На заднем сидении лежало два калаша. Даже если попытаться вступить в бой, Витьку прикончат раньше, чем он успеет сделать хотя бы один выстрел. На помощь в этом захолустье рассчитывать тоже не приходится.
Дежавю.
Сема, Сема
Прошло пять минут. Дождь усилился. Окна запотели, Витька мог разглядеть только размытые черные силуэты снаружи. Какая-то суета. Может, Сему уже убивают?
К машине подошел человек. Витька подтянул калаш к себе.
Дверь открылась, а там Сема стоит, живой и здоровый. И улыбается.
Ну чего ты? спросил он Витьку, будто ни в чем не бывало. Заплатил уже?
Нет еще. Тебя ждал.
А чего меня ждать-то?
Сема открыл заднюю дверь, вытащил пятидесяти литровый бочонок с водой плата за проезд. Последние мидовские запасы.
В следующие полминуты Витька с удивлением наблюдал, как бородатый, беря бочонок, подобострастно пожал Семе руку, потом все пятеро сели в джипы и уехали.
Сема вернулся в машину вымокший до нитки, но довольный.
И чего это было? спросил Витька.
Ничего, просто мило поболтали. Хороший парень.
Гонишь, хороший! Он же тебя убить хотел!
Да не. Просто немного друг друга не поняли.
Чешешь.
Да, честно. Видишь же живой я, они уехали. Все нормально.
Витька подозрительно покосился на напарника.
Ну что, едем? Время не ждет, воскликнул Сема.
Угу.
Витька связался с Мидом и сообщил о скором прибытии в Кремль, попросил прислать водовозку, чтобы залилась водой, которую отпустят в качестве гонорара за выполненный заказ.
***
Ты чего такой смурной? спросил Витька, когда они проезжали под эстакадой Третьего транспортного кольца.
Сегодня у отца день памяти. Ему бы исполнилось сорок шесть. Жаль, что внука так и не увидел.
А твоя, что беременна?
Второй месяц уже. Я ж говорил тебе.
Витька пожал плечами. Последнее время у него голова забита совсем другими мыслями, ни на что иное нет места.
Поздравляю.
И это ты тоже говорил, он улыбнулся. Спасибо.
Отец Семы погиб во время осады Мида вместе с еще сорока тремя мидовцами. Это был самый страшный и кровавый день в истории общины, многие до сих пор не оправились. Да и как после такого оправиться? Почти половина населения Мида убита, выжившие теперь обречены до конца дней своих мириться с чувством вины.
Оперу говорили?
Сема покачал головой.
Помнишь, что он сказал недавно на собрании? Никаких лишних ртов на баланс в ближайшие годы.
Это не лишний рот, а твой ребенок.
Понимаю. Воды ведь не хватает, а Сюзанне теперь надо больше, а потом и ребенку. Не знаю, справлюсь ли я.
Эй, окликнул Витька. Семья у вас полная, дедушка, бабушка, тети, вместе справитесь. Ребенок это счастье, ты будешь хорошим батей.
Сема улыбнулся и кивнул.
Ты прав. Как воду привезем, так сразу пойду и все ему расскажу. Пусть попробует вякнуть чего.
Какое-то время ехали молча.
А ты скучаешь по тете Оле? спросил Сема.
Витька обернулся к напарнику с удивленным выражением лица.
Ну, я по отцу очень скучаю, оправдался Сема. Вот и подумал, что ты тоже.
Она была мне не мать.
А я думал мать. Она всегда так с тобой себя вела, будто ты ее сын.
Моя мама давно умерла темной водой отравилась. Я тоже тогда чуть не умер
Витька едва не продолжил: «Если бы меня не спас дядя Дима», но вовремя остановился.
Мне кажется, боль от потери родителей никогда не проходит. Вон тесть мой, Арарат, до сих пор в день рождения своей матери плачет, а ведь прошло уже лет двадцать, как она померла. Говорит, что эта рана рубцуется, но никогда не заживает. Знаешь, отец мне часто снится, мы болтаем, я рассказываю ему новости Мида. Потом просыпаюсь и представляю, будто он также просыпается где-то на другой стороне, завтракает, идет по своим делам, встречает мою маму с бабушкой, и рассказывает, что говорил со мной. Не знаю, как назвать это место. Рай, наверное.
