Впрочем, Альберт умел удивлять по-разному. Так, он собственноручно сделал Полине татуировку на левом запястье в виде девяти тонких коротких полос, похожих на деления в градуснике, пояснив, что девять полосэто ее девять жизней.
Теперь твоя жизнь принадлежит мне. Я дарую тебе не одну, а целых девять жизней. Ты теперь как женщина-кошка! Ха-ха! рассмеялся он собственному остроумию. Каждый раз, когда ты сделаешь непоправимую ошибку, то есть, так или иначе, предашь меня или очень разочаруешь, на одной из линий будет появляться надрез, как зарубка на дереве. Запомни, сама ты не смеешь посягать на свою жизнь или ранить себя. К тебе могу прикасаться только я. Это всего лишь метка, показатель температуры жизни, если хочешь. Чем дальше, тем холоднее, поняла? Последняя линия подведет черту твоей жизни.
Боже, какой псих! с ужасом подумала Полина. Да он в тысячу раз хуже Хасана. Та вонючая похотливая скотина хотя бы не отличалась от всех прочих мужиков. Такой же говнюк, как мои пермские знакомые, вроде пацанов, Петьки Ляхова или Генки Громова, пытавшихся меня трахнуть за гаражами. Вот вышла бы за кого-нибудь из них замуж, и жила тихо в своем болотце, как моя мамаша, а меня потянуло в люди. Вот и отгребай теперь по полной, дурочка! С другой стороны, может, мне и повезло, что вместо каких-то задротов мне встретился настоящий маньяк! Ха-ха! Альберт вытащил меня из такого дерьма, избавив от Хасана!
Полина передернула плечами, вспомнив, как жила в грязной кладовке, терпела тошнотворного хозяина вонючей забегаловки и пахала на него по двенадцать часов в сутки.
Ха-ха! Вовремя я свалила из того гадюшника, пока его не разнесло в щепки. Кайфово, ха-ха! Так ему, муку и надо! Хоть одна хорошая новость за все время! А случайно ли все взлетело на воздух или мой маньяк приложил к этому руку? не в первый раз задумалась она. «Мой маньяк!». Ха-ха! Это уже напоминает какой-то «Стокгольмский синдром», честное слово!
Девять лет внешне успешной жизни в столице изменили не только внешность Полины, но и ее взгляды на многие вещи. Наверное, человек может привыкнуть ко многому, если и не ко всему: перестать узнавать свое отражение в зеркале, вывернуть наизнанку собственную природу, перевернуть с ног на голову внутренний мир, поменяв местами все плюсы и минусы, растоптать свои идеалы и мечты, уговорить себя принимать за любовь чьи-то нездоровые извращенные желания. Да, мало ли что еще может понять и принять человек?! Если не с чем сравнивать, быть может, то, что доступно понимаю и есть единственная данность, а другой, раз не было, так и быть не может?!
Как бы там ни было, теперь Полина признавала свою всестороннюю зависимость от Альберта, что не мешало ей втайне строить планы избавления от его покровительства.
Но, куда я без него?! сама себя спрашивала Полина, убеждая в необходимости смириться с неизбежным. Альберт оплатил мою учебу в институте, многому меня научил, обеспечил высокооплачиваемой работой в своей компании, хотя, выдает мне на руки лишь небольшие суммы на текущие расходы. Говорит, что я не умею обращаться с деньгами, и он это делает для моего же блага. Может, он и прав Да без него я из Москвы вылечу в два счета, а с моими внешними данными даже на панель не пойдешь! Ха-ха! Благодаря своему боссу я живу в обалденной квартире, смотрю на Москву сверху вниз. Да я такие небоскребы раньше только в кино видела, а теперь живу в одном из них. Круто!
Полина не заметила как, но она сама стала «пропитываться» идеями и мыслями Альберта, всецело подпадая под его влияние. Она даже стала смеяться, как он, этим режущим слух, сухим, коротким: «Ха-ха!»
Итак, я его жертва, его вещь, его рабыня Такая игра его заводит. Если играть по его правилам, в конечном итоге я все же окажусь в выигрыше, криво усмехнувшись, подумала Полина. То, что мне предложил босс, не хуже моей прежней жизни в Перми и уж точно лучше подлинного рабства у отвратного Хасана! Может, я от рождения жертва, вещь, рабыня? Это что-то типа кармы?! Или это жизнь надо мной так потрудилась, так меня отутюжила? Если буду об этом думать, то свихнусь, а чокнутая я даже этому маньяку не буду нужна. Он мозгоправ и знает, что говорит. Все проблемы, вся боль, все страхи и комплексывсе родом из детства. Интересно, а кто его в детстве уронил на пол, что он такой больной на всю голову ублюдок?!
