Еще рано.
Куда-то спешишь?
Нет, извини, просто дело в моем отце. Я встревоженно вздыхаю. Должна с ним поужинать.
Но ужин еще нескоро.
Верно, произношу я так, что мой ответ больше похож на вопрос.
Значит, сейчас ты свободна, здесь и со мной.
Я останавливаюсь и хмурю брови.
А-га-а.
Значит, ты и должна быть тут, со мной.
Так и есть.
Это вопрос?
Нет. Я же с тобой.
Но думаешь о своем отце.
Ничего не могу с собой поделать.
Уверена в этом?
Я хмурюсь.
Это тест?
Как поется в гимне: «Над землей свободных и домом храбрых», бормочет Шон, на ходу качая головой.
Да, и правда. Я иду за ним. К чему ты клонишь?
Шон снова поворачивается ко мне.
Я про то, что это страна умственно ущербных, зависимых от электроники рабов, которым промыли мозги средствами массовой информации.
Ты только что меня оскорбил. И, думаю, сильно.
Извини, просто уточняю. Зачем тратить текущее время на беспокойство о будущем?
Текущее время?
Это единственно важная мера времени. Время само по себе невидимая линия, мерило, которое придумали люди. Ты и сама это знаешь. И хотя время помогает ориентироваться, но оно все же способно вызвать дикий стресс, потому что ты позволяешь ему собой управлять.
Даже не смею опровергнуть его правоту. Мысли об ужине с Романом портят мне времяпровождение с Шоном.
Ладно, извини.
Не извиняйся. Просто не давай времени властвовать над тобой. Настоящееэто настоящее, будущее тоже когда-нибудь станет настоящим. Не будь рабом, помешавшимся из-за попыток подогнать себя под время. Настоящееединственное, что тебе подвластно, но даже так это всего лишь иллюзия.
Странный ты человек, смеюсь я и качаю головой.
Возможно. Или, возможно, всем уже нахрен пора очнуться и освободиться от коммерческого строя. Но люди не перестанут это делать, потому что им слишком удобно в своих пуховых одеялках, купленных через рекламу в «Инстаграме».
А теперь ты намекаешь, что я слишком удобно устроилась?
Смотря по обстоятельствам. Он берет меня за руку, медленно расстегивает мои часы, бросает их на землю и разбивает вдребезги одним ударом ботинка.
Охренеть! Открыв рот как рыба, я таращусь на него. Это невежливо!
Что ты теперь чувствуешь?
Я поднимаю с земли разбитые часы и честно отвечаю:
Мне обидно.
Да, но сколько сейчас времени?
Как видишь, теперь я понятия не имею, огрызаюсь я и запихиваю уже бесполезные часы в шорты.
Поздравляю, малышка, это свобода.
Она нереальна.
Для тебя. Ты еще живешь по расписанию, Шон прижимает палец к моему виску, вот здесь.
Я поняла. Ты намекаешь, что мне нужно передохнуть, бла-бла-бла. Вот только был же менее болезненный способ донести свою точку зрения.
Да, но ты не понимаешь, тебе нужно перестроить свой мозг. Готов поспорить, ты бы обозначила границу, если бы я попытался разбить ботинком и твой телефон.
Ты чертовски прав, так я бы и сделала.
Почему?
Потому что мне он нужен.
Для чего?
Для всего.
Шон вытаскивает из кармана сигарету, поджигает и, зажав пальцами, тыкает ею в мою сторону.
Задумайся всерьез. Сколько раз за сегодняшний день тебе понадобился телефон?
Например, он понадобился, чтобы написать тебе ответ.
Я легко мог позвонить в дверной звонок. Но я знаю, что ты бы ответила до того, как открыла дверь, и знаешь почему?
Я сидела в телефоне.
Шон кивает.
Он возобновляет наш поход, и я с неохотой иду за ним, все еще обижаясь из-за часов.
Полагаю, у тебя нет страничек в соцсетях?
Шон вздыхает.
Нахрен мне это. Худшее, что мы вообще могли сделать, это дать всем микрофон и место, где можно им воспользоваться.
Почему?
Он останавливается на поляне и поворачивается ко мне. В его глазах ни намека на веселье.
Сотня самых простых причин.
Тогда назови мне самую главную.
