Они, конечно, потребовали документы, но вполне учтиво. Я показала им водительское удостоверение, которое мне как корове седло, ибо управляю машиной я чисто в теории. Потом понесла ахинею про ревнивого любовника, который не дает разгореться семейному счастью и готов выкрасть меня даже из бегущего по взлетной полосе самолета. И только на полицию вся надежда.
Можете положиться на нас, мэм, важно выпятил грудь коп, Служить и защищатьнаше призвание. Моя фамилия сержант Байерс. А егоМайерс.
Совершенно верно, мэм, прорычал второй, Моя фамилия сержант Майерс, а егоБайерс. Мы из сорок второго участка и как раз собирались прогуляться до таможенного терминала к сержанту Сойерсу. Так что с удовольствием составим вам компанию.
В общем, мы доставили друг другу удовольствие. Промаршировали через гудящий зал с щелкающим табло и мерцающей цифирью в расписании, через все «антитеррористические» препоны, и у стоек регистрации уткнулись в Яшу Козьмана, который таращился на копов всеми четырьмя глазами.
Ты один? спросила я строго.
Как в гробу, отшутился Яша.
Гони мои вещи.
Он тут же выдал билет и прочие бумажки.
Держи. Сдача в паспорте. Не взыщи, Юлька, полетишь экономическим классом, рядом с туалетом. Потрясет немного, запашок побесит, но это ничего, не принцессаон выговаривал со злостью, глазки шныряли.
Ладно, ладно, злодей, смягчилась я, Долечу всем вам назло.
Слушай, Юлька, перешел он на шепот и показал глазами на копов, которые уперли руки в бока и смотрели на Яшу весьма предвзято, а чего это они тут застряли?
Так надо.
И что это значит?
А это значит, Яша, что Юлия Владимировна Бригова теперь состоит под охраной сорок второго участка, как почетный объект города.
При этом я отошла и оказалась с копами на одной линии, чтобы он видел, насколько мы едины.
На хрена? упорствовал бестолковый Яша, Разве бывают почетные объекты города? Бывают почетные граждане города или, скажем, важные государственные объекты
Не придирайся к словам.
Мэм, этот человек благонадежен? спросил то ли Майерс, то ли Байерс.
Не уверена, сэр.
Приятель, покажи документы, процедил то ли Байерс, то ли Майерс, Как-то не скажу, что ты нам нравишься.
Ага, за адвокатом сейчас сбегаю, необдуманно брякнул Козьман.
Сбегаешь, обрадовались копы, И мы с тобой.
Оба потянулись к наручникам (правильно, и на ноги ему), а я, как последняя неблагодарная свинья, злорадно хрюкнула и направилась к стойке, где вожделенное слово «Брюссель» горело аж на трех языках.
Юлька, отгони от меня этих крокодилов, всерьез забеспокоился Козьман, Объясни им, что я твой друг и все такое
Я обернулась. Над бедным Яшей зависли два гранитных утеса.
Конечно, друг, сказала я, Вот и пройди свое последнее испытание на дружбу. Не волнуйся, разберутся. Ты же не арабский террорист.
Счастливого полета, мэм, помахал лапищей один из копов, Вас не укачает, нет? Вы не страдаете авиафобией? Не боитесь отрываться от земли?
Я засмеялась. Нашла же где-то силы.
У вас замечательная страна, сэр, сказала я громко, чтобы все слышали, и тоже помахала рукой.
Гуд бай, Америкастучало в ушах, мозгах и прочих органах. Прекрасная странасо своими имперскими закидонами, военными и антивоенными демонстрациями, харрасментом, феминизмом, Голливудом, политкорректностью в последней стадии шизофрении. Здесь вполне можно жить. Но я уже не могла. Прощай, последняя надежда. Здравствуй, страна, непонятая умом. Там мама, папа, целый выводок забытых, но горячо любимых родственников. Какое счастье, что Бригов не женился на сироте
Я открыла глаза. Урчали двигатели, или в животе урчало? Салон ДС-10 не такой уж просторный и комфортабельный. На иллюминаторах шторки в тонкий рубчик, сиденья тряпочныекак провалишься, так не встанешь. Шесть рядов кресел, посерединепроход. Впереди еще один салон. Пока не взлетелидухота. И встать нельзя, не поймут. Спасибо Яше за эконом-класс. Кажется, поехали. Пристегнулись. Познакомились с проводницей боже, стюардессой. Мисс Софи Андерсон, кукла в белоснежной сорочке. Мила, предупредительна, в меру болтлива. Сообщила про погоду, куда летим, когда сядем, про наличие прохладительных и горячительных напитков. Пожелала приятного полета.
