- Что ты имеешь в виду?
- Не знаю. Но все так быстро меняется.
- А ты мне ничего не хочешь сказать?
- О чем ты?
- Может и для меня есть сюрприз?
- Что-то ты в последнее время темнишь, Верхошатцев!
В этот момент он представил ее в детской на втором этаже цоколя. Она стояла спиной к окну, и потоки света еще больше истончили ее стройную фигуру. А за окном не было видно ничего кроме этого белесого яркого света, а там где угадывалось за облачной пеленой солнце, этот свет становился не просто белесымбелым.
- Я не темню,- произнес Федор одними губами.- Я тебя
люблю
И с другой стороны провода все стихло, только неслось, покрывая тысячи километров, легкое дыхание и какой-то отчетливый, знакомый звук: тонкий писк и дробный, прерывистый перестук.
- У тебя синица за окном,- улыбнулся Федор.
- Она залетела в комнату Я так хочу увидеть тебя.
- Я скоро приеду. Я тебя люблю
Они разговаривали еще больше часа. Говорили бы и дольше, но пришла Нина, они куда-то собрались уходить. Нина сказала Федору: "Привет!", сказала: "Приезжай!", сказала: "Мы тебя ждем!", и повесила трубку. Слушая ее, Федор почувствовал материнскую заботу. И вспомнил, что еще не поздравил родных с наступающим праздником.
Когда он вернулся с почты, было около полудня. Он немного посидел в кабинете, перебирая записи и черновики "Записок". Потом ушел в гостиную. Включил телевизор и прилег на диван. Похоже, истерия по поводу деноминации денег вошла в критическую фазу. По телевизору словно не о деньгах говорили, а о втором пришествии Христа, который моментально сделает матушку-Россию передовой страной. Поздравляли россиян и с наступающим праздником, но с новыми деньгами все же чаще. Особенное ликование вызывала возрожденная "медь": "Копейка возвращается!!!" Федор, слушая это, только ухмылялся.
Под звуки телевизора он незаметно заснул. Только один раз приоткрыл глаза и подумал о том, что как раз сейчас спать ему не следует
Проснулся от телефонного звонка. Телевизор мигал разноцветными картинками и умиротворяюще бубнил на разные голоса.
- Здравствуй, Федор!- Звонил Агат.- С наступающим! Хорошие новости, Федор. Можешь себя поздравить. Чисто сработано.
- Спасибо, друг. И тебя с наступающим
Федор прошел в кабинет, сел за письменный стол и закурил. Горизонт утонул в снеговых тучах, солнце величественно садилось в них. В воздухе висела синеватая призрачная дымка. И дома, и деревья, и деревянные, потемневшие от времени заборы, все было искажено ею, и похоже на далекий мираж. Вот и все, подумал Федор, прощай, Воронов. И вдруг представил происходящее на дороге так ясно и отчетливо, словно на самом деле видел аварию. Он увидел машину Воронова, развороченную от страшного удара об деревья. Увидел спасателей из "Совы", как они уверенно работают, освобождая из салона тела погибших. Услышал скрип снега под ногами зевак, и почувствовал легкий запах бензина и табачного дыма. Увидел самого себя в гуще происходящего. Потому что не Агат, а он был началом и концом этой истории. Тут же в толпе случайных ротозеев стоял Агат, и по его лицу было видно, что он доволен работой. Не в том плане, что ему нравится устраивать такое на дорогах, а в том, что делает он это так что и комар носа не подточит. Федор посмотрел на него и отстраненно подумал: скольких вот так пустили под откосы? А после в криминальных сводках скупо сообщалось, что водитель иномарки в очередной раз превысил скорость и не справился с управлением А что дальше?- подумал он. Борьба бессмысленна по той лишь причине, что это уже не спорт, и уже сейчас понятно, что победителя в драке не будет, и в лучшем случае проиграют все. И хватит устраивать бесконечное нытье, хватит поминать совесть и разум к слову и не к слову. Если есть свет, значит есть и тьма. Если существует в мире несправедливость, найдется и укорот на нее.
