А она, конечно, считала себя настоящей леди, я не спрашиваю, это и так понятно. Не удивлюсь, если в предках у нее окажется кто-то с титулом.
Оба Самарские подозрительно замолкают.
Нет, не говорите мне, что так и есть. Я уже поняла, что мой круг общениялесничий и фермер, да и те, наверное, преуспевающие алкоголики; не топчитесь по моему самомнению еще больше. Или хотя бы лапти обуйте!
Егор хихикает, Яр успокаивает, что нет у его матери никаких аристократических корней, но, видимо, чтобы я не злорадствовала даже мысленно, добавляет:
Они прослеживаются у нашего отца.
Серьезно?
Да, но такие дальние, что верит в них только мама.
И кто же согласно древней родословной?
Если бы мы жили в те времена, ты бы обращалась ко мне не иначе как "ваша светлость", или милордно это более личное и с моего позволения.
Занимательная история, ваша светлость, говорю я, поднимаясь из-за стола. Егор поспешно вскакивает за мной и бежит к себе в комнату. Псина, оставив на полу крошки, тоже махнула хвостом. Но в нашем мире жестокие правила и дедовщина. У вас, милорд, дежурство по кухне.
Без вопросов, смиренно соглашается Яр, и я вот и думаю про себя, что что-то здесь мутновато, но никак понять не могу, в чем подвох.
Устало примостившись на диване, все думаю, думаюо нас, о том, как странно вновь переплетаются судьбыточнее, и не расплетались вовсе, как спаянные. И вдруг меня осеняет.
Яр! пытаюсь докричаться через характерные звуки уборки на кухне. А зачем тебе вообще здесь оставаться?!
В общем-то, логичный вопрос и странно, что озарение снизошло только сейчас. Мать Яра убедилась, что мы якобы вместе живем, то есть, ребенок в семьеее ведь именно это беспокоило? Вечером у нас совместный ужин. Но ничего не указывает на то, что Яр должен жить здесь. С таким же успехом он может просто подъехать на встречу, и мерзнуть на балконе не придется.
Логично?
Вполне.
Мы живем вместе. Ничего не подтверждает этого больше, чем бардак, который она застала свекровь. Теперь вопрос в том, оставит ли она нам Егора, раз выполнено главное условие, или плевать ей на наше совместное проживание.
Не будет же она отслеживать, спит со мной Яр или нет. В конце концов, это наше личное дело.
А если будет?
А если попытается опять доказать Яру, что я не подхожу ему, используя все тот же метод? И пока кто-то спрячется с видеокамерой на балконе, я буду лежать, сонная, беззащитная, открытая для разврата помимо воли?
Что если Егортолько предлог, а приехала она довести начатое до конца?
Моего конца, сведя в могилу
Макар мне говорил, что если не надумаю вернуться к мужу, я в безопасности, а я Я не вернуласьнет, но ведь со стороны все именно так и выглядит. Мы вместе, пара, с нами ребенок и вон даже собака
Тебе плохо? Злата! Что с тобой? Тебе плохо?
Она не оставит Егора, пытаюсь удержать скулеж, чтобы ребенка не пугать, она вернулась, чтобы забрать и его
Злата Яр ложится рядом, так странно чувствовать его снова. Злата, ты помнишь, я говорил, что постараюсь на деле доказать тебе, что ты для меня значишь?
Разве ты это говорил?
Почти. Другими словами. Не важно. Обнимает меня, притягивает к себе, гладит по спине, успокаивая, разрушая не по кирпичику, а целыми блоками новую башню страха. Я никогда не позволил бы тем, кто сделал это с нами, войти в твой дом. Никогда, слышишь?
Я слышу. Но я не понимаю.
Ты знаешь, кто это был?
Да.
Ты хочешь сказать, что
Моя мать не слишком любит тебяэто правда. Она вообще не способна любить. Я так думаю. Только, пожалуйста, не говори Егору. Я солгал ему, и солгу еще много раз, если будет нужно. Я хочу, чтобы у него была мать. У каждого ребенка должна быть мать, которая его любит.
Да, говорю я, а перед глазами стоит лицо моего мертвого мальчика, должна.
Моя мать не делала этого, Злата. Я бы не привел ее в твой дом. Я хотел, чтобы ты сама поняла это, сама увидела.
Не она?
Нет.
А кто?
Я сам разберусь с ними. Они уже знают, что я знаю. Это большие деньги, Злата, и зависть. И еще любовь.
Любовь?
Я хочу, чтобы ты пока никуда не выходила одна.
Почему?
Потому что они могут попытаться забрать тебя снова.
У кого забрать?
У меня.
Он так странно говорит, я слышу и тут же забываю его слова. Они не складываются у меня в картинку. Может быть, отвлекает его дыхание у моего виска, может быть, его легкие набережные поцелуи моих пальцев, может быть, я немного устала и мне только мерещится его взгляд, полный раскаянья.
Это Стас?
И он тоже.
И Лариса?
И она.
Почему?
Он молчит, только дышит тяжело, и целует, но уже не пальцы, а мои губы.
Только двое или кто-то еще?
