Ольга Николаевна.
Игоревна, поправил гость.
Игорь!.. Игорь Александрович! воскликнула хозяйка.
Я не поняла, сказала Ольга.
Твое отчествоИгоревна. Я твой отец. В сорок третьем году я был репрессирован. Тебе было полтора года.
Ольга широко открытыми глазами смотрела на гостя отца?
С этой минуты в большом, уютном доме Синкиных на какое-то время хозяином сделался гость. У него появилась откуда-то твердость, трезвость, И он совсем не походил на того беспечного, ироничного, веселого, каким только что был. Долго все молчали.
Игорьпрерывающимся голосом, отчаянно заговорила хозяйка, ты нашел! Ты сказал-это случайность Нет, ты нашел! Это жестоко,
Нашел, да. Я искал много лет. Случайность с домом Синкина.
Но это жестоко, Игорь, жестоко!..
Неужели не жестокопри живом отце даже не позволить знать о нем. Вы считаете, это было правильно? повернулся Игорь Александрович к Синкину.
Тот почему-то почувствовал себя оскорбленным.
Сорок третий годэто не тридцать седьмой! резко сказал он. Еще не известно
Нет, в плену я не был. При мневсе мои документы, партийный билет и все ордена. Предателям этого не возвращают. Но речь о другом Ольга: прав я или не прав, что нашел тебя?
Ольга все еще не пришла в себя Она села на стул. И во все глаза смотрела на родного отца.
Я ничего не понимаю
Ты клялся, Игорь!.. стонала хозяйка. Как это жестоко!
Ольга Игорь Александрович смотрел на дочь требовательно. И вместеумоляюще, Я ничего не прошу, не требую Я хочу знать: прав я или нет? Я не мог жить иначе. Я помню тебя маленькой, и этот образ преследовал меня Мучил. Я слаб здоровьем. Я не мог умереть, не увидев тебя такой.
Ольга, он пьет! воскликнула вдруг хозяйка. Онпьющий! Онопустившийся
Прекрати! Синкин с силой ударил кулаком по столу. Прекрати так говорить! Хозяйка заплакала.
Вы хотите, чтобы я сказала свое слово? поднялась Ольга.
Все повернулись к ней.
Уходите отсюда. Совсем. Она смотрела на отца.
Судя по тому, как удивлены были мать и отчим, они ее такой еще не видели. 'Не знали,
Игорь Александрович сник, плечи опустились Он вдруг постарел на глазах.
Оля
Немедленно,
Боже мой! только и сказал гость. И еще раз, тихо:Боже мой.Подошел к столу, дрожащей рукой взял рюмку водки, выпил. Взял свой чемодан, этюдник Все это он проделал в полной тишине. Слышно было, как ветка березы чуть касалась верхнего стекла окнатрогала.
Гость остановился на пороге:
Почему же так, Оля?
Тебе все объяснили, Игорь! жестко сказала хозяйка. Она перестала плакать.
Почему так, Оля?
Так надо. Уезжайте из села. Совсем.
Подождите, нельзя же такначал было Синкин, но Ольга оборвала его:
Папа, помолчи.
Но зачем же гнать человека?!
Помолчи! Я прошу.
Игорь Александрович вышел Вслепую толкнул ворота Оказалосьнадо на себя. Он взял в одну руку чемодан и этюдник, открыл ворота. Этюдник выпал из руки, посыпались кисти, тюбики с краской. Игорь Александрович подобрал, что не откатилось далеко, кое-как затолкал в ящичек, закрыл его. И пошел по улицев сторону автобусной остановки.
Погода стояла редкостнаяясно, тепло, тихо. Из-за плетней смотрели круглолицые подсолнухи, в горячей пыли дороги купались воробьиникого вокруг, ни одного человека.
Как тихо, сказал сам себе Игорь Александрович, Поразительно тихо. Он где-то научился говорить сам с собой. Если бы однажды так вотв такой тишинеперешагнуть незаметно эту проклятую черту И оставить бы здесь все боли, и все желания, и шагать, и шагать по горячей дороге, шагать и шагатьбесконечно. Может, мы так и делаем? Возможно, что я где-то когда-то уже перешагнул в тишине эту чертуне заметили теперь вовсе не я, а моя душа вышагивает по дороге на двух ногах. И болит. Но почему же тогда болит? Пожалуйся, пожалуйся Старый осел. Я шагаю, я-собственной персоной. Несу чемодан и этюдник. Глупо! Господи, как глупо и больно!
