Да не спите вы! рычал Ник, дергая за рукав, Шевелите прелестями
Выжившие пытались встать, кому-то это удавалось. У двери в узком пространстве между салонами давился народ. Рыхлый бизнесмен с горящими глазами, держа над головой кейс, лез напролом. Он разбросал компанию окровавленных девицтуристок, возвращающихся в Бельгию. Все орали, каждый хотел быть первым. Господи, думала я, неужели они настолько ошалели, что готовы прыгать с этой высоты? Я еще не знала, что передние шасси подломились, и лайнер встал в позу молящегося мусульманина. Расстояние до земли сократилось, хотя и не сказать, что стало безопасным. Мы ввинчивались в толпу. Ник действовал, как мощный штопор! Мы почти пробились к выходу, когда впереди кто-то истошно завопил:
Кабина горит! Шевелитесь! Сейчас все взорвется к чертовой матери!
Люди загалдели, засуетились.
Не взорвется! орал другой, с головой на плечах, В баках нет керосина, дурачье, вы бы хоть головой думали! Не нагнетайте панику, господа!
И баки не в кабине! поддержал третий.
Но обуздать панику было невозможно. Объятая страхом толпа всколыхнулась.
Сбросьте эту дуру, она до вечера не прыгнет!
Отчаянный женский вопль возвестил о том, что самолет покинул еще один пассажир. Я наступила на что-то мягкое, отдернула пятку и машинально глянула под ноги. Рвотная масса потекла по горлу. Подо мной лежала женская рука. Алые ноготки, ухоженные пальцы. Окровавленный манжет когда-то белой сорочки. По телу, по обезображенному лицу стюардессы Софи Андерсон топтались все подряд. Она бы не сбежала раньше всех из самолета. Команда не имеет права покидать корабль, пока не эвакуируются пассажиры. Открыла дверь, хотела выпустить надувной трап, но что-то разладилось в механизме, толпа надавила, девчонка упала. Пыталась подняться, образумить толпупока паникер с залитыми шарами не наступил ей на горло
Рывок Ника развеял образы в голове. Нас куда-то вынесло.
Прыгайте за мной! проорал он, Досчитайте до трех и прыгайте! Я вас поймаю!
Куда прешь, ублюдок?! заорал плечистый мордоворот, не любитель уступать дорогу. Выпуклые глазки лихорадочно моргали, щеки, поросшие жировиками, тряслись от ярости, В очередь, я тебе сказал, сукин сын! Не то живо задницу надеру!
Ник не стал вступать в перепалку. Сунул руку в пиджакпрогремел выстрел! Уши заложило. Такое ощущение, что он целился по моим ушам.
А-а-а-а!!! плечистый схватился за пробитое плечо. Ник нетерпеливо оттолкнул его, парень врезался затылком в бизнесмена с кейсомоба рухнули в народ. Толпа схлынула.
О, май гад!!! визжали вразнобой туристки.
Никто не упрекнул Ника в недостойном поведении. Он шагнул вперед, воспользовавшись образовавшейся брешью. И якак обезьянка на веревочке. Последнее, что отложилосьморе вздымающейся зелени. Кусочек свинцового неба
Там было метра два, не смертельно. Но очень больно. Трое пассажиров рейса «Нью-ЙоркБрюссель» уже корчились в траве после неудачного приземления. Человек семь или восемь, невредимые, среди них две женщины, бежали по всклокоченным травам в сторону посадочной полосы. Молодая женщина в игривом кардигане лежала на спине, задыхалась от боли: напоролась на сук, из поврежденного бедра хлестала кровь
Я упала на удивление удачноменя подхватили две пары рук.
Это она? выпалил незнакомый баритон.
Я рухнула на четвереньки, что-то заблеяла.
Она, Рассел, ответствовал Ник, Вот ее вещи. Хватаем бабу, и в лес. Они будут здесь с минуты на минуту. В салоне сидели как минимум двое из их банды. Один мертв, другаяне знаю. Держу пари, одна компания Они пошли ва-банк, понимаешь? Только мы успели среагировать, когда какой-тпридурок заказал ей билет. Эти всполошились уже по следу. Додумались, уроды Отклонить маршрут, понимая, что в Брюсселе эту штуку им уже не отдадут, и при дозаправке на Азорах ситуация сложится не в их пользу
Эта штука того стоит, пыхтел второй, Она и большего стоит Ник, у них база в Марокко, тут час лету Тащим, Ник, тащим, как бы не опоздать
А крошка Пэгги? бормотала я, Она осталась в самолете, нельзя ее бросать Ребенок не виноват, что у него такая родственница
К черту крошку, бросил Ник, Другие позаботятся. Вперед, Рассел! Хватай ее под мышки, она совсем мышей не ловит!
