Уж не ты ли, добрая барыня, все это затеяла? столь же безмолвно отвечал Матвеич. Давно пора
И пошел прочьневысокий, коренастый, плешивый. Эта откровенная плешь, которую он даже не старался прикрыть, Лизу отчего-то беспокоила. Человек, пренебрегающий париком, в ее богатом доме был явно не ко двору. Да и держался уж больно по-хозяйски. С этим во благовременье придется что-то делать
Чтица, небогатая и немолодая особа, лет двадцати восьми, из семьи вконец обрусевших французских дворян, взятая за знание языков, ждала Лизу в сенях, уже одетая, чтобы не получить выговора за нерасторопность. Третьей взяли с собой горничную девку Палашкудля услуг. Если бы ехали летомто и болонку Колетту бы прихватили, и левретку Зизи. Но морозить собачек на петербуржском ветру хозяйка не пожелала.
Особняк Лисицыных стоял в хорошем месте, за Троицким храмом. Зимой оттуда было очень удобно добираться до Невского. А там и в морозгулянье, прекрасные экипажи, встречи и веселье в модных лавках, хоть весь день блистай и радуйся.
А обедать поедем к сестрице Катерине Петровне, сказала Лиза, выходя в сени. Что, мамзель, не замерзнешь?
Нельзя, сударыня, отвечала чтица.
На крыльце Лиза встала, запрокинула голову, вдохнула полной грудью. Ей было хорошо. Все, чего она желала, давалось в рукии новости были удачными, и ночь сложилась хорошо.
Едем, мамзель!
Лиза любила эти зимние поездкипо прямой, не хуже Невского, Загородной улице можно было отлично разогнать санки. Именно с этой целью Лиза настояла, чтобы Николай Петрович самолично выбрал на конном заводе графа Орлова двух крупных рысаков отменной крови, по отцовской линииот самого славного жеребца Сметанки, по материнскойот датских кобыл. Один из жеребцов светло-серый, другойтемно-серый в яблоках. Сейчас в санки заложили светлого, Желанного. Фролка сидел на облучке вполоборота, Лиза поймала его восхищенный взгляд, который сказал ей, что она сегодня дивно хороша и отменно одета.
До Невского было около трех верст, и Желанный пробежал это расстояние минут за десять. А там уж не побегаешьто у Гостиного стой, то у всех модных лавок поочередно. Тем более что чуть ли не каждый день в Гостином новые прибавляютсяон совсем недавно достроен.
Наконец, умаявшись и нагрузив Палашку свертками, Лиза велела ехать к Васильевым.
Екатерина Петровна, младшая сестра мужа, жила на Итальянской, нанимала там хорошую квартиру. Она загодя была предупреждена записочкой и ждала родственницу в малой гостиной. При ней была единственная дочка Марфинька, над которой мать прямо-таки трепетала. Марфиньке недавно исполнилось шестнадцать, и первые женихи уже появились в доме. Екатерина Петровна их привечалаона хотела успеть отдать дочку замуж.
Это была печальная история. И брат ее, муж Лизы, и старшая сестрица Марья Петровна, княгиня Ухтомская, были крепкого здоровья, а Екатерина Петровна уродилась хворенькой. Она рано и по любви вышла замуж за красавца офицера, но трое мальчиков, один за другим, умерли во младенчестве. Наконец доктор-немец, яростно махая у нее перед носом длинным перстом, запретил ей рожать. Она несколько месяцев сторонилась мужа, спала даже отдельно, и не выдержалажалость ее одолела.
Так появилась на свет маленькая Марфинька. И ей-то удалось выжить.
Потом было много разных событий. Умер батюшка Петр Василь евич, по завещанию Екатерина Петровна получила куда менее старших братца и сестрицы, но довольно для безбедного жилья. Пять лет спустя приказала долго жить бабка ее мужаи наследство оказалось неожиданно хорошим, так что Марфинька вмиг стала богатой невестой. Тут бы жить да житьно муж поехал с приятелями зимой на охоту и там провалился под лед лесной реки. К Екатерине Петровне многие сватались, но она всем отвечала, что милый Ипполитушка ждет ее на том свете, обмануть его никак нельзя. И сама с удивительной регулярностью собиралась помиратьвот только дочка удерживала ее.
Ну, недолго мне вас собой обременять, сказала она Лизе, усадив невестку в гостиной. Марфиньку замуж отдами в дорожку.
Побойся Бога, отвечала Лиза. А внуков понянчить?
