Янис, начала было Ира, желая покаяться и получить у него амнистию. Насчет вчерашнего
Он вскинул руку с телефоном, призывая ее к молчанию.
Это твой друг, голос, вопреки застывшей на лице маске, звучал мягко, по-дружески.
Друг?
Какой друг?
Ира протянула дрожащую руку.
Алло?
Привет, раздалось на том конце взволнованное лепетание. Помнишь меня? Мы вчера
Штефан.
Помню, сказала Ира, по-английски, косясь влево.
На лице Стьяго не дрогнул ни один мускул.
Ты Ты забыла у меня телефон. Прости, что беспокою, но я подумал
Штефан, сказала она ласково, не извиняйся. Спасибо, что позвонил.
Я подумал, может быть, принести в клуб?
Нет, быстро сказала она, искоса поглядывая на Стьяго. Давай встретимся в городе. Ты знаешь, где находится «Фестивал Централ»? Это недалеко от тебя.
Нет, но я спрошу, быстро сказал он. Когда?
Если я выеду сейчас, то примерно минут через сорок, сказала Ира.
Хорошо! в его голосе слышалась неподдельная радость.
Взгляд Иры снова скользнул по Стьяго, который стоял, скрестив на груди руки, весь в масле для загара, блестящий, как бронзовый идол. Потом она мысленно сравнила его со Штефаном и сердце внезапно заныло, словно в предчувствии какой-то беды.
Увидимся, сказала она в трубку.
Стьяго протянул руку и взял у нее телефон, умудрившись не коснуться при этом ее пальцев.
Насчет вчерашнего, повторила она.
Мне насрать, веришьнет? в его взгляде плескались злость и презрение. Теперь-то ты понимаешь, что между стриптизершей и проституткой невелика разница?
Ира стиснула зубы.
После него, я тебя знать не желаю, поняла?
Стьяго вскинул подбородок и гордо пошел вдоль веранды. Ира изо всех сил хлопнула дверью и, прижавшись к ней лбом, прерывисто задышала.
Почему ей так больно, господи, почему?! И когда дыхание начало выравниваться, в голове, прямо из бездны рожденной болью пустоты, всплыли такие строки:
О, как божественно соединенье,
Извечно созданное друг для друга,
Но люди созданные друг для друга
Соединяются, увы, так редко
Глава 13.
С тех пор, как Стьяго в последний раз говорил с Ирой, прошло в общей сложности, восемь дней. С тех пор она почти что не появлялась дома.
Как же он раскаивался в том, что сказал ей тогда, на террасе! Сказал, больше из злости, чем искренне так думая. Сказал, будучи уверенным, что Штефан, который имени-то ее не помнил, звонит исключительно, чтобы вернуть телефон.
Кто мог подумать, что этот кретин, в очередной раз решится начать роман с девицей сильно облегченного поведения.
Что бы там не происходило между нею и Штефаном, видимо, это было гораздо серьезнее того, что происходило между ним и той румынкой из Франкфурта. Зная по опыту, какой вкрадчиво-нежной и чувственной она может быть, Стьяго понимал, что Штефан попался. Хуже было то, что попалась еще и сама Ира.
Неужели, за маской ранимости и неуверенности в себе, Штефан скрывал нечто, действующее на женщин подспудно, помимо их воли. И изменяет глубоко, навсегда? Что, если Ира в него влюбилась?
Последний вариант огорчал Стьяго безмерно. Не желая признаваться себе, что сам толкнул ее в объятия Штефана, когда она была готова вернуться к нему, Стьяго убеждал себя в том, что он не при чем. Все дело в деньгах Штефана.
«Шлюхи существуют для того, чтобы совать в них свой член, а не для того, чтобы пускать их в свое сердце!» так выглядело краткое содержание его бесконечных аутогенных тренировок.
Но чем дольше он убеждал себя в том, что ему на нее плевать, тем больше ему хотелось, чтобы Штефан Адлер обанкротился и стал импотентом.
Практически все в городке, откуда оба они были родом, знали, что помимо оставленных ему отцом денег и успешной стоматологической практики, примерно год назад, состояние Адлера увеличилось на двадцать пять миллионов евро, которые он выиграл в лотерею.