В Гарднере называют это Оазисом, там живут их умершие близкие, у чистого озера, в окружении спелых плодов.
Я хотел бы, чтобы мой отец попал в такое место. И чтобы твои родители тоже.
Москва за пределами Садового Кольца вызывала удручающее впечатление. Будто не джунгли пришли в город, а наоборот. Многие здания утратили угловые очертания, превратившись в бесформенные скальные наросты, прошитые паутиной ядовитых корневищ и обросшие зелеными опухолями мха. Съеденные ржавчиной машины походили на окаменевших скелетов древних животных.
Интересно как бывает, думаешь, что все плохо, никакой надежды и просвета впереди, а потом случается нечто, переворачивающее все с ног на голову, и вдруг осознаешь было не так уж и плохо раньше, и хочется вновь вернуться в то время, когда существовал хоть какой-то порядок вещей. Трехдневная война в Садовом Кольце изменила все. Кремль победил урок, но во время обстрелов серьезно пострадали водоустановки. Если раньше на каждый литр воды приходился один рот, то теперь три. И эти три рта бились друг с другом насмерть. Очевидно, что в такой ситуации старая экономическая система не могла больше существовать. Фляги потеряли ценность, превратившись в металлолом. В обиход вернулся естественный товарный обмен, единственной валютой, признаваемой всеми, стала чистая вода. Некоторые нашли в новых условиях настоящую свободу время возможностей, другие хаос и беззаконие, ведущие к деградации и полному вымиранию. Кто из них прав? Покажет время. И, судя по всему, самое ближайшее.
Как думаешь, куда все твари подевались? спросил Сема.
В каком смысле?
Витька внимательно следил за обстановкой снаружи.
Ну нет же их совсем, второй месяц как куда-то пропали. Будто вымерли.
Скорее мы вымрем быстрее.
Мы с тобой за два дня, что тут катаемся, ни одной не встретили. Когда такое видано было?
Так это же хорошо.
Ну да, только странно все это.
Может, они просто сбежали. Надоело им с нами бодаться, вот и пошли искать пропитание в другом месте.
Сема помолчал и спросил:
А, думаешь, есть это, другое место?
Может и есть, Земля-то большая.
Опер говорит, что люди только в Кольце остались, а весь остальной мир вымер. Мол, только русские люди такие умные, что научились воду производить, а остальные тупые, «сели и умерли».
Ему всегда виднее, безучастно ответил Витька.
Я тоже не верю, что выжили только мы. Так не должно быть. Человек сильнее любых невзгод. Уверен, где-то есть города, не с сотнями, как у нас, а с тысячами жителей. Возможно, там даже придумали лучший способ добывать воду, Сема мечтательно вздохнул. Хотелось бы посмотреть, как у них жизнь протекает, узнать, о чем думают, какие у них заботы. Да просто поболтать.
Главное, чтобы они тебя, болтуна, не прирезали за то, что на их воду рот разевать будешь.
Вот опять ты только о материальном, как будто людей ничего, кроме воды не интересует. Человек не тварь, ему в жизни нужно питать не только тело, но и дух.
Я в этом очень даже смыслю. Между прочим, стихи Есенина люблю. Только как это поможет справиться с врагом? Книгами закидать?
Мне же помогло, Сема подмигнул и ухмыльнулся. Тот бородатый оказался поклонником рока. Как только я про AC\DC заикнулся, мы сразу общий язык нашли. Я ему рассказал, что у меня полная коллекция альбомов в виниле, пригласил в Мид, вместе послушать. Он так загорелся, ты бы видел его глаза. Вот о чем я говорю, точки соприкосновения нужно искать в людях, а не в монетах. Мы редко смотрим в душу, а ведь ей неважно богач ты или бедняк, урка или сталкер, ей важна родственная связь, единая частота. И если наши души настроить на одну волну с другими, как рации, людей удастся объединить. Тогда откроется путь в светлое будущее.
Ну и понесло тебя.
Это отец мне говорил, может, в книжке какой вычитал или сам придумал, не знаю. У меня как-то отложилось в мозгах, вот и стараюсь придерживаться этой философии.
Ладно. Врубай. Уже не знаю, что хуже, твоя музыка или болтовня.
Обрадованный Сема включил магнитолу, из колонок заревели электрогитары и писклявые надрывающиеся голоса.