Я покосилась направо. Между шторкой и сидящим у иллюминатора пассажиром проплывала аэродромная трава. Мелькнул угол здания, стоящие в шеренгу заправщики. Последовал плавный разворот, трава побежала резвее, стала дрожащей полосой какого-то бешеного конвейера. Умчались приземистые баки, похожие на пингвинов, земля отпрянула, провалилась.
Вас не укачивает? молодой человек у иллюминатора повернул голову. Его сочувствие было оправдано.
Не знаю, просипела я, Целую вечность не летала
А что такое вечность в вашем понимании? парень располагающе улыбнулся.
Полтора года
О-о, вы, наверное, славно провели эти пятьсот сорок шесть дней? Размеренная жизнь, заведенный уклад? Мелкие проблемы и упрямое нежелание выбраться из порочного круга рутины?
Боже правый, выдохнула я, Вы неудавшийся писатель?
Кандидат околонаучных наук, отшутился попутчик, А вы, мисс, побледнели. Полтора года отказывать себе в удовольствии оторваться от землиэто много Послушайте советрасслабьтесь. Дышите глубже, выдыхайте реже. Представьте что-нибудь приятно пахнущее. Скажем, сеновал. Или горный луг, над которым парит росистая дымка. Вы сидите на траве, скрестив ноги
Можно представить одеколон Бригова, прошептала я по-русски.
Простите, мэм?
Нет, сэр, я не Будда. Состояния просветления предпочитаю добиваться другими способами. Без сложной тхеравады.
Попутчик засмеялся. На вид ему было лет тридцать пять. Открытое скуластое лицо, глаза необычайно яркие, правильно подогнанный костюм, носимый с нарочитой небрежностью.
Каких наук вы, простите, кандидат? переспросила я.
Околонаучных, охотно повторил парень, Но не мистика. Скажем так, я зоопсихиатр. Занимаюсь наблюдением за поведением млекопитающих в искусственно созданных экстремальных условиях. Мое имя Николас Кауфман. Для скорости можно Ник. А вас как зовут?
Я пожала плечами.
Зовите миссис Бригофф Хотя для скорости можно Джульетта. Или Брунгильда.
Вы немка?
Я печально улыбнулась.
Пусть будет так.
А меня зовут Пэгги, пискнули где-то слева.
Я покосилась на звук. Рядом со мной сидела девочка, похожая на Винни-Пуха. Такая крошечная, что и в глаза не бросалась. Годика четыре или пять. Щеки, как у хомячка, пухлая, два банта над ушами, бирюзовое жабо венчало клетчатое платьишко. Но смотрела девочка очень строгоне моргая, сосредоточенно. Ремень безопасности прижимал пассажирку к креслу, но не мешал ей дрыгать ножками и вертеть головой в поисках развлечений.
Как дела, Пэгги? вежливо спросила я, втайне завидуя юному созданию. Неприятные ощущения ребенка не коснулись.
Как дела? Как дела? запищало что-то мягкое, с глазами из граненого стекла. Девочка прижимала это нечто к груди. Я вздрогнула.
Не бойтесь, сказал в другое ухо Ник, Электронная игрушка. Наподобие черного ящика, по которому расшифровывают причины авиакатастроф. Записывает все вокруг себя и по-своему обрабатывает.
Напрасно он сказал про авиакатастрофы. Сердце екнуло, я прислушалась к размеренному гулу турбин.
Меня зовут Чаки, визгливо представился «черный ящик», Я друг.
Друг напоминал гремлина, отрастившего меховую шубку. Я полезла в пакет, чтобы достать Тяпку и показать Пэгги, как должен выглядеть настоящий друг, но передумала. Сделай я этои до конца полета пришлось бы стать этой крошке ближайшей родственницей.
А это моя тетя, Рейчел, малышка надула губки и ткнула пальчиком через проход. Перезревшая брюнетка в велюровом жакете лучезарно улыбнулась, обнажив отбеленные зубы. На ее ресницах было столько туши, что они провисли от тяжести.
Хай, мисс, я Рейчел Мандрелл, помахала ладошкой брюнетка, Мой муж работает в Совете Европы, отвечает за какой-то комитет, а мы с сестрой живем у нашей мамы в Нью-Йорке, хотя имеем квартиры в Брюсселе, где еще не стали завсегдатаями. Одна квартирау Северного вокзала, а другаяперед собором Нотр-Дам-де-Саблон О, если вы там уже бывали, мисс, то должны понимать, что лучшего места в Брюсселе просто не существует