- Не. Она кислая. Плохо.
- А что еще?
- Оливковое масло можно, - зевнул Арсений.
- О! Вроде есть. Давай, не спать!Мстислав засунул Арсения в банный халат и потолкал на кухню.
Арсений опустился на стул и посмотрел на бутылку с маслом. Затем он перевел скептический взгляд на Мстислава.
- И как ты это представляешь?хмыкнул он. Мстислав закатил глаза и рявкнул:
- Говори, что надо!
- Ватные тампоны. Ну или просто вата.
Мстислав сорвался с места и унесся на поиски ваты. Вернувшись, он с любопытством и подозрением посмотрел на блаженно щурящегося Арсения, теребящего свои волосы.
- Что с тобой, Сенечка?прошептал он на ухо, усаживаясь рядом и кладя вату на стол перед ним.
- У тебя такая вода хорошая!довольно признался Арсений.Волосы мягкие-мягкие, и кожа не так сохнет.
- А обычно не так?полюбопытствовал Мстислав, проводя рукой по действительно мягким и пушистым волосам Арсения. Он подумал и решил поосновательней в этом убедиться и зарылся всей пятерней. Они действительно были такимисказочно приятными на ощупь, шелковистыми и послушными. Ну, почти.
- Не, - беспечно отозвался Арсений, наслаждавшийся лаской.У н...он осекся, сглотнул и продолжил чуть более ломким, потускневшим голосом, - меня дома она жесткая, неприятно.
Неожиданно Мстислав почувствовал глубокую благодарность, что было сказано именно так: «У меня дома». А не «У нас». Напоминания о существенных обстоятельствах, ждущих его дома, Мстислав откровенно не жаждал. Но нужно было спасать ситуацию: только чьей-то меланхолии и не хватало в четыре утра первого января.
- А потому что мне специально артезианскую скважину бурили!ласково массируя шею Арсению, бодро отозвался Мстислав. - А знаешь, какие фильтры для питьевой воды тут стоят? Хочешь попробовать просто из-под крана?
- Не, - капризно отозвался Арсений.Лучше коньяка.
- А может, шампанского?Мстислав коварно приблизился к его губам.И можно даже в спальне, не хочешь? Просто сказкашелковые простыни, полумрак, свечи, и ледяное шампанское.
- Шелковые простыни?прищурился Арсений.
Мстислав согласно кивнул головой.
- И свечи?
Мстислав ласково принялся за его губы. Немного погодя он согласно угукнул прямо в них.
- И шампанское?
Мстислав отстранился и недовольно посмотрел на него.
- Ну?подозрительно спросил он.
- Я есть хочу, - со смешком признался Арсений.
- Так в чем дело?подскочил Мстислав.Возьмем с собой фруктов!
- Фруктов?
- Ага, - радостно отозвался Мстислав, составляя на поднос чашу с фруктами.Всяких-разных вкусных фруктов!
- И шампанского?
- И ледяного шампанского, Сенечка!
- Ну ладно, - снисходительно согласился Арсений, берясь за вату и оливковое масло. Мстислав остановился в дверях, посмотрел на Арсения, методично растиравшего масло по ногам, проследил за его равномерными движениями вверх-вниз, сильнее сжал несчастный поднос, глубоко выдохнул и от греха подальше сбежал в спальню.
Арсений сидел на кухне, отрешенно дожидаясь, когда масло полностью впитается, и лениво растирал руки. Было непривычно хорошо. Кожа на голове не сохла, волосы были мягкими, кожу не стягивало, а самое главноебыло тихо. Не было ни телевизора, ни хлопания дверцы холодильника, ни выяснения отношений или разведывания последних сплетен по телефону. Мстислав резво ворвался в помещение, подлетел к нему, обнял, зарылся носом в шею и прошептал:
- Ну что, в спальню?
Арсений согласно кивнул головой и встал. Мстислав уже обернулся к шкафу с посудой и стоял рядом, держа два бокала, которые и вручил ему. Сам он взял из холодильника бутылку с шампанским.