Это уж без меня. Ночью сердце так билось, так билось, думала за попом посылать
За доктором Фалькенбергом тебе надо посылать и за лавровишневыми каплями! сердито ответила Лиза. Ты, Марфинька, будь умна и сразу шли за доктором, без промедления.
Да, тетенька Лизавета Васильевна, ответила тихая и застенчивая, подлинная девица на выданье, Марфинька.
Лиза глядела на нее с тайным неудовольствиемэтой бы девчонке, по всем признакам, в колыбели помереть, а она, вишь, выросла и стала хороша, как святая у итальянских живописцев, тонкая, белокожая, с длинной нежной шейкой, с круглым личиком, с нежным румянцем и губками бантиком. Ни белил, ни румянвсе свое, не покупное.
Решив сегодня же вечером поговорить о Марфиньке с супругом, а он уж что-нибудь придумает, Лиза велела чтице развернуть свертки, показать покупки.
А для тебя, голубушка, я конфектов накупила, и пастилы, и бисквитов, сказала она Марфиньке. Помню, в девках только ими и утешалась. Подружек назовешь, повеселишься.
Не умеет она, заметила Катерина Петровна. И на Святках не гадала. Я уж ей говорюодевайся потеплее, ступай ночью с девками снег полоть, женихов окликать, Кузьма с Данилой присмотрят, чтобы вас не обидели. Нет, какое тамсидела в комнате за книжкой. То ли в наше время!
Лиза не подала виду, что обижена. Катерина Петровна считала ее ровесницей на том основании, что Лизажена ее брата. А Катерине-то Петровневсе сорок пять! Хороша ровесница!
А вот новинка, сказала она. Такое впервые вижу. Мамзель, где баночка?
На столик явилась коробка продолговатой формы, обтянутая голубым шелковым лоскутком, с ленточным бантиком.
Бонбоньерка, а в нейкарамель! объяснила Лиза. Новомодное лакомство. Вы бы почаще выезжали, светики мои, на Невском каждый день что-то неслыханное.
Да Марфиньке одно лишь малиновое варенье подавай! Катерина Петровна засмеялась. Для нее одной держим! И пирог печем, и в стакане с водой непременно ложка-другая размешана, и на калач или булку мажет. Так и сидитв одной руке книжка, в другой булка с вареньем.
А что женихи? Кто сватался?
Не приведи Господь кто. Красовецкий!
Матерь Божья! Лиза ужаснулась неподдельно. И у него достало наглости?! К благородной девице? Погодиразве ж он не женат?
Божится, что овдовел.
Когда, как?.. Дожилипрощелыга, приказчик бывший, лезет из грязи в князи!
Кто его знает, как. Приехал, цветы привез, еле в креслах поместился. Ступай прочь, Марфинька, велела Катерина Петровна дочке. Поди, поди! Потом спустишься в столовую!
Дочь встала, присела перед Лизой и с самым скромным видом, даже не подумав возражать, удалилась.
Ангела мне Бог послал, сказала Катерина Петровна. Ну вот, ушла. Я его, старого черта, спрашиваюуж не от своей ли дансерки он ко мне жаловать изволит? Весь Петербург знаетон Платову содержит. А он мнедансерку брошу и от прежних шалостей отстану, коли отдадите девицу.
Сие даже забавно! Ничего, сестрица, дурак сватаетсяумному путь кажет! А нет ли у Марфиньки кого на примете?
Да она не посмеет!
Ты, матушка сестрица, разведай-ка получше про ту дансерку, подсказала Лиза. Театральные девки умеют деньги вытягивать. Трудно будет уговорить ее расстаться с Красовецким. Не стала бы пакостить.
Так ведь и не придется уговариватья ему отказала.
Помяни мое словоон вдругорядь свататься приедет.
Спаси и сохрани! Катерина Петровна перекрестилась. Да как же про нее разведать, я и не знаю Мы с Марфинькой только раза три в месяц в театре бываем, слушаем оперы. Кого спрашиватьпонятия не имею.
Ну так я имею! У меня есть компаньонка, Марья Дормидонтовна, а у нее кумов сын, она сказывала, служит в театре. Я ей велю, чтобы ко мне позвала, а потом я его с докладом к тебе отправлю. Такое дело нельзя пускать на самотек. Мамзель, запомнине забыть позвать того сына, как бишь его
Чтица кивнула.
Ты и Марию Дормидонтовну ко мне пришлимне старые пасьянсы надоели, пусть поучит новые раскладывать.