Я впадала в вялотекущий анабиоз. За меня решали, за меня делали. Кто бы мог подумать, что я окажусь центральным персонажем боевика, идущего в прямом эфире? Меня подхватили, поволокли под живописно-корявые деревья с разлохмаченными кронами, утопающие в рослой траве, похожей на папоротник. Кто такой этот Рассел? Сидел в другом салоне? У него были крепкие белые руки, значит, и сам белый Кто-то из них споткнулся, я тоже упала на колено, машинально обернулась. Ну, кино, ей-богу Страсти еще не улеглись. Из самолета вываливались люди, катились по траве, по телам. Кто-то вставал, бежал, кто-то корчился, хватаясь за поврежденные конечности. Сердобольные пытались их поднять, оказать посильную помощь. Зрелище было ужасным. Белый лайнер с красно-оранжевой продольной полосой на фюзеляже лежал на брюхе, уткнув нос, похожий на нос дельфина, в монолитную глыбу, заросшую тропической флорой. Горели кабина и передняя дверь. Яркое пламяв сопровождении густого дымавырывалось из двигателя, расположенного под левым деформированным крылом. Высокий хвостовой стабилизатор торчал в небо покореженной стелойсловно памятник величайшей дурости
Меня тащили дальше. До пышных зарослей, способных укрыть дивизию, оставались считанные метры. И снова все пошло не так! Застучали выстрелы! Сухие, отрывистые! Они перекрыли гул толпы, вопли бегущих и падающих, стоны раненых. Человек по имени Рассел, глухо охнув, упал. Левая опора тоже пропала. Я запнулась о корягу, свалилась ничком. Ребра обожгло. Я чуть не задохнулась от боли, стала подниматься, размазывая слезы.
Лежать, Джульетта! Ник пихнул меня пяткой, Они убьют вас, вы что, не понимаете?!
Почему я должна была что-то понимать? Я упала лицом в траву, прокусив губу до кровитрава оказалась какой-то скрипучей, гладкой. И не трава, а сумочка из игуаны. А рядом еще пакет, откуда высовывался невозмутимый Тяпка. А дальшераспахнутые голубые глаза человека по имени Рассел, у которого было обычное европейское лицо нордического типа, стриженые волосы, вьющиеся на висках
Вопль застрял в горлея проглотила комок, едва не заработав остановку дыхания (апноэ, кажется). Глаза закрылись. Но тут Ник развязал оглушительную пальбу! Совсем рядом! Посыпались стреляные гильзы. Я отползла, открыла глаза и лучше бы осталась незрячей. Блокбастер с печальным исходом! Физиономия Ника исказилась от бешенствая его не узнала! Он стоял на колене, сжимая обеими руками короткоствольный (но не маленький) пистолет, выстреливал пулю за пулей в атакующую нас нечисть
На нас катился джипвроде древнего «виллиса» разболтанный, с открытым верхом. Он возник между лесом и хвостом горящего самолета, едва не сбил затравленно мечущегося мальчишку. Дав вираж, джип запрыгал в нашу сторону. В салоне находились несколько человек. Один стоял, держась за раму, стрелял из короткоствольного карабина, запросто умещающегося в руке. Из ствола вырывалось пламя. Палили одновременно, почти в унисон. И попали одновременнокогда до джипа оставалось метров двадцать! Тот, что с карабином, опрокинулся на сидящих сзади. Джип вильнул, взлетел на покатом холмике, как на трамплине, принялся тормозить. Ника отбросило на спину. Он вздрогнул, выплюнул кровь, застыл, уставившись в небо. Двое спрыгнули до полной остановки, один подбежал к Нику, пнул по голове тяжелым башмаком
Кажется, я заскулила. Уткнулась носом в сумочку, старалась вспомнить уместную молитву. Заглох мотор, подходили люди. Я боялась поднять головукуда там самой подняться Меня схватили под мышки, взболтали перед употреблением, поставили на ноги.
Смотри, не падай, сказал кто-то, Парни, в десяточку! Мы ее взяли!
Эй, малышка, подними-ка глазки, пророкотали над ухом.
Я медленно покачала головой. Видеть не могла этих насильников и убийц. Тогда меня взяли за подбородок и задрали голову. Я клацнула зубами.
А она ли это? задумался плечистый толстогубый афроамериканец в камуфляже, рассматривая меня с прищуром.