Остальные к тебе не приблизятся. Не посмеют. А они никогда не встречайся с ними одна, слышишь? Никогда без меня.
Долго прятаться?
Нет.
Что ты сделаешь?
Разберусь. Ты увидишь. Чуть позже.
Я сама могу разобраться, обижаюсь, хотя знаю, что это глупо, но с другой стороныне более глупо чем спокойно лежать в объятиях Яра и нежиться в них и черпать удовольствие горечи, зная, что будущее с ним невозможно. Я могу уложить твоего Стаса. Как тебя в коридоре. Легко.
Да, на счет коридора Я тогда притворялся.
Что?!
Я могу поиграть с тобой в эти игры мурлычет мне в ухо. Только я. Могу поиграть и в другие, но не строй из себя камикадзе с кем-то еще. Это опасно.
Ты притворялся?!
Мне хотелось увидеть, что ты сделаешь со мной на самом деле, когда думаешь, что я в твоей власти.
Я не выбросила тебя с балкона.
Нет, не выбросила. Вместо этого поцеловала.
Ты врешь!
Егор бы поправил, что правильно говорить "лжешь", просто расплывается в довольной улыбке, по которой становится ясно, что поцелуй был: мой, самовольный.
Егора заберут у меня?
Нет. Он останется с нами.
Но я мы
Закрывает мне рот поцелуем. Я пытаюсь сказать, что не надо, что я не хочу. Я пытаюсь его оттолкнуть. А потом устаю врать самой себе и целую в ответ. Ненавидяцелую.
Или снова я лгу?
Я не знаю. Мне так хорошо, что не хочется проверять реальность или сон со мной рядом. Мне так странно, но не хочется приходить в себя, уговаривать мстить и продумывать планы мести.
Те, кто думал меня растоптать, не должны управлять моей жизнью. Хватит! Не позволю им больше! Я хочу целоватья целую. Я хочу обниматьобнимаю. Я хочу задыхаться от пьянящих мужских поцелуевпусть так. Пожалею? Возможно. Но не буду марионеткой в чьих-то руках.
Я сама собой управляю.
И мужчиной, что льнет ко мне, просит о поцелуях
Блиин раздается у нас за спиной недовольное фырканье и совет перед уходом на кухню:Шли бы вы со своими массажами в ванную!
Мы почти синхронно восстанавливаем дыхание. Бок о бок. Рука к руке. Два взгляда в один потолок.
Представляю, что бы по этому поводу сказала бабуля, бормочу я.
Как мудрая женщина, она бы предложила нам всем переехать в квартиру побольше.
Кстати, встаю, привожу с помощью зеркала и пудры лицо в более-менее не смущенный вид, я хотела поговорить с тобой по этому поводу.
Ну-ну? приподнимается на локте, наблюдая за мной.
Тебе ведь вовсе не обязательно жить с нами в этой квартире!
Ты так думаешь?
Киваю уверенно и привожу все свои доводы. Яр слушает с милой улыбкой, но так, снисходительно, то есть, сомнительно мне, что он услышал хоть слово.
Я подумывал приставить к тебе охранника, но с недавних пор я больше не доверяю охране. Ты правильно подозреваешь, что приезд материтолько предлог, чтобы я мог перебраться к тебе поближе. Они попытаются взять реванш, Злата. А я попытаюсь им этого не позволить.
Не понимаю, зачем им я.
Здесь как раз все очень просто.
Правда?
Да, поднимается с грацией льва, подкрадывается и рассматривает меня, медленно склоняя голову на один бок. Налюбовавшисьна другой. Не так-то просто отнять у меня бизнес. Практически невозможно. По крайней мере, не им тягаться со мной. Мой бизнесчасть меня, это мои силы, мое время, моя молодость.
А я?
А тымоя душа, мое сердце, мое дыхание. Но они это поняли раньше, чем я.
Мое дыхание обрывается. Сердце не бьется. Душа ушла в пятки.
Мне кажется, что я сплю, что стоит только открыть глаза и проснуться
Но хочу ли я просыпаться?
Телефонный звонок избавляет меня от соблазна поверить. Он так вовремя и не вовремя одновременно. Яр о чем-то говорит, а я слышу его слова как фон, прокручивая в очередной раз и в очередной раз не веряя душа, я дыхание, я его сердце
Кто звонил? отвлекаюсь от невозможного.
Мой отец.
Что хотел?
Предлагал устроить ужин в домашней обстановке, ты ведь слышала.
Нет, не слышала, хотя он, наверное, что-то и говорил в этом духе. Да, сейчас вспоминается было
Почему ты ему отказал?
Я не отказывал. Предложил ресторан. Ты не любишь готовить.
Только поэтому?
Нет. Не только. Обнимает меня, прижимает как ребенка, которому снится кошмар, убаюкивает тихим шепотом. Я пообещал, что те люди никогда не появятся в твоем доме.
Твой отец
Да, думаю, и он тоже.
Почему?
Это я и хочу узнать.
Это ты заставил приехать мать? Она не сама воспылала вдруг материнскими чувствами?