Новый год был бесконечно полон новых ощущений. Оказывается, свечиэто здорово, особенно, если за окном темная, хоть глаз коли, ночь, подсвечиваемая только белизной снега, а в теплом и уютном помещении подмигивают свечи. Оказывается, ледяное шампанское, капельками стекающее по грудисамая изощренная ласка, и изощреннее только делиться виноградом методом рот-в-рот. Оказывается, валяясь на шелковых простынях и наблюдая за мерцанием свечей, можно безболезненно вспоминать и беспрепятственно строить планы на будущее, о которых, тем не менее, пока лучше помолчать. Оказывается, пристроить голову на груди этого неугомонного Пархомова, смотреть в окно, за которым уже светлеет, и принимать кусочки фруктов из его пальцевэто самая естественная вещь на свете. Оказывается, плавиться под его ласками намного приятнее на шелковых простынях, чем на жесткой лавке в бане, но нет, просто приятно. Оказывается, Мстиславэгоцентрик в полном смысле этого слова. Он очень любил, когда ему хорошо. А когда для того, чтобы было хорошо ему, нужно сделать хорошо другим, он не просто готов, он неудержим в своем стремлении осчастливить всех несчастных, кто оказывается в его поле зрения. Да, оружие массового осчастливливания, лениво проскользнуло в голове Арсения перед тем, как он сдался на милость Морфея.
Солнце ярко светило за окном, ослепляя своим отражением от снега. Арсений лениво открыл глаза, посморел в окно, погладил руку, удобно пристроившуюся на его талии и улыбнулся, оглядев жалкое подобие разрухи, которое они попытались устроить. Увы, халат был благочестиво пристроен на стул, брюки, которые Мстислав таскал перед тем, как перебраться в кровать, аккуратно лежали рядом. Свечи просто выгорели, бокалы и пустая бутылка ровно стояли на подносе, а поднос на столике. Очень прилично. Арсений оглянулся. К счастью, ваза с фруктами была неподалеку. Арсений потянулся за ней, но был остановлен напрягшейся рукой и недовольно завозившимся Мстиславом.
- Что тебе неймется?недовольно пробурчал он из-за спины.
- В туалет мне неймется, и пить, - флегматично отозвался Арсений, настойчиво тянясь за виноградом. Сжевав виноградину, он честно признался, поддерживая заурчавший желудок.И есть.
Мстислав перекатился на спину.
- Тебя проще одеть, чем накормить, - зевнув, отозвался он, лениво водя по его спине. Арсений пристроился на его груди и скормил ягоду и ему. Блаженно сощурившись, Мстислав облизал ему пальцы. Арсений с интересом проследил за его губами, глазами и пальцами, разумеется, затем отвел глаза и тихо сказал:
- Мне домой пора.
- Что ты там забыл?отмахнулся Мстислав.Позвони и скажи, что тебя требуют еще на сутки. Без тебя ну просто никак. Никакие указы не пишутся, переговоры не ведутся и все такое.
- Я не умею врать, - Арсений улегся на его груди и печально вздохнул.
- А ты не ври.Мстислав ласково перебирал его волосы.Ты недоговаривай. Так, давай, звони.
Он аккуратно поднял Арсения, дотянулся до телефона и всучил ему.
- Давай, набирай. Ай, дай, я сам. Какой номер?
Мстислав всучил ему телефон. «Гудки пошли!» - зловеще прошептал он и спрыгнул с кровати.
- Аллочка? Добрый день. С Но...Арсений осекся и отнес трубку от уха.
- Арсений Николаевич! Ну что же вы там? Михаил Викентьевич ждать не любит, - заорал Мстислав из-за угла, называя имя-отчество мэра.Так, Артур Евгеньевич, минуточку, Арсений Николаевич еще не готов. Сами понимаете, он куда лучше знаком со всеми этими нюансами, не так ли, Михаил Викентьевич?