Он не замечал, что торопится. Как будто и в самом деле скорей хотел где-то на дороге, за невидимой чертой, оставить едкую боль, которая железными когтями рвала сердце. Он торопился в чайную, что на краю села, у автобусной остановки. Он знал, что донесет туда свою боль и там слегка оглушит ее стаканом водки. Он старался ни о чем не думатьо дочери. Красивая, да. С характером. Замечательно. Замечательно Потом он в такт своим шагам стал приговаривать:
За-ме-ча-тель-но! За-ме-ча-тель-но! За-ме-ча-тель-но!
Мысли, мысливот что мучает человека. Если бы, к примеру, получил больи в лес: травку искать, травку, травкуот боли.
На автобусной станции, возле чайной, его ждала дочь Ольга. Она знала путь корочеопередила, Она взяла его за руку, отвела в сторонуот людей.
Хотел выпить?
Да. Сердце у Игоря Александровича сдваивало.
Не надо, папа. Я всегда знала, что ты естьживой. Никто мне об этом не говорил я сама знала. Давно знала. Не знаю, почему я так знала
Почему ты меня прогнала?
Ты мне показался жалким. Стал говорить, что у тебя документы, ордена
Но они могут подумать
Я, я не могла подумать! с силой сказала Ольга. Я всю жизнь знала тебя, видела тебя во сне-ты был сильный, красивый
Нет, Оля, я не сильный. А вот ты красивая рад. Я буду тобой гордиться.
Где ты живешь?
Там же, где жила твоя мать. И ты. Я рад, Ольга! Игорь Александрович закусил нижнюю губу и сильно потер пальцем переносицучтоб не заплакать.
И заплакал.
Я пришла сказать тебе, что теперь я буду с тобой, папа. Не надо плакать, перестань. Я не хотела, чтоб ты там унижался Ты пойми меня.
Я понимаю, понимаю, кивал головой Игорь Александрович. Понимаю, дочь
Ты одинок, папа. Теперь ты не будешь одинок.
Ты сильная, Ольга. Вот тысильная. И красивая Как хорошо, что так случилось что ты пришла. Спасибо.
Потом, когда ты уедешь, я, наверно, пойму, что ярада. Сейчас я только понимаю, что я тебе нужна. Но в грудипусто. Ты хочешь выпить?
Если тебе это неприятно, я не стану.
Выпей. Выпей и уезжай. Я приеду к тебе. Пойдем, выпей
Через десять минут синий автобус, посадив у остановки "Мякишево" пассажиров, катил по хорошему проселку в сторону райцентра, где железнодорожная станция.
У открытого окна, пристроив у ног чемодан и этюдник, сидел седой человек в светлом костюме. Он плакал. А чтобы этого никто не видел, он высунул голову в окно и незаметнокраем рукававытирал слезы.
В профиль и анфас
На скамейке, у ворот, сидел старик. Он такой же усталый, тусклый, как этот теплый день к вечеру. А было и у него раннее солнышко, и он шагал по земле и легко чувствовал ее под ногами. А теперьвечер, спокойный, с дымками по селу.
На скамейку присел длиннорукий худой парень с морщинистым лицом. Такие толлько на вид слабые, на деле выносливые, как кони.
Парень тяжело вздохнул и стал закуривать.
Гуляешь? спросил старик.
Это не гульба, дед, не сразу сказал Иван. Собачьи слезы, У тебя нет полтора рубля?
Откуда?
Башка лопается по швам,
Как с работой-то?
Никак. Бери, говорит, вилы да на скотный двор,
Это кто, директор?
Ну да. А у меня три специальности в кармане да почти девять классов образования. Ишачь сам, если такой сознательный.
На сколь отобрали права-то?
На год. А я выпил-то всего кружку пива! Да красенького стакан, А он придрался С прошлого года караулил, гад, Я его тогда матом послал, он окрысился
Ты уж какой-то шибко неуживчивый, парень. Надо маленько аккуратней. Чего вот теперь с ими сделаешь? Ониначальство
Ну и что?
Ну и сиди теперь. Три специальности, а будешь сидеть. Где и смолчать надо.
Жгли ботву в огородахскоро пахать. И каждый год одно и то же, а все не надоест человеку и все вдыхал бы и вдыхал этот горьковатый, прелый запах дыма и талой земли.
Где и смолчать надо, парень, повторил старик, глядя на огоньки в огородах. Наше дело такое.
Да я особо-то не лаюсь, неохотно откликнулся Иван. Если уж прицепится какой Главное, я же правила-то не нарушал! опять горько воскликнул он. За стакан вина да за кружку пивана год лишать человека!.. Паразит.