Я с головой погрузилась в работу, чтобы забыть обо всем. Так прошли несколько недель.
Да, монотонная организационная работа на должности директора детского дома позволяла мне хоть на время избавиться от тяжелой депрессии, ведь каждую минуту своего свободного времени я начинала вспоминать и задыхаться от этих воспоминаний. Ненавижу их!
Звуки оживленных голосов, шум, гам, топот и беготня, присущие обычному звонку с последнего урока, за дверью моего кабинета не раздражали, наоборот, от детского смеха дом каким-то чудом будто ожил, готовясь к обновлению. Давно забытое суетливое беспокойство охватило его в ожидании основательного ремонта. Благодаря щедрому спонсорскому взносу международной корпорации De Beers Berkut и обещанной ими же благотворительной помощи, на правом крыле здания уже поставили строительные леса, группы завешали плотным полиэтиленом, поэтому часть ребятишек пришлось переселить, но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.
Да, Марк Беркутов сдержал свое слово, причём он так же ни разу не появляется лично, передавая мне подписанные им необходимые случаю официальные бумаги через своего неразговорчивого водителяБогдана, либо с всезнающим Аркадием Абрамовичем. Последний, кстати, так и остался моим бесценным помощником, продолжая с завидной регулярностью появляться в стенах нашего детского дома, несмотря на отсутствие официального трудоустройства.
Вот и сейчас он появился в самый подходящий момент как раз, когда я совершенно запуталась в стадийности и сметах на проектные работы.
Передо мной на столе лежала куча бумагмножество стандартных листов писчей бумаги, исписанных разными почерками и напечатанных на принтерах разными шрифтами; бумаги, казалось покрывали всю поверхность, включая компьютерную клавиатуру с затёртыми клавишами, и лишь чёрный прямоугольник выключенного монитора возвышался над этой кучей, словно надгробие.
Поначалу я попробовала сложить листы в каком-то только мне понятном порядке, затем передумала, и теперь пыталась отобрать лишь некоторые, самые нужные, для чего освободила правый угол стола, раскладывая документы веером. Какие из них могут пригодиться, знать не могла, и потому получалось плохо, долго, а время катастрофически поджимало.
Увидев на пороге своего кабинета Аркадия Абрамовичаневзрачного, невысокого, почти иссушенного возрастом старичка в сером неброском костюме, я не смогла сдержать измученный благодарный выдох.
Ну что ты, Катенька! забавно всплескивает руками он, кудахча, словно заботливая наседка. Тут проблем-то, буквально на пальцах одной руки можно пересчитать! И, вполне возможно, не все так плохо, как ты думаешь, продолжает, сгребая верхнюю пачку договоров, пристально вглядываясь в мелкий шрифт, хотя, наверно, и не так хорошо
Я непроизвольно смеюсь.
Спустя недели совместной работы, мы знаем друг о друге больше, и я могу отключить напряжение и расслабиться, чувствуя себя комфортно в его обществе. Здесь, за закрытыми дверьми моего кабинета, у нас с ним живое общение.
Главная цель недобросовестных строителей: выставить клиенту дешевую смету, он вчитывался в содержимое, словно бубнил себе под нос, и, как можно раньше, заключить с ним договор подряда.
Потом как-то странно крякнул, хохотнул, не прекращая просматривать контрольные цифры, и продолжил бубнить сам себе:
По принципу«ввяжемся в бой, а тамразберемся».
А мне что с этим делать?
Я займусь.
Будто больше не замечая меня, он недолго повозился у стола, и, углубившись в бумаги, сел на мой стул, сразу после того, как я едва успела с него встать. Меня это ни в малейшей степени не смутило, так как я привыкла к его странностям, которые, к моему удивлению, уже не казались мне странностями.
Я же подошла к одинокому окну, и, облокотившись на подоконник, застыла, задумчиво сколупывая потрескавшуюся краску с деревянной рамы
Погода не прибавляла настроения. Зимний морозный вечер уже стоял над присыпанной снегом столицей, и меня передернуло от холода. Глазами поискала вокруг, что можно было бы накинуть, но со времен предыдущей хозяйки здесь все осталось по-прежнему, обстановка отнюдь не стильная: писчий стол стоял на своём обычном месте, пара неодинаковых неудобных кресла для посетителей, да еще большой книжный шкаф с покосившимися от времени дверцами и вечной пылью на открытых полках.