И дойдя до этой точки, Федор в который уже раз сардонически усмехнулся. Потому что уже понимал: тьма это отнюдь не зло, а недостаток света, недостаток совести, человечности, воспитания. Он не удержался и процитировал вслух любимое:
- "Ведь это хохма. Ты все узнаешь сам"- И сделал вид, что тут же обо всем забыл.
Когда стало совсем темно, он выехал из гаража. По привычке проверил дом и взял курс на Татск. Хотел еще раз позвонить Максиму, хотел поздравить его с наступающим праздником, но передумал. В ответ на его звонки, трубку у Меркуловых бросали на рычаг.
За окном мелькал все тот же индустриальный пейзаж с густыми клубами дыма, валившими из заводских труб, все те же дороги, освещенные редкими фонарями и не освещенные вовсе. То же низкое небо со светлым пятном, упавшим от земли на покрывало облаков.
Выбравшись за город, Федор съехал на обочину. Вышел из машины, запахиваясь в расстегнутую курточку. Изредка пролетали мимо грузовики и легковушки, свет от их фар скользил по дороге. Федор отошел от машины и прислушался.
Ветер бросал в лицо снежную пыль, и вскоре оно стало мокрым. За дорогой начиналось неширокое поле, за ним угадывался лес, круто взбиравшийся на высокий холм. Там на холме сумрачно и мощно гудели деревья, там поселился ветер.
Глаза у Федора вдруг заслезились. Он оглянулся и увидел яркий свет, услышал не ветер, а шум города. Слева за городом расплескалось море заводских огней, и по цепочкам красных фонарей можно было определить высоту труб. Издалека и завод, и город притягивали к себе. И даже отсюда чувствовалось, что где-то посреди города блистает праздничными огнями новогодняя елка. Небо над ней играло смутными сполохами света.
У Федора на мгновение перехватило дыхание, он судорожно вздохнул, вытер глаза и вернулся в машину.
Дорога вновь заскользила в круге света, закружила в танце бесконечных перемен. Федор вытащил из кармана кассету и поставил ее в магнитолу.
- "Здравствуй, Федор. Если ты слушаешь эту запись, значит, я не вернулся к вам. Но все что случилось со мнойсправедливо. И речь пойдет не обо мне, а о тебе, Кочевник"
- Снова тебя!- Крикнула из прихожей Галя. Игорь хлопнул собеседника по колену и поднялся с дивана.
- Извини, я сейчас.- Он вышел из комнаты. Легкое вино пьянило особенно приятно. В дверях столкнулся с женой, а она была чудо как хороша. Раскраснелась, глаза блестели, и строгий брючный костюмчик только подчеркивал точеную фигуру.- Роднуля,- Игорь на миг зарылся в ее мягкие, душистые волосы.
Галя хохотнула, сверкнула влажными глазами. Она несла поднос с большим тортом. В комнате тотчас поднялся восторженный гул.
- Я сейчас!- Снова пообещал Игорь, но уже всем присутствующим. Он подошел к телефону. Со стороны кухни проплыла в гостиную Таня Быстрова, она несла электрический самовар. Игорь подмигнул ей и улыбнулся. Подумал, как хорошо все-таки, что на Рождество собрались у них.- Алло, Степаныч, это ты?- У него еще оставалась надежда, что Климов успеет подъехать до того, как гости выполнят норму по литроболу. В этот момент из гостиной донесся хор славословий хозяйке дома. Игорь снова улыбнулся.
- Смирнов Игорь Сергеевич?- Учтиво осведомились на другом конце провода.
- Да,- отозвался Игорь. Он все еще находился среди гостей.- С кем я разговариваю?