Ты права, я ее подтолкнул, спровоцировал, но ты помнишь, да? что нельзя говорить Егору. Пусть думает, что она пыталась, что на самом деле хотела, чтобы он жил с ней. Мне пора собираться.
Нам пора.
Ты останешься дома.
Ага, разбежалась! выкручиваюсь из объятий, рассматриваю содержимое шкафа. Яр стоит за спиной, слышу его дыхание, чувствую его недовольство, но мне все равно. Я хочу посмотреть в глаза человеку, который притворялся пуделем при слоне, а сам оказался монстром. Ты меня не удержишь!
Яр со вздохом отходит в сторону, потом возвращается, снова занимая позицию сзади. Одна из его любимыхвдруг вспоминается.
Ты хочешь позлить его? спрашивает.
Для начала.
Ты хочешь ему отомстить?
Да Возможно Не знаю
Он отвлекает меня поцелуем в глаза, и я не сразу понимаю, что происходит, даже увидев золотое кольцо с пузатым бриллиантом на своем безымянном пальце.
Начни с малого, шепчет Яр, сжимая мои рукине больно, но чтобы напрасно не вырывалась. Улыбайся. Улыбайся, Злата, врагов это раздражает.
Глава N 13
Надень черное платье. И красные ботильоны. Этот клатч подойдет, в нем сочетание трех цветов, Яр достает из шкафа одежду, не дожидаясь моего согласия. Наверное, я бы спорила, если бы не Егор: попросил довериться его брату, сказав, что у него безупречный вкус, а сам сбежал на прогулку с собакой, прежде чем я успела уточнить, почему он столь низкого мнения о моем.
Впрочем, я не слишком выряжалась после больницы, хотя и сделала небольшое турне по бутикам. Джинсы и свитера мне привычней, удобней, в них легче слиться с толпой, даже в новой дубленке.
А Яр считает, что на встречу с папой, если не хочу ему сделать приятное, лучше выглядеть на все сто. Внутренне я себя так и чувствую. Я имею в виду возрастное. А внешне по-прежнему выгляжу лет на двадцать, только мой хмурый взгляд добавляет солидности.
Я буду как гнилая конфетка в блестящем фантике, если надену то, что предлагает Яр. Короткое черное платье, облегающее бедра, но без пошлости. Ни разу не выгулянные красные ботильоны Prada высотой со среднюю школьную линейку. И черно-красный клатч с вышитыми серебром иероглифамикупила так, на удачу.
И я надену. Я не хочу сделать папе приятное. Я буду выглядеть безупречно, я буду ему улыбаться. Поначалу. А потом
Перед глазами мелькает картинка, как я тянусь через длинный стол и всаживаю в сердце мужчины нож, которым минуту назад аристократически резала отбивную. И кровь сочится из его рубахи, и капает, но он все равно дышит и продолжает есть, есть, есть, не замечая, что умирает А я смеюсь, и под столом ударяю каблуком со всей силы по его туфлям из мертвого крокодила, а все едят и ведут беседу, не зная, что я убийца
Злата
Яр встревожен, и я тоже волнуюсьчто не смогу улыбаться. И убить не смогу.
Вот он ведь тоже мой враг, тащил меня голой по коридорам за волосы, а я недавно с ним целовалась.
Все хорошо, говорю ему, а он знает, что вру и продолжает всматриваться в меня, хочет понять Нет, он все понимает Он всегда тонко чувствует меня, и удивительно, как не почувствовал ложь тогда. Не мою ложь, а тех, кто пытался нас разлучить, тех, кто лгали.
Злата, тебе нечего бояться. Я буду рядом с тобой.
Именно это меня и пугает, признаюсь, несмотря на отчаянно бьющее в ребра сердце, на кричащую от обиды душу и на секундную остановку дыхания.
Ты не веришь
И не чувствую
Поднимается, снова пересматривает отобранную на выход одежду.
Идеально, говорит он, бросив взгляд на часы. Переодевайся, я выйду.
Он уходит на кухню, закрыв за собой дверь, с кем-то говорит по мобильному, вот уже с кем-то поговорил а я все еще сижу на диване, смотрю прямо перед собой и злюсьне время для меланхолии, но не могу заставить себя шевельнуться.
Движениешаг вперед, а меня не отпускает прошлое. Или я боюсь его отпустить
Злата, у нас мало времени, говорит Яр у меня за спиной. А что касается твоих слов Я не стану давить на тебя, но и не отпущу. Одевайся, если не передумала.
Поворачиваю к нему головуон не просто серьезен, он явно не в духе, а глаза, кажется, только поднеси спичку, вспыхнут темно-синим пламенем и заставят тлеть и меня.
Выйди, прошу его.
Не до огня мне не до ожогов, итак вся в шрамах, хоть их и не видно
Яр успевает сделать еще один звонок на кухне, япереодеться и накрасить ресницы, когда кто-то звонит в дверь. Медленно плыву на высоких каблуках, чтобы увидеть на пороге Макара.
Привет, говорит он, алчно меня рассматривая.
Привет, говорю, удивлен, что я выросла?
Усмешка трогает его губы. Губы, которые однажды я целовала
Впустишь?
Я бы впустила, вот только
У меня в доме Яр.