А еще Полину мучил вопрос:
Почему Альберт так органически не переносит женственность во всех ее проявлениях?
Глава четвертая. Правила рыбалки
Слово «власть» на большинство людей действует гипнотически, маня до головокружения и толкая вперед вопреки здравому смыслу и собственным зыбким морально-этическим принципам. Почему? Может в людях во все времена говорит доносящийся с пещерных времен голос, что вождю племени достается самый большой кусок мяса, лучший военный трофей или самая желанная из имеющихся женщин?! Во всяком случае, историческое развитие всех без исключения народов в любые эпохи лишь подтверждает эту мысль. Власть, как и богатство, стала неким фетишем для людей. Стремление доминировать порой побуждает человека совершать странные поступки. В случае с Альбертом это стремление стало доходить до помешательства.
Генеральный директор преуспевающей столичной PR-компании «Аль-Пач», Альберт Пачкин, прозванный подчиненными Альпако, хотя и не имел ничего общего с очаровательным южноамериканским травоядным, искренне недоумевал, почему люди бывают так неблагодарны. Альберт в ярости перелистывал на мониторе компьютера кадры «фильма для взрослых», снятого в квартире его любовницы Полины Линьковой. И ведь он отсутствовал всего две недели!
С ума сойти, до чего этот блондинчик на Мишку похож! воскликнул он, впервые увидев Сеню. Как эта замарашка сумела подцепить такого красавца?!
Альберт этого не понимал, крупным планом разглядывая кадры, где его Полли кувыркается с хорошеньким до дрожи юношей, похожим на златокудрого ангелочка. Альберт поставил кино на пузу, залюбовавшись обнаженным торсом Сени.
Хорош! Просто прелестен! возбужденно покусывая губы и раздувая ноздри, прошептал он. Нужно с ним поближе познакомиться, а мою маленькую сучку как следует проучить. Мало я ее воспитывал! Неблагодарная тварь! Я вытащил эту девчонку из грязи, превратил ее в подобие человека, выучил, обеспечил работой, и какова благодарность?! Права была моя бабка! Все эти девки грязные шлюхи вроде моей развеселой мамаши!
Мания все контролировать привела Альберта к тому, что он превратил квартиру, в которой поселил Полину, в съемочную площадку транслируемого лишь для него одного теле-шоу. Альберт установил скрытые камеры не только в жилой части квартиры, но и в прихожей, на кухне, и даже в ванной, включая душевую кабину. С маниакальным азартом он подглядывал за интимными сторонами жизни своей безропотной «невольницы», которая со временем уже привыкла к всевидящему «господину». Просматривая записи, Альберт негодовал:
Я только что избавился от ее прежнего любовника, того спортсмена, Димы, но, стоило эту бродяжку ненадолго оставить без присмотра, она завела себе нового хахаля! Совсем от рук отбилась! Такое непослушание стоит одной из ее жизней!
Полина, конечно же, знала о том, что исполняет роль единственной штатной звезды снимаемого Альбертом реалити-шоу. Она уже по опыту знала, что срыть что-либо от Альберта все равно невозможно. Казалось, ей с мазохистским удовольствием нравилось дразнить его, провоцируя на грубость.
Пусть смотрит, если это его так заводит, рассудила она, заманивая очередного искателя приключений в свое логово.
Альберт был опасен и Полина, как никто, об этом знала. Если она и пыталась об этом забыть, зарубки на ее руке напоминали о ее ошибках багровыми полосами шрамов от бритвы, оставленными Альбертом, хотя, иногда он сам предлагал ей развлечься и разрешал погулять на стороне, но лишь при условии, что она будет делиться с ним мельчайшими подробностями своей личной жизни.
Предыдущим увлечением Полины, до Сени, являлся инструктор по плаванию в фитнес-центре, атлетически сложенный смуглокожий красавец-брюнет Дима. Он всерьез заинтересовался хрупкой девушкой, с детским восторгом нырявшей и плескавшейся в бассейне. Полине нравилось водная стихия во всех ее проявлениях. Она любила плавать, поскольку лишь в воде ощущала свободу, которой не чувствовала, когда у нее под ногами была твердая почва. В каждом незнакомце Полине мерещился избавитель от ее тирана, но каждый раз она обманывалась в своих ожиданиях, принимая желаемое за действительное.