А ты так и не сняла темные очки, парирует Крис.
Запрокинув голову, Элинор встречает его потемневший взгляд, сердце пропускает удар, а губы мгновенно пересыхают.
Ты лежала под дождем в своем белом купальнике и не шевелилась.
Да, так и было. Если бы Эль сняла очки, красавчик с божественным торсом и глазами цвета неба мгновенно раскусил бы, как сильно она запала.
Поэтому ты
Решил, что тебе стало плохо.
Меня словно удар хватил, подтверждает Элинор.
Малышка, тебе срочно требуется искусственное дыхание.
Я помню, говорит Эль, чувствуя, как печет в груди.
Необъяснимая грусть и что-то еще, нераспознанное, рвущее душу в клочья. Он так улыбался ей, как никто и никогда до него. А его ямочки? Она влюбилась в них как одержимая, даже не зная имени парня. Как, черт возьми, ее мозг смог сотворить с ней такое? Если стоящий перед ней Кристофер настоящий, то откуда взялся тот? Его лицо не могло появиться из ниоткуда. Мимика, жесты, смех, голос, прикосновения все другое. Как такое можно придумать?
А ты ответила с улыбкой продолжает Крис, но Эль не дает ему закончить:
Я не малышка. Меня зовут Элинор Бартон.
Приятно познакомиться, мисс Эль. Я Крис Хант. Джек Хант мой отец, опустив темноволосую голову, Крис шутливо подмигивает Эль.
Хаос в ее мыслях разрастается до неимоверных размеров. Это полный диссонанс. Они смотрят одно и тоже кино, но с разными актерами в главной роли.
Помнишь, что ты заявила мне в ответ?
Кто такой Джек Хант? она цитирует свою фразу двенадцатилетней выдержки. Черт, я чуть не умерла от стыда.
Ты не обязана была знать имя садовника, небрежно пожимает плечами Крис.
Твой отец работал у нас больше пяти лет. Это было Она сбивается, пытаясь найти правильное определение. Я чувствовала себя избалованной высокомерной сукой.
Брось, Эль. Я так не думал. В белом мокром купальнике и нелепых очках ты меня просто сразила наповал, ностальгирует Кристофер. Но тебе было всего семнадцать.
Всего месяц, негромко вставляет Эль.
Да, еще ровно месяц тебе было всего семнадцать. А потом, в день твоего восемнадцатилетия, ты сказала, что уже достаточно взрослая, чтобы позволить мне зайти дальше поцелуев. Ты засунула свои трусики в задний карман моих джинсов, написав на них помадой время и место. Все бы ничего, но помаду ты взяла у мачехи, а та предпочитала алые тона. И я не сразу понял, что там послание, и нехило сдрейфил. Трусики в красных пятнах, в моем кармане Я терялся в догадках.
Боже, Крис. Замолчи! Вспыхнув до корней волос, Эль накрывает ладонью мужские губы. Ты меня смущаешь. Я тогда вообще не думала, как это выглядит.
Ты не казалась смущенной. Напротив, подтрунивает Крис.
Я выпила два бокала шампанского для смелости.
Я заметил, смеется Крис. А у Эль виски взрываются от резкого приступа боли. Твой отец нас чуть не застукал, невозмутимо продолжает он. Первый раз мог оказаться последним.
Хорошо, что у меня хватило ума запереть дверь.
Это сделал я, Эль. Улыбка исчезает из глаз Кристофера, и его взгляд становится колючим и отчужденным. Я запер дверь. Проверяешь меня, малышка?
Нет. Конечно, нет, потрясенная тем, как легко попалась, оправдывается Эль. Я действительно забыла.
Твое новое платье, Эль. Жду тебя в нем через полчаса в гостиной, резко отстранившись, распоряжается Крис. От улыбчивого парня не остается и следа. Продолжим вечер воспоминаний за обедом. Пока будешь одеваться, заготовь новый список вопросов, ответы на которые может знать только настоящий Кристофер Хант. Глядишь, тебе удастся подловить меня на вранье.
Крис, не злись, она мягко берет мужчину за руку. Я
Я закажу еду из нашего любимого ресторана. Бинго, я даже помню, как называется. «Массимо». Верно? ледяным тоном спрашивает муж.
Крис, извини меня, подавленно выдыхает Элинор, чувствуя себя полной дурой.
