А ведь вот дал же бог такое стремлениеучиться! неподдельно уважительно заметила Марья. Откуда бы такое стремление?
Наблюдательность, пояснил Баев. Я вот, как себя помню, всегда был очень наблюдательный. Еше карапуз был, а, бывало, зайду по колено в водуозерко за деревней было, помнишь? Раменское называлось, залезу и стою. По полдня торчал неподвижнонаблюдал, чево в воде происходит. Это уж от бога. Это уж не от людей. От родителя моего я мог только пинка получить заместо совета разумного.
Надо же, с уважением опять сказала Марья. А мне вотхоть бы что! Больше играть любила на улице. По целым дням, бывало, не загонялась!
Я уж, грешным делом, думаю Баев даже оглянулся и заговорил тише. Я уж думаю: не прислала ли меня мать-покойница с кем другим?
Господь с тобой! воскликнула Марья, но тоже негромко воскликнула и тоже чуть было не оглянулась. Тетка Анисья-то! Да ты что, ферапонтыч Господи! Да ты и похожий-то на отца. Только ты посытей да без бороды, а так-то Да что ты, бог с тобой! Да с кем же она могла?
Ну!.. Баев полез опять за пузырьком. А в кого я такой башковитый? Я вот думаю: мериканцы-то у нас тут тада рылисьискали чего-то в горах Шут его знает! Они же это народишко верткий.
Дак, а похож-то?
Ну!.. Похож! Потрись с малых лет возле человекабудешь похож. Собака вон на хозяина и то становится похожая, а человек-то Шут его знает! Может, и грех на душу беру. Но шибко уж у нас с им противоположные взгляды. Вот чую сердцем: не крестьянского я замеса. Сроду меня не тянуло пахать или там сеять ни к какой крестьянской работе. И к вину никогда не манило. Баев не то что оголтело утверждал, что он не крестьянского рода, а скорей размышлял и сомневался. Ведь если так-то подумать: куда же это все во мне подевалось? Должен же я стремиться землю иметь или там буянить на праздники. Нет! В огороде своем собственном копаться не люблю! Вот в конторе посиживать-это по мне
Дак оно бы и все-то так посиживалив тепле да на почете, вставила Марья.
Садись! воскликнул с сердцем Баев. Чево ж ты тут заместо мужика торчишь ночами? Садись в контору и посиживай.
Посиживай
Во-от! Голову надо иметь? Вот я про голову и говорю. Откуда она у меня, у крестьянского выходца!
Ну что же, уж из мужиков и людей больших не было? Вон в войну
В войну-у! перебил Баев. С наганами-то бегать да горло дратьэто еше не самая великая мудрость. Мало у нас их было, горлопанов! Одного Ваню Кысу возьми С малолетства на ножах ходил. Из тюрьмы не вылазил, сердешный. А тожехрабрец из храбрецов считался
Ну сравнил!
Ну а как же? Уж куда храбрей Кысы-то?.. Был ли кто?
Кысаразбойник. Разбойник, он разбойник и есть. Я про хороших мужиков говорю. Вон Иван Козлов Был простой солдат, а стал командиром. Орденов сколько, фотокарточку тада присылал, мы всей деревней смотреть бегали.
Это все так, вздохнул Баев, Он не скрывал, что не ровня ему полуграмотная Марьяспорить, неглубоко берет баба своим рассудком.Конечно, командир, ордена трень-брень, сапоги со скрипом Это все воздействует. Но все же голову никакими орденами не заменишь. Или уж она есть, или таккуда шапку надевают.
Так беседовали Баев с Марьей. Часов до трех, до четырех засиживались. Кое в чем не соглашались, случалось, горячились, но расставались мирно. Баев уходил через площадьнаискосокдомой, а Марья устраивалась на диван и спала до рассвета спокойно. А потомдень, шумливый, суетный, бестолковый И опять опускалась на землю ясная ночь, и охота было опять поговорить, подумать, повспоминатьиспытать некую тихую, едва уловимую радость бытия.
Как-то досиделись они, Баев с Марьей, часов до трех тоже, Баев собрался уже уходить, закладывал в нос последнюю порцию душистогос валерьяновыми каплямитабаку, и тут увидела Марья, как на крыльцо сельмага всходит какой-то человек Взошел, потрогал замок и огляделся. Марья так и приросла к стулу.
Ферапонтыч, выдохнула она с ужасом, гляди-ка!
Баев всмотрелся, и у него тоже от страха лицо вытянулось.
Человек на крыльце потоптался, опять потрогал замок Слышно звякнуло железо.