- Пресняков Ефим Павлович,- представился собеседник.- Извините, что оторвал вас от праздничного стола, от гостей
- Так что вам нужно?- Нетерпеливо спросил Игорь.
- Боюсь, что я принес неприятное известие. Несколько минут назад в автомобильной аварии погиб Виктор Степанович Климов.
- Что?!- Страшным голосом переспросил его Игорь.- Что вы сказали?
- Примите мои соболезнования. Но от несчастного случая не застрахован никто. Извините, что испортил праздничное настроение, но дело вот в чем Я бы очень хотел обсудить с Климовым интересующие меня вопросы. Увы, сделать это уже невозможно. Я намерен обсудить их с вами. И поверьте, это в ваших интересах. Не отвечайте сейчас. Взвесьте все тщательно. А я перезвоню завтра в полдень. Вы согласны обдумать мое предложение?
- Хорошо, я подумаю,- ответил Игорь. Перед глазами у него было темно.
- Очень хорошо. Отдыхайте, Игорь Сергеевич.
Игорь осторожно положил трубку на рычаг. В голове у него на мгновение сделалось нехорошо. Он даже подумал, не так ли сходят с ума? Вышел на лестничную площадку и закурил. Минуты через полторы появилась Галя.
- Кто звонил?
- Да так, по работе.
- Что с тобой?- Моментально встревожилась она.- Что-то случилось?
- Все в порядке. Просто за столом неловко стало
Она обняла его.
- Правда все хорошо?
- Да, я сейчас приду.
- Мы ждем тебя!
В коридоре уже загудел Усольцев:
- Где хозяин? Где он?!
Над Россией плотным серпантином реяли январские праздники. За их блестящей, хмельной мишурой незаметно наступил год девяносто восьмой и, суля несбыточными надеждами, затягивал в себя огромную страну, как в воронку смерча.
1. Чжуан Чжоу (Чжуан Цзы)древнекитайский мыслитель, поэт, алхимик.
2. Стихи Б. Пастернак.
3. Исчисление дано в масштабах рублевого курса до деноминации 1997 года.
Часть вторая.Центр равновесия.
1. Стикс.
- Можете поговорить с ним
Стоявший возле окна человек обернулся и стремительно подошел к кровати.
- Выйдите,- бросил через плечо. Склонился над раненым. Несколько секунд молча разглядывал его.- Пока ты не можешь говорить, не можешь ответить мне. Вряд ли помнишькто ты и как оказался здесь. Но это не важно. Ты выжил!
Раненный безучастно смотрел в потолок.
- Я знаю, ты понимаешь меня. Когда придешь в себя, не забудь о том, как много мы сделали. Ты у друзей, помни об этом.
Раненый утомленно закрыл глаза. Но на лице его визави читалось удовлетворение.
Спустя двое суток раненый пошел на поправку. Он почти не разговаривал, не принимал пищу и, казалось, на самом деле забыл, как попал сюда. На медперсонал и на посетителей смотрел насторожено, на вопросы отвечал односложно, когда отвечать не хотелсимулировал потерю сознания.
Так прошла неделя. По ночам он делал попытки подняться с постели. В конце концов это удалось. Но когда он подошел к зарешеченному окну, понял, что находится не в больнице.
Была теплая летняя ночь. Ярко светила луна. Было очень тихо. Комнату наполнял прохладный ночной воздух лесов и лугов. И был явственно слышен плеск речной волны. А через мгновение на фоне луны мелькнула стремительной тенью летучая мышь. Под окнами раздались неторопливые, тяжелые шаги. Через минуту вновь стихло, только где-то в отдалении хрипло и злобно взлаял цепной пес.
- Где я?- Прошептал раненый.- Кто я?
Он прикоснулся к лицу, но тут же отдернул руку, словно обжегся об белоснежные бинты.