Голубое платье, Эль, повторяет Крис. Ты, я и вкуснейшая паста с креветками, а после мы проверим, так же я трахаюсь, как настоящий Кристофер Хант. Как тебе такой план, детка?
Это грубо, расстроенная его холодностью и намеренной провокацией, отвечает Элинор.
Тебе нравится грубо, Эль, бесстрастно отзывается он. Или об этом тебе тоже нужно напомнить?
Мне жаль, что я тебя разочаровала, ее голос дрожит от переизбытка эмоций.
Ты не можешь меня разочаровать, Эль. Взяв лицо жены в ладони, он целует ее в лоб. В лоб! Хуже и представить нельзя. Ни в одном из твоих кошмаров, завершает свою мысль Крис и стремительно ретируется из студии, оставляя жену подавленной и потерянной.
Здесь что-то не так, бормочет она, присев на злосчастную кушетку, все еще хранящую тепло тела мужа. Червь сомнения по-прежнему грызет обезумевшее от сложившейся ситуации сердце. И чем дальше, тем больше попахивает каким-то абсурдом. Она же не идиотка, чтобы полностью забыть кусок жизни.
Взяв свой телефон, Эль снова проверяет все сообщения, заметки, входящие и исходящие вызовы, листает фотографии, открывает последние страницы в Гугле.
Ничего черт! Отшвырнув гаджет в сторону, Элинор нервно грызет ноготь на указательном пальце, силясь вспомнить, что она могла упустить.
В современном мире в телефоне почти любого человека можно найти массу информации о том, кто он, выяснить материальный статус, семейное положение, с кем общается, где работает, чем интересуется, что предпочитает покупать, куда ездит отдыхать. Банковские карты, электронные кошельки, скидочные купоны, списки оформленных заказов, записи к врачу и прочее. Люди сами вываливают на всеобщее обозрение всю свою подноготную, публикуя посты в «Фейсбуке», в «Твиттере», «Инстаграме». Стереть каждый визит во всемирную паутину отдельного человека не способен даже самый прокачанный хакер.
В случае с Элинор Хант никаких особых усилий для зачистки личной информации и не требовалось.
Соцсети она всегда считала злом, отнимающим у личности частичку индивидуальности. И у нее нет банковской карты, потому что все счета и покупки всегда оплачивал муж. Она никогда нигде не работала, если не брать в расчет увлечение живописью, которое Эль даже не пыталась монетизировать. И у нее нет подруг, кроме Тэмзин. Нет родственников, кроме мужа и его тетки. Отец Криса умер пять лет назад и тоже ничего уже не сможет подтвердить или опровергнуть. А приятели и подружки Элинор по школе и колледжу остались в той жизни, которую она бросила, выбрав сына садовника. Эль скрывала их роман ото всех, боясь гнева отца, а когда неприемлемый для семьи секрет открылся, сбежала с одной сумкой и без единого доллара за душой. Никто из ее старых знакомых не был на их свадьбе. Никто не поздравлял на Рождество, не навещал и не дарил подарков на рождение Джонаса и Милли.
Боже, как так вышло, что вся ее жизнь в течение десяти лет крутилась вокруг одного единственного мужчины и контролировалась им же?
«Самому важному человеку в моей жизни»
Теперь надпись на портрете приобрела зловещий смысл.
Почему она не задумывалась об этом раньше?
Ее все устраивало? Кажется, да. Именно так и сказал Крис.
Именно так и было в воспоминаниях о последних трех годах. Ее все устраивало, она была счастлива. Действительно была. По-настоящему. Элинор жила своими детьми и мужем и не нуждалась в присутствии других людей. Этот дом стал ее миром Нарисованным травмированным воображением?
Почему? Какова причина?
Если все это было больной фантазией, то возникает ряд вопросов: зачем она придумала альтернативную реальность?
Почему сейчас?
Что произошло в день десятой годовщины свадьбы Кристофера и Эль?
И в какой момент случился перелом?
От бесконечных поисков ответов и гудящего роя мыслей в голове Элинор все глубже увязает в хаосе предположений, большая часть из которых заведомо ложная.
Черт, да это гребаный тупик. Ей даже некому позвонить, спросить:
«Хей, подруга, ты помнишь моего парня Кристофера? Если скину тебе его фото, сможешь его узнать?»
Или ей стоит начать с совершенно иного вопроса?
Кому это нужно?
Если собственные воспоминания реальны, то какой мотив преследуют те, кто убеждают ее в обратном?