Получи он такие деньжищи, Стьяго первым делом бросил бы работу и отправился на Ибицу или, на Миконос, развлекаться. Штефан же эти деньги вложил в какие-то акции. Конечно, он прекрасно зарабатывал, как дантист и одних только этих денег ему с избытком хватало на жизнь. И потому, вместо того, чтобы изменить жизнь человека, которому деньги были так нужны, двадцать пять миллионов евро достались человеку, который совершенно в них не нуждался.
Надежда еще была: поскольку Ира до сих пор не сделала «стоп-контракт», который стоил всего три тысячи долларов, которые Штефан мог дать не задумываясь. Однако, при мысли о том, что нежелание связывать себя более серьезными отношениями снова исходит от Штефана, Стьяго становилось не по себе.
Захочет ли она вернуться, когда Штефан уедет в Германию?..
И каждое утро, возвращаясь после работы домой, Стьяго долго ворочался под толстым стеганым одеялом и, вслушиваясь в завывания кондиционера, гадал, где она сейчас и чем занимается.
Гадать приходилось недолго: чем он сам занимался с ней год назад, после, разумеется, длинной прелюдии на тему: «Брось стриптиз!» И понимая, что Штефан сейчас, скорее всего, занимается с ней тем же самым, Стьяго задыхался от боли, вызванной ревностью.
Не в силах и дальше оставаться в постели, он скинул с себя одеяло и подошел к окну.
Надо с кем-то потрахаться, иначе, я просто сойду с ума, сказал он себе.
Глава 14.
Штефан Адлер сидел на балконе, наблюдая, как на горизонте загорается новый день. Ира, положив голову на сложенные вместе ладони, крепко спала.
Глядя на ее спокойное, расслабленное во сне лицо, Штефан с нарастающим беспокойством размышлял, как ему быть с ней дальше.
С Ниной все было по-другому. Он хотел ее, потому что ее нельзя было не хотеть. Ему даже казалось, что он ее любит, тогда казалось. Теперь он понимал, что раньше он ничего не знал о любви.
Ира была другая. Она ничего не просила, она смотрела на него снизу вверх, она с радостью принимала от него пустяковые подарки и уверяла, что дорого внимание.
Узнав, что он с легкостью может себе позволить забирать ее после работы, Ира, тем не менее, не требовала подарков дороже. Черт, да она же неделю встречалась с ним, даже не зная, что он богат!
Штефан вспомнил, как она предложила приезжать к нему в отель после одиннадцати, по правилам, девушки должны были оставаться в своем доме с пяти до одиннадцати утра. Но посмотрев пару дней на ее измученное недосыпом лицо, предложил забирать ее после работы и, если иначе нельзя, платить.
Что значили несколько лишних сотен евро, если каждую ночь он засыпал, сжимая ее в объятиях? Если просыпался с ней рядом, с нею завтракал Никогда раньше не будучи связан с женщиной дольше, чем того требовало простое соитие, Штефан день за днем открывал для себя нечто новое в сфере чувств.
Они притирались друг к друг незаметно, как бы исподволь. Постельные экзерсисы чередовались с разговорами по душам. Ночные клубы с экскурсиями. Они ездили кататься на слонах, они ездили на острова
И никогда она его ни о чем не просила, не намекала, не требовала. А когда он сам, чувствуя себя виноватым, решился заговорить с ней о том, что брак для него неприемлем ни при каких обстоятельствах, Ира сказала, что замуж не собирается. Что в России девушка считается старой девой, если не выскочила замуж сразу же после школы. А ей уже скоро тридцать и потому, плевать, выйдет она замуж или же нет.
Осторожно ступая по холодному, покрытому мраморной плиткой полу, Штефан приблизился к кровати и сел рядом с ней. Убрал с лица прядь волос и долго смотрел на нее, спящую.
Ира, прошептал он чуть слышно, словно пробуя ее имя на вкус.
Веки девушки внезапно дрогнули. Испуганно распахнулись глаза. Она вопросительно уставилась на него, не понимая, что случилось и неожиданно для себя, Штефан задал ей давно мучивший его вопрос:
Ты Ты бы хотела навестить меня в Германии?
Глава 15.
Иван Сергеич, с которым Ира пришла условиться, что сегодня и завтра на работу не придет, а взаменвот ему пятьдесят тысяч батт, за два суточных эскорта, был настроен поговорить:
Что ты ему показала такое, что он без тебя жить не может? игриво мурлыкал он, наливая себе водки в бокал со льдом.