- Трудно сказать, в каком объеме восстановится память,- объяснял Никольскому врач.- Чудо уже что он выжил. Мое мнение: центр памяти поврежден незначительно. Хотя не все с этим согласны. Но утверждать что-либо определенно невозможно. Вполне вероятно, что и после курса реабилитации память не восстановится.
- Работайте, Павел Сергеевич, работайте. Сделайте что угодно, но верните ему память.
- Рудольф Валентинович, мы делаем все необходимое,- Сомов по привычке крутил в пальцах карандаш. И неожиданно Никольский понял, что это отвлекает его. Когда-то профессор крутил карандаш намеренно, пока это не стало привычкой.- На моей практике случались более тяжелые ранения, но восстановить память удавалось.
- Когда Решетилов планирует снять с него бинты?
- Завтра.
- Поставьте меня в известность.
- Без вас не начнем. Я тоже буду наблюдать за процедурой. Очень важно проследить за первой реакцией больного. Тогда я смогу с определенной долей вероятности утверждать симулирует он амнезию или нет.
- Спасибо, Павел Сергеевич. Вы можете идти.
- До свидания, Рудольф Валентинович. Всегда рад встрече с вами.
Когда Сомов ушел, Никольский встал из-за стола. А через минуту поймал себя на том, что самодовольно улыбается. На него как прибой накатывал праздничный, почти забытый мотивчик: "Птица счастья завтрашнего дня! Прилетела крыльями звеня!.."
- Выбери меня! Выбери меня!- Вслух пропел он.- Птица счастья завтрашнего дня!..
Казалось, что от положительного заряда солнечный день стал еще ярче. Никольский чувствовал, что схватил за хвост мифического журавля в небе. Своим почти звериным чутьем он уловил идущие из будущего благоприятные токи.
- Твоя голова сейчас на вес золота,- он мысленно обратился к раненому. Закрыл глаза, сделал руками магические пассы и замер в позе созерцающего йогина. Не смотря на внешность и повадки матерого государственного чиновника, который удержится на плаву в любые даже самые лихие времена, он всегда был увлекающимся, импульсивным человеком. Его гибкая психика была способна выдержать яростную атаку противников и медленный, полный интриг дрейф, который в России принято величать государственной службой.
Несколько лет назад он серьезно занимался медитацией под руководством японского наставника и сейчас решил внутреннюю самооценку сверить с внешними факторами. Трудно сказать, сколько в этих упражнениях было от самовнушения и сколько от реального психотренинга. Но едва он впал в транс, как перед глазами сгустилась из воздуха гигантская спираль. Никольский ясно различал себя в вихре сиюминутных событий. Он помнил то, что осталось за плечами, и знал меру влияния этих событий на последующий ход вещей. Он осознавал и представлял то, что должно было произойти в будущем. Никольский привычно дотронулся до призрачной спирали и ощутил энергию времени.
- В погоне за деньгами и властью многие забыли о завтрашнем дне,- говорил он раненому спустя несколько минут.- Но не ты. И в этом мы схожи. Я тоже не забываю о будущем. Ты на самом деле не помнишь меня? А ведь мы не раз встречались.
- Нет,- после небольшой паузы ответил собеседник.- Вас я не помню. Могу задать вопрос?
- Конечно.
- Где я нахожусь?
Никольский усмехнулся:
- В Московской области. Не так важно где ты и кто ты. С кем ты, вот что имеет значение.
Раненый уже заметил, что его визави большой любитель блеснуть прописными истинами.
- И с кем я, если не секрет?
- Ты с нами!- Никольский ободряюще улыбнулся.- А сейчас отдыхай и набирайся сил.
Когда он ушел, раненый несколькими ломаными движениями прикоснулся к тому месту, где под бинтами должно быть левое ухо.
- Боже мой,- прошептал он, закрывая глаза.- Боже мой, неужели сны сбываются?.. Милая моя- и совсем уже беззвучно произнес женское имя. Но понять это смог бы только тот, кто умеет читать по губам.