Стреляй! тихо крикнул Баев Марье. Стреляй!.. Через окно прямо!
Марья не шевелилась. Смотрела в окно.
Стреляй! опять велел Баев.
Да как я?! В живого человека "Стреляй!" Как?! Ты что?
Человек на крыльце поглядел на окна избушки, сошел с крыльца и направился прямиком к ним.
Царица небесная, матушка, зашептала Марья, конец наступает. Прими, господи, душеньку мою грешную
А Баев даже и шептать не мог, а только показывал пальцем на ружье и на окностреляй, дескать.
Шаги громко захрустели под окнами Человек остановился, заглянул в окно. И тут Марья узнала его. Вскричала радостно:
Да ведь Петька это! Петька Сибирцев!
А чего это никого нет-то? спросил Петька Сибирцев.
Заходи, заходи! помахала рукой Марья. Вот гад-то подколодный! Я думала, у меня счас разрыв сердца будет. Вот черт-то полуношный! Он, наверно, с похмелья день с ночью перепутал.
Вошел Петька.
Счас что, ночь, что ли? спросил он.
Вот идиот-то! опять ругнулась Марья. А ты что, за четвертинкой в сельмаг? Петька с удивлением и горечью постигал, что теперьночь.
Заспал
Баев пришел наконец в движение, нюхнул раз-друтой, не чихнул, а высморкался громко в платок.
Да-а, сказал он. Пить, так уж питьчтоб уж и время потерять: где день, где ночь.
Петька Сибирцев сел на скамеечку, потрогал голову.
Ну надо же! все изумлялась Марья. А если б я стрельнула?
Петька поднял голову, посмотрел на Марьюто ли не понял, что она сказала, то ли не придал значения ее словам.
У него голова болит, с сердцем посочувствовал Баев. Эх-х Жители! Баев стряхнул платком табачную пыль с губ, вытер глаза. Мне счас внучка книжку читает: Александра Невский землю русскую защищал Написано хорошо, но только я ни одному слову не верю там.
Марья и Петька посмотрели на старика.
Не верю! еще раз с силой сказал Баев. Выдумал и получил хорошие деньги.
Как это? не поняла Марья.
Наврал, как! Не врут, что ли?
Это же исторический факт, сказал Петька. Как это он мог наврать? Конечно, он, наверно, приукрасил, но это же было.
Не было.
Вот как! Петька качнул больной головой. Хм
С кем что он защищал-то ее? Вот с такими вот воинами, вроде тебя?
Петька опять посмотрел на старика Но смолчал.
Если уж счас с вами ничего сделать не могутсо всех концов вас воспитывают да развивают борются всячески, то где же тогда было набраться сознания?
Петька похлопал по карманампоискал курево, но не обнаружил ни папирос, ни спичек.
Пиши в газету, посоветовал он. Опровергай.
И встал и пошел вон из избушки.
Марья и Баев смотрели в окно, как шел Петька. Под ногами парня звонко хрустело льдистое стекло ночной замерзи, и некоторое время шаги его еще сухо шуршали, когда уж он свернул за угол, за сельмаг.
У их, наверно, свадьба, сказала Марья. Сестра-то Петькина за этого вышла за этого Как его? Брат-то к агрономше приехал Как его?
Черт их теперь знает, И знать не хочу Сброд всякий. Баев почувствовал, что он весь вдруг ослаб, ноги особеннокак ватные сделались. Все же испугался он сильно, Надо же так пить, чтобы день с ночью перепутать!
Они, ночи-то, вон, какие светлые. Наверно, соскочил со сна-товидит, светло, и дунул в сельмаг.
Это ж он и солнце с луной спутал?
Марья засмеялась:
Видно, гуляют крепко.
В животе у Баева затревожилось, он скоренько завинтил флакончик с табаком, спрятал его в карман, поднялся.
Пойду. Спокойно тебе додежурить.
Будь здоров, ферапонтыч. Приходи завтра, я завтра картошки принесунапекем.
Напекем, напекем, сказал Баев. И поскорей вышел.
Марья видела, как и он тоже пересек площадь и удалился в улицу. Шел он, поторапливался, смотрел себе под ноги. И под его ногами тоже похрустывал ледок, но мягкоБаев был в валенках.
А такая была ясность кругом, такая была тишина и ясность, что как-то даже не по себе маленько, если всмотреться и вслушаться. Неспокойно как-то. В груди что-то такое Как будто подкатит что-то горячее к сердцу и снизу и в виски мягко стукнет. И в ушах толчками пошумит кровь. И все, и больше ничего на земле не слышно. И висит на веревке луна.