Арсений вытаращил глаза и посмотрел на него, все так же держа трубку вдали от уха. Но в ней уже царствовала благословенная тишина. Стоявший, привалившись к косяку и скрестив руки на груди, Мстислав в ответ на его оторопелый взгляд невинно пожал плечами и помахал рукой, мол, продолжай, не отвлекайся.
Арсений поднес трубку к уху и набрал воздуха в легкие, как Мстислав заорал голосом, который он изменил, чтобы явно сойти за другого человека:
- Тихо! Михаил Викентьевич! Вас сам Дмитрий Анатольевич требует! Лично!и подмигнул.
- Аллочка, ты сама видишь, я просто не могу уехать сейчас. Но я обещаю, что завтра...
- Послезавтра!прошипел Мстислав.
- Кхм, тут Артур Евгеньевич настаивает на третьем января. Да, думаю тогда освобожусь,добил он проникшуюся невообразимым благоговением Аллочку, выразительно посмотрев на Мстислава и проведя ребром ладони по шее.Да, конечно. И «маму» тоже.не поморщиться при этом он не смог. Затем он нажал на отбой и выдохнул.
- Ура!заорал Мстислав и прыгнул на кровать, утягивая и его с собой.
- Придурок!довольно рявкнул на него Арсений.Зачем пугаешь?
Часть 4
Арсений неспешно одевался, избегая осматриваться, избегая разглядывать обстановку, избегая рассматривать мебель. После мягкого хлопка или вообще шелка простыней (скользкое и холодящее нечто, между прочим, Арсению не понравилось. Но романтично) натягивать дешевенькие полиэстеровые брючки да такую же рубашку было как минимум неприятно. И пусть он старался по мере сил за ними ухаживать, но и пятна на дешевой синтетике были слишком заметны, и следы от глажения, да и просто время. Время. А время ушло. Арсений попросил Мстислава отвезти его, тот только и буркнул: «Собирайся» - и исчез в неизвестном направлении. Арсений и собирался. Это было замечательное время. Его он не забудет. Кто бы мог подумать, что агрессор и раздолбай Пархомов может быть чутким, ласковым, заботливым, всяким, всяким. Жаль, что это время подошло к концу. Пора и на землю с эмпиреев спускаться. Арсений тяжело вздохнул. Он будет скучать. Он будет очень скучать. Ну, пора.
Мстислав мерил шагами кухню, время от времени переставлял причиндалы, попадавшиеся в руки, брал какие-нибудь в руки, тупо смотрел на них, совершенно не понимая, зачем это делал, ставил на место. За окном было белым-бело и тихо. Очень тихо. Видно, нагулялись все, кто мог, и сейчас затаились. Сенечка попросил отвезти его домой, посмотрев просяще этими своими прозрачными русалочьими глазищами, Мстислав, забыв про все на свете и утопая в них, согласился. И вот теперь метался по кухне, совершенно обоснованно возмущаясь тем, что его лишают законных нескольких дней полного незамутненного удовольствия. Можно по друзьям проехаться, да к тому же Викентьичу завалиться или его на какую-нибудь турбазу вытащить, да только не хотелось совсем. Хотелось шелковистой кожи, пушистых волос, длинных ног, гордо задранного носа, рук, кожа на которых пересыхала быстрей, чем Мстислав говорил: «Ой!», близоруко прищуренных глаз, морщинки между бровями. Хотелось в баньку, но с тонким и жилистым Сенечкой, а не с этими чинушами толстомордыми. Хотелось шампанского или на худой конец коньяка с Сенечкой, а не водки с ними. Только он ведь женат. Даже кольцо было. Отвратительно большое, больше похожее на окову, которое Сенечка снял и положил рядом со своими ужасными очками. Мстислав знал, где они лежат, но даже приблизиться к этому уродству был не в состоянии. Первое, что нужно сделатьэто купить Сенечке модные очки, с его лицом ему что-нибудь тонкое и изящное подойдет. Мстислав замедлