Что-то нам все никак сидр не принесут. Чайка уже полголубя сожрала, говорит Нюта, желая сменить тему.
Я надеюсь, вы хоть вместе не живете еще? говорит Аня, не желая менять тему.
Нет. Леша в центре живет. Я вообще так поняла, что он не прочь ко мне переехать. У него комната только, смущенно говорит Нюта.
Я многозначительно вздыхаю.
В коммуналке?! Пиздец.
Аня поплотнее закутывается в плед:
Вот только не посади себе на шею очередного альфонса блин.
Да. То есть нет. Ну, это другое. Да и там все было не так однозначно, говорит Нюта.
Вот только не надо отрицать. Мы все помним, как он из тебя деньги тянул, Аня гнет свое.
Ну, я же всем вам отдала, жалобно говорит Нюта.
Нам на тебя не жалко. На нашего птенчикана этих словах я вспоминаю про чайку.
К ней подлетают еще несколько чаек. Чайка хватает голубя и, тяжело взмахивая крыльями, летя совсем близко к асфальту, уносит его прочь.
Правильно, говорит Аня. Не надо ни с кем делиться. На нашего птенчика ничего не жалко, продолжает она. Мы просто хотим, чтобы ты нашла себе нормального мужика.
Да найду блять!
Мы просто считаем, что ты достойна большего, говорю я.
Нам приносят сидр. Я высовываю руку из под пледа и беру стакан. Подношу его к губам.
Вот-вот, Аня кивает мне. Она откидывается на спинку своего стула и корона съезжает ей на лоб.
Конечно, киваю я.
У него всегда были проблемы с деньгами. То на телефон, то на зубы, говорит Аня.
То на курсы охранников Люди делятся на две категории.
Женщины и мужчины?
Нет. У одних телефон всегда с трещиной. У других всегда целый, говорю я.
Ну я тоже из первой, говорит Нюта. У людей творческих такое бывает. Хватит меня прессовать блин.
Ты не хочешь его с нами познакомить? говорит Аня, Чтобы мы сразу все поняли? Развеять наши сомнения? Вообще, ну ну, по-моему, ничего особенного. Опять в карлика влюбилась. Насколько я помню тот вечер в «Крейзи».
Прекрати называть моих парней карликами. Не все, кто меньше 190карлики.
Там вообще меньше 185.
Насколько я помню, ты сама называла его карликом, когда вы расстались. И его рост после вашего расставания снизился с 184 до 176, злорадно говорю я.
Ой, все! Идите в жопу. Нет, ну не настолько. Устроили мне буллинг блин. Допрос какой-то, говорит Нюта. Карлики! восклицает она. Сама ты карлик. Я и сама не такая уж высокая. Он действительно не очень большой.
Не будь он таким нищебродом, говорю я, присасываясь к бокалу, так вот, не будь он таким нищебродом, ты могла бы поиметь с бывшего за отказы по эСэС.
Кстати! поддерживает Аня. Точно. Есть же СэСэ!
По-моему, Нюта так ни разу ни одного не подписала, говорю я Ане. Альтруистка.
Я подписывала. Но не с ним. С другими, потупившись, говорит Нюта.
Даже если бы вы подписывали сексуальные согласия, как вообще-то надо по закону, говорю я, даже если бы подписывали, ничего с него не поимеешь.
Могла бы в тюрьму посадить. В качестве мести за измену, предлагает Аня.
Я все ж таки не настолько мразь, говорит Нюта. Я не обижу. Я добрая.
Добрая, добрая Добрая блин. Слишком добрая, вслух рассуждает Аня.
Я читала блог одной бабы она на этих согласиях уже квартиру заработала, вспоминаю я. Ловит каких-то лошков и разводит.
Посмотрела бы мой блог хоть раз. Скачиваешь форму на сайте Госуслуг. Там есть разные формы, смотря что делать будете Ставите дату и электронные подписи. Если с твоей стороны подписи под согласием нетзначит, тебя изнасиловали, объясняет Нюта.
И ты можешь подать в суд, резюмирую я. Потребовать компенсации.
Если докажешь, что бы недееспособна, пьяна, например, то можно посадить, заключает Нюта.
Это все хорошо. Ты со своим-то подписываешь? Который щас, спрашивает Аня Нюту.
Ну, это другое. Нет. Я даже не спрашивала. Он обидится, отвечает Нюта.
Я тоже, признается Аня.