Несмотря на все мои усилияничего не меняется. Стараешься, тужишься, много и усердно работаешь, мало спишь, пашешь, а результат не меняется или становится лишь незначительно лучше. В такие моменты возникает ощущение, что какая-то невидимая сила не даёт расти. Будто бы к ноге привязан якорь. Кажется, что ты ускоряешься, бежишь на всю мощь, а на самом деле лишь роешь ногами землю.
Я тихонько вздохнула
Возможно, мое упадническое настроение слишком бросалось в глаза, потому что Аркадий Абрамович укоризненно покачал головой и немедленно начал что-то искать в ворохе бумаг, сваленных на столе. Глянцевый журнал, видимо, подмигнул ему своей обложкой и тот, плюхнул его рядом.
Ежегодный благотворительный аукцион «Ради жизни», устраиваемый миллиардером Беркутовым уже в 5-й раз, востроглазый старичок постучал по названию передовой статьи пальцем, помнишь? Вечер для коллекционеров и меценатов. Ты не надумала пойти туда?
Ну как тут забудешь, когда всю прошедшую неделю он монотонно напоминает мне об этом?!
Я замялась, как бы сомневаясь, стоит ли говорить дальше, но потом, решившись, выпалила:
Достаточно сказать, что Марк не послал мне приглашение.
Я достану для тебя именное и внесу в список. Не давай свой ответ сейчас. Понимаю, что тебе сложно. Но все же, подумай. Мероприятие пройдет в субботу, у тебя есть еще пару дней, чтобы решиться.
Угу, я снова отворачиваюсь к окну, всем видом показывая, что не желаю обсуждать это.
Хочу прервать его, пока им не пущен в ход последний излюбленный аргумент, но не успеваю:
Это уникальная возможность найти и привлечь внимание новых спонсоров!
Он прав. Прав в том, что невозможно что-то поиметь ничего не делая.
«Обширен страус и высок, но при огромной силе, он прячет голову в песок: А чтоб не откусили!» воодушевленно цитирует он детские стихи московского поэта Марка Шварца.
Страус вовсе не прячет голову в песок, он показывает вам свою задницу, в ответ парирую я.
И мы вместе смеемся. Кто-то же должен разряжать атмосферу и в напряженные трудовые будни!
* * *
В который раз посмотрела на часы, что не осталось незамеченным для Аркадия Абрамовича, и он неодобрительно поцокал языком, как будто был строгим учителем, а янепоседливой ученицей, ждущей звонка на перемену.
Но беспокойство изводило меня хуже надоедливой мухи!
Я ждала Свету. И всякий раз, когда мне выпадал случай увидеться с ней, жутко нервничала.
Да, она осталась в семье. Ушла только я. Но не без великодушного разрешения своего работодателя, Богдан иногда завозил ее ко мне по расписанию, после занятий в школе. И так каждый раз, лишь издалека завидев силуэт знакомого внедорожника, мое сердце пускалось вскачь, а я хватала с вешалки пальто и мчалась вниз, с энтузиазмом прыгая через две ступеньки.
Каждый раз втайне мне хотелось верить, что Марк там, скрывается за тонированными стёклами своего автомобиля. И я, стоя чуть поотдаль, из-под опущенных ресниц тайком вглядываласьв надежде увидеть его профиль, зная в глубине души, что не судьба.
Каждый раз Света выскакивала из машины и с распростертыми руками бежала мне навстречу.
А еще каждый раз, расставаясь, она повторяла одну и ту же фразу разрывающую сердце: «Я хочу остаться с тобой!»
* * *
К вечеру коридоры детского дома опустели. Пусть и ненадолго, вернулась строгая тишина, а гулкое эхо вновь принялось многократно умножать шаги.
После нашей коротенькой встречи, я возвращаюсь в свой кабинет с большой неохотой и так же неохотно иду по вечерам домой, помня о том, что каждый прожитый мной день, словно под копирку, напоминает предыдущий. И так каждый день. На одну и ту же работу тем же путем, после того же нетронутого мной завтрака. И каждое новое утро я снова до последнего переставляю будильник и едва сползаю со скрипучего дивана; за любимой чашкой с давно отколотой ручкой, казалось бы, бодрящего кофе, только подумав о скором начале рабочего дня, вхожу в транс; а уже через час-два работы с типовыми документами, готова снести к чертям с незамолкающего ни на минуту телефона рабочую почту и мессенджеры или, по крайней мере, хорошенько хлопнуть клавиатурой о стол Но ведь это не починит ее вечно западающие клавиши!