Поворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в хлопковую рубашку. Поднимаю голову и отшатываюсь. Адлан так смотрит на меня будто, хочет сожрать. Делает шаг, отступаю, упираясь ягодицами в кроватку.
Юля,шепчет он, берет мой лицо в ладони. Его восставшее мужское достоинство упирается мне в живот. Сглатываю.
Мне нельзя.
Пока нельзя,нагибается ниже, шепчет возле моих губ.Поцеловать то тебя можно?
Я зависаю, не знаю, что ответить. Открываю рот и он врывается в меня. Жестко, требовательно. Я теряюсь, позволяю орудовать у себя во рту. Машинально сравниваю их.
Султан всегда целовал нежно, ласково, а Адлан будто поглощает меня. Будто ставит клеймо, что я теперь его. Руки скользят по телу, я не могу расслабиться, каменею. Отталкиваю его.
Прости. Я не могу,глотаю слёзы. Понимаю, что веду себя неблагодарно. Но я не могу переступить через себя.
Мне нужно время, Адлан.
Сколько, Юль? Ты же знаешь, что я давно тебя хочу. И...он закрывает глаза, выдыхает. Вижу, как ему тяжело себя сдерживать. И это пугает.
Посмотри вещи и все принадлежности. Может, я что-то забыл купить. А я пока в душ. Устал,разворачивается, снимает с себя галстук.Как же я устал,говорит сам себе.
Как только он выходит, оседаю на пушистый белый ковер. Закрываю лицо руками. Губы горят от его поцелуя, а я чувствую себя предателем. Не прошло и года со дня смерти Султана, как я с его братом... целуюсь. А потом ещё и спать должна. У меня есть отсрочка. Пока врачи не разрешают.
Вспоминаю, как это происходило с Султаном. Он не был таким страстным, как Адлан. Ему, скорее всего нужно будет больше, чем пару раз в неделю. И как я это переживу? Ради того, чтобы быть рядом с сыном придется потерпеть.
Чтобы отвлечься, начинаю осматриваться. Открываю шкафы. Улыбаясь, перекладываю маленькие ползунки, кофточки распашонки. На детском столике упаковка памперсов, масло и присыпка.