Где у тебя бокалы? осведомился Бирюков.
Я достала из шкафчика бокал с тонкой позолотой по краю для шампанского и такую же стопку для конька.
Аркадий свинтил крышку с водки, когда очередь дошла до шампанского, я на всякий случай прикрылась диванной подушкой. На этот раз все обошлось, Аркадию удалось приручить пробку. Он налил себе водки, мне шампанского, и поднял стопку.
И я не удержалась от вопроса:
Аркадий Степанович, скажи, что это ты насвистывал?
Это Шарль Азнавур «La Boheme».
Точно! Хит-1965!
Ты-то откуда знаешь, поразился Бирюков, тебя тогда даже в планах не было.
Мама обожала Азнавура, с грустью вспомнила я. После нее осталась куча кассет с его записями.
И где они?
Они на даче были. Дачу пришлось продать. Я в таком замоте была, что про кассеты даже не вспомнила. А когда вспомнила, поехала за ними, но опоздала. Новые хозяева их уже выбросили.
Но тебе ведь дороги не кассеты с записями, а ассоциации, связанные с музыкой Азнавура, его голосом, правда?
Да, наверное, согласилась я.
С этим нет проблем. На любой сайт зайди и слушай. Или скачай и слушай.
Никакого желания продолжать разговор у меня не было.
Ты прав. Нет никаких проблем.
У меня есть тост, сообщил Бирюков, сворачивая с печальной темы. Давай выпьем за меня. Я надежный, добрый, верный и щедрый. Поэтому я здесь.
Про себя я отметила, что в этом списке не оказалось прилагательного «умный».
Со вздохом я подняла фужер:
За тебя.
Когда пельмени были съедены, Аркадий задал вопрос, на который я и сама хотела бы знать ответ:
Что ты собираешься делать?
Нанять тебя, чтобы ты мне сказал, что я теперь должна делать, не задумываясь о последствиях, брякнула я.
Это я и хотел тебе предложить.
У меня вытянулось лицо.
А как насчет адвокатской этики? С каких это пор один и тот же законник работает на истца и ответчика одновременно?
Я разорвал договор с Ухватовой и вернул ей аванс. Теперь я весь в твоем распоряжении. Аркадий улыбнулся, демонстрируя два ряда крепких зубов. Днем, и если хочешь, ночью.
Это и есть твое деловое предложение? перепугалась я. Мне твои услуги не по карману.
Оплатишь мои услуги после того, как мы выиграем дело.
А мы выиграем?
Ася, торжественно объявил Аркадий, забыл добавить: лучшего специалиста по административному праву тебе не найти.
И я склонилась к мысли, что Аркадий Бирюковмой ангел-хранитель.
Правда, у моего ангела-хранителя имелся серьезный недостатокон страдал инфантильной жаждой одобрения.
Валериана и пустырник вкупе с шампанским сделали свое: свернувшись клубком на мягком уголке, я перестала поддерживать разговор. Бирюкова это нисколько не смущало.
Он разглагольствовал о сильных и слабых сторонах обороны противника, составлял исковое заявление, выстраивал линию защиты до тех пор, пока я ни всхрапнула. Только после этого адвокат, наконец, заткнулся.
Проснулась я от того, что затекли ноги. Я огляделась, обнаружила на себе плед и не сразу сообразила, где я и почему не в собственной постели. Вспомнила, что заснула, когда в гостях у меня был Бирюков, и вскочила с дивана.
За окнами брезжил рассвет.
Выглянув из кухни, я увидела своего гостя.
Он сидел за моим компьютером и распечатывал на принтере какие-то документы. Неслышно подойдя сзади, я заглянула через его плечо.
В открытом вордовском документе заглавными буквами было набрано: «Корсакова Ася Валерьевна», а также место моей прописки и данные паспорта.
Аркадий Степанович, ты рылся в моей сумочке? Адвокат не уставал меня удивлять.
У нас нет времени, не оборачиваясь, отозвался Аркадий Степанович, пришлось поискать твой паспорт. Зато у меня все готово, можешь читать и подписывать иск. Он протянул мне распечатанные листы.
Я представила, какая жизнь у меня начнется в промежутках между заседаниями суда и поиском денег и со стоном закрыла глаза.
Аркадий Степанович, я не хочу тратить силы и время на споры и суды. Может, мы решим с Ухватовой полюбовно? Какую ссуду она взяла? Может, я найду деньги, отдам ей, и мы подпишем договор купли-продажи? Что скажешь?