Чайка давно улетела. Нам становится холоднее. Мы решаем перебраться в зал внутри кафе. Мы проголодались и заказываем одну «Маргариту с шашлыком» на троих. На нас пялятся несколько парней, пьющих пиво в паре столиков от нашего. Я залипла в телефон и не слушаю разговор. Нюта выводит меня из ступора, когда говорит, что ее новый хахаль заедет к нам. Зачем? Чтобы взять ключи от ее квартиры. Аня делает страшные глаза в притворном изумлении.
Не рано ли? спрашивает она.
Ну, мы давно уже собирались. Вроде как за ключами. Чтобы у меня пожить, нерешительно говорит Нюта. мы наверное вас сейчас покинем. Вроде как он не заплатил за хату, добавляет она стыдливо.
Как он может не заплатить? Есть ведь у него работа. Он что, думает, это честнобрать деньги у тех, кто работает? возмущается Аня.
Ну, он же препод. Он не вахтером работает они мало получают, оправдывается она.
Аня медленно набирает воздух, надувает щеки и также медленно выпускает его из себя, исторгая продолжительный осуждающий вздох. То есть выдох.
Я тоже хочу сказать что-то язвительное, но смазливый преподаватель охранников, похожий на Александра Петрова, появляется в кафе быстрее, чем мы ожидали. Он бросает на нас взгляд. Мы с Аней оценивающе осматриваем его, односложным «Привет» отвечаем на его приветствие и продолжаем пялиться исподолбья. Он не задерживается около нас и просит Нюту отойти на секунду. Она встает и это движение заставляет ее корону сверкнуть в свете лампы над нашим столом.
Немного подержав ее за талию, он забирает ключи и, видимо, о чем-то просит. Аня, глядя на это вполоборота, поворачивается ко мне и делает знаки глазами, вскидывает брови и надувает губы в капризной улыбке. Так как я повернута к Нюте лицом, в ответ на это я делаю лишь едва заметное движение губами. Нюта смеется. Похоже, она счастлива. Опять. Ей пора уходить. Она наскоро прощается с нами.
Нюта перекидывает мне хреночесы за свой заказ без учета чаевых и уходит со своим охранником охранников. То есть учителем охранников. Аня выносит вердикт через 0,000001 секунды после ухода Нюты:
Все ясно. Очередной альфонс. Уже пилит суку, на которой сидит. А у тебя-то как? Все одна сидишь?
Да никак, говорю я, начисто стирая из памяти неудачное свидание в музее.
Обсуждаем Нюту. Допиваем кофе и сидр, доедаем пиццу и очень долго решаем, как будем расплачиваться, кто, кому и сколько ХЧ переводит. Стоит мне вернуться из летнего кафе и устало снять свою корону, от которой на лбу остаются красные вдавленные следы, как звучит мессенджер. Очень длинный текст, читать который уже нет сил. Оставляю назавтра.
Завтра, до звонка будильника, я получаю еще одно сообщение. Протираю глаза и читаю. Это из корпорации. Опять нужно явиться в «Росинновации» и ехать в какую-то командировку. Я не успеваю дочитать, как звонит телефон. Командный голос не здоровается и не представляется.
Вы прочитали сообщение?
Ну да, сонно говорю я. Только я никуда не поеду, тем более на этой неделе.
Надо сегодня.
Что значит надо, злюсь я. У меня работа вообще-то есть. И другие дела.
С вашей работой мы договоримся. Вы должны исполнять наши при рекомендации.
Это вы мне должны. Я от вас так и не получила гонорар за все эти исследования, я повышаю голос.
Потом получите. И это не обсуждается, тоном, не терпящим пререканий. Читайте контракт. Командировки предусмотрены.
Чего блин? Сейчас посмотрю договор.
Картаво чертыхаясь, я сползаю с дивана и начинаю рыться в тумбочке, в сумочке, в шкафу, на кухонных полках, холодильнике, ванной, под диваном, снова в тумбочке и, перерыв всю квартиру, в своей косметичке нахожу сложенный в черт знает сколько раз чертов контракт. Подслеповато щурясь, я читаю крохотные буквы. Супермелким шрифтом действительно написано что-то подобное. Я должна беспрекословно повиноваться и, если понадобится, ехать куда мне прикажут. Иначе огромные штрафы и вообще пиздец.
Блять, вполголоса чертыхаюсь я.
Читать надо внимательно. Что подписываете, назидательно говорит голос из телефона. Возьмите темные очки от солнца, оденьтесь потеплее. В промзонах еще морозы стоят. Билет на телефон скинем. И не забудьте паспорт! заключает он.