Он закрыл глаза и принялся вслушиваться в свои ощущения.
Через минуту он заметил, что почему-то считает про себя до пяти, причем в каком-то странном скачущем ритме: "Раз. Два-три. Четыре. Пять". Циклы счета повторялись, ритм завораживал и, похоже, шел откуда-то извне. Юджин прислушался, но ничего не услышал. Из слесарной мастерской в подвал не доносилось ни звука. Дом тоже молчал...
Раз. Два-три. Четыре. Пять.
Это было как биение невидимого сердца, судорожно борющегося с аритмией. Или наоборот - привычно включившего перебои в свой ритм.
Не открывая глаз, Юджин принялся поворачивать голову, пытаясь поймать источник ритма. Безуспешно - источника не было. Точнее, он был повсюду. Вокруг.
Раз. Два-три. Четыре. Пять.
Он почувствовал, что ему становится жарко. Теплели кончики пальцев. Пульс в висках зачастил, сбился - и вдруг вписался в этот странный ритм и тоже начал отсчитывать пятерки.
Раз. Два-три. Четыре. Пять...
Это было упоительно. Он плыл куда-то по волнам этого ритма, его уносило все дальше и дальше, и ему уже казалось, что он различает не только ритм, но и мелодию, не только мелодию, но и слова...
Юджин очнулся и понял, что стоит, прислонившись горячей щекой к липкой от следов слизней стене подвала.
- Значит, почувствовал... - сказал за спиной отец.
- Что это было? - прошептал Юджин.
- Не знаю, - отец явно пожал плечами, хотя Юджин этого видеть не мог. - На меня в первый раз тоже подействовало примерно так же.
- А кто тебя сюда привел? Дедушка?
- Нет. Я здесь прятался как-то от твоей матери... Давняя история, в общем.
В подвале отец и Юджин-младший погружались в странное и очень приятное состояние - промежуточное между бодрствованием и сном. Они редко рассказывали друг другу, что именно они чувствуют. Это было что-то вроде нирваны. Постепенно Юджин стал проводить в подвале все больше и больше времени. Когда отец надолго пропадал, Юджин мог совсем не появляться в квартире - и он привык безвылазно сидеть в подвале. Оказалось, что вверх из подвала идет в стене дома широкая вентиляционная шахта, и по ней можно подняться и посмотреть сквозь решетку вентиляционного отверстия прямо в квартиру. Стенка в этом месте была тонкая, и, после того как отец исчез, Тумс долотом пробил в ней довольно широкий проход и мог теперь спускаться в подвал прямо из квартиры. Он натаскал вниз ветоши со двора слесарной мастерской, а сверху положил пару старых матрацев, мимоходом украденных у соседки, когда та проветривала их на чердаке. На этой постели он приспособился спать.
Когда он окончательно перебрался в подвал, крысы оттуда ушли.
Больше Юджин никогда не уходил от местя далеко. Пригороды Балтиморы стали той границей, которую он не решился бы переступить даже под угрозой смерти... Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
5 апреля 1994
Телефон на столе коротко пропел. Не отрывая взгляда от отчета, Скиннер поднял трубку:
- Слушаю.
- Это я.
Скиннер отложил отчет:
- Да.
- Я по поводу твоего Призрака...
- Ну?
- Я помню, что ты говорил...
Скиннер услышал, как его собеседник зажег спичку, и ясно представил, как Курильщик прикуривает, прижимая плечом к уху трубку спецтелефона.
- Я не собираюсь больше ничего требовать, Скиннер. Я просто хочу предупредить тебя об одном обстоятельстве. Тебя и Призрака. - Он опять замолчал - делал затяжку.
"Дрянь, - подумал Скиннер. - Ну давай выкладывай, что ты еще для нас придумал, скотина марсианская..."
- О каком обстоятельстве? - неприветливо спросил он.
- Учти, с моей стороны это чистый гуманизм, - сказал Курильщик. - Обычно мне плевать, ты знаешь. Но все-таки... В общем, передай как-нибудь Призраку чтобы он не таскал с собой девчонку. Это может кончиться очень плохо. Для всех.
- Это как следует понимать - как угрозу или...