Я только за. Но как говорят древние, si vis pacem, para bellum. Хочешь мира, готовься к войне. Ты же не только аренду выплачивала, напомнил Аркадий Степанович, ты офис в рассрочку выкупала. Нам надо собрать все доказательства того, что большую часть суммы ты уже выплатила. Если Наталья откажется от сделки, мы передадим дело в суд. И суд вычтет из выплаченной суммы среднерыночную стоимость аренды, остальное заставит Наталью вернуть. Когда у меня на руках будут все доказательства, я смогу убедить ее, что ей не выгодно доводить дело до суда. Дай мне договор аренды офиса и банковские выписки. Это все, что мне от тебя нужно.
Разумеется, я была не согласна с Аркадием.
Старая русская пословица гласит: «против лома есть другой лом». Ухватова тоже наймет адвоката, и мы дойдем до Гаагского суда назло друг другу. «Встречусь с Натальей и поговорю. В конце концов, мы с ней женщины и должны поддерживать друг друга», думала я, слушая Бирюкова.
Я все сделаю сам, ты можешь вообще ни о чем не беспокоиться, продолжал внушать мне Бирюков.
Аркадий Степанович, иди домой, попросила я и посмотрела на своего защитника так, как смотрел на меня Сойер, когда выпрашивал лакомство.
Адвокат оказался упрямым, как ишак.
Дай мне договор аренды.
Договор у меня в сейфе на работе. И вообще, я тебя еще не наняла, юлила я.
Какие проблемы, сейчас и найми.
Он протянул мне еще один документэто был адвокатский договор.
Давай потом как-нибудь, я сейчас плохо соображаю, все еще отбивалась я.
Никаких причин доверять Бирюкову у меня не было. Несколько дней назад я вообще не знала этого человека.
Аркадий расстроился:
Ася, в чем дело? Я не возьму с тебя гонорар. Это благотворительная акция, заверил он меня.
Кто же откажется от халявы? И я поступилась собственными принципами:
Ну, если акция
Мы поставили подписи под документом, Бирюков заверил их личной печатью и отбыл. А я поймала себя на мысли, что все-таки нашла, на кого переложить свои заботы. Бирюков, конечно, чужой человек, но так даже лучше: когда он все уладит, я оплачу его работу и ничем не буду обязана.
Забегая вперед, скажу: моему замыслу суждено было погибнуть «с размахом», в точности, как у Шекспира.
После работы я обнаружила на лестничной площадке Аркадия Степановича.
Встретил меня Бирюков возмущенной тирадой:
Где тебя носит? Никакой ответственности перед животным!
Ты мне еще иск предъяви за жестокое обращение с ним, огрызнулась я.
Этот наглый, зацелованный пес умел манипулировать людьми и играть на публику. Вот и сейчас прикинулся несчастным и завыл, услышав за дверью голоса.
И почему телефон отключила? приставал Аркадий Степанович.
Для мужчины, которого я знала всего несколько дней, он вел себя слишком по-хозяйски.
Не слышала звонка, буркнула я. Открыла дверь, сняла с крючка и передала Аркадию поводок. Любишь кататьсялюби саночки возить, гринписовец.
Аркадий Степанович покачал круглой головой, но поводок взял и повел Сойера на прогулку.
Я тут же пожалела об этом: пока адвокат гулял с моей собакой, мне ничего не оставалось, как заняться ужином.
Вообще-то готовила я редко, в основном перекусывала. Но гость есть гость. «Повадился, понимаешь, ворчала я за чисткой картошки. Пора с этим покончить»
Я убеждена, что не всех людей можно допускать к плите. Себя я относила к их числу. А в плохом настроении я просто переводила продукты. Вот и на этот раз картошка у меня подгорела.
За ужином Аркадий высматривал в тарелке съедобную картошку и пытался вести светскую беседу.
Чем ты сегодня занималась, как дела в агентстве?
Тебе правда интересно?
Мне все про тебя интересно.
Дела как сажа. Клиентов нет. Сейчас у всех так. Или почти у всех. Я исчерпала все запасы, а тут еще Ухватова
Все будет хорошо, пообещал адвокат. Я встречался с Ухватовой, она просит пять лямов на покрытие кредита.
Я не поверила.
Сколько-сколько?
Прости за мой французский. Пять миллионов. Так что тебе ничего не остается, как подать иск. И не надо затягивать. Завтра же принесешь мне договор аренды и платежные документы. И забудешь об Ухватовой, гарантировал Аркадий.