Хорошенько затянувшись сигаретой, Шон задумывается на мгновение над моим вопросом.
Ну ладно, выдыхает он, кроме постепенного и неминуемого осквернения природы человека, есть еще один сценарий, и я тебе его поведаю.
Я киваю.
Представь человека, родившегося с уникальным даром хранения знаний. В процессе обнаружения своего дара такие люди идут прямиком на работу, долгие-долгие годы учатся, чтобы довести этот дар до совершенства и превратить его в суперсилу, став уникальными в своем роде источниками знаний. Учатся, чтобы их уважали, считали силойв общем, становятся теми, с кем действительно считаются. Улавливаешь мысль?
Я снова киваю.
И может, такой человек перенес потерю. Возможно, умирает близкий ему человек, и эта смерть ставит вопрос, на который у него нет ответа, поэтому он считает своей миссией найти ответ на этот вопрос и не прекращает попыток, пока не находит неопровержимое доказательство, куда отправились дорогие ему люди. Поэтому он живет, питается, дышит каждую минуту каждого дня своей жизни в поисках ответа на один-единственный вопрос. И однажды этот день настает. Он добивается своего и притом преобразовывает свою теорию в факты. Если он расскажет про это доказательство, то все узнают, что могут изменить жизнь. И скажи этим людям, что можно доказать не только существование загробной жизни, но и существование самого Бога, им больше не понадобится вера. Он настоящий. Так вот, у него появляется доказательство, что жизнь не бессмысленна, смерть, которую все оплакивали, не бесплодна. У него есть ответ, и он хочет поделиться им с остальными. Шон снова затягивается сигаретой и долго выдыхает струйку дыма, а потом поднимает на меня взгляд карих глаз. Человек публикует это в социальных сетях, чтобы мир наконец получил ответ на вопрос, который мучил людей на протяжении долгих веков. Что произойдет тогда?
Мы ему не поверим.
Шон задумчиво кивает.
Того хуже. Какая-нибудь Бетти Лу развенчает это доказательство за десять минут. Не важно, права она или нет, но у нее миллионы последователей, а ее вераэто Бог. Поэтому тот, другой человек, человек с доказательствами, фактами, видео оказывается банальным шарлатаном из Интернета, ведь так сказала Бетти. Поэтому миллионы людей не стали его слушать, не слушали и их друзья, потому что Бетти всегда права. И все же этот мошенник, уверенный в своей правде, у которого есть неопровержимое доказательство, умоляет остальных мошенников выслушать его, но никто не хочет, потому что всем дали слово. И теперь мы никогда не узнаем о существовании Бога, и многие по-прежнему будут проживать каждый день с мучительным страхом смерти.
Это так грустно и я приподнимаю брови, так правдиво.
Выдохнув еще раз, Шон отбрасывает щелчком окурок и приминает его ботинком.
Самая печальная правда, что есть только один способ одолеть страх смертиумереть.
Божечки.
Шон улыбается.
Уверена? А если Он слышит?
Я закатываю глаза.
Ты меня убиваешь.
Почему такая фигура речи? Смерть тебя пугает?
Перестань перевирать мои слова. Я шлепаю его по груди.
Шон хихикает, а потом пожимает плечами, открывая бутылку с водой.
Сама спросила. Просто передаю сообщение.
Так вся эта красноречивая история не твоя?
Шон отхлебывает большими глотками из бутылки, а потом закрывает ее и отводит глаза в сторону.
Нет. Не моя. Всего лишь очередного мошенника.
Но это то, во что ты веришь?
Он уверенно смотрит мне в глаза.
Это кажется мне разумным. По мне, звучит правдоподобно. Так я живу. Шон наклоняется. Он близко, очень близко. Или возможно Он смахивает с моего лба пропитанный испариной локон и, вытаращив глаза, ослепительно мне улыбается. Я всего лишь очередной мошенник.
Наверное, тихо произношу я. И ты повинуешься часам, потому что обязан вовремя приходить на работу, напоминаю я.
Ты меня подловила. Но мое свободное время только мое. Я не раб времени. И, если честно, мое рабочее время тоже принадлежит мне.
Это как?
Положив руку мне на спину, Шон подталкивает вперед.
Почти пришли.
Ты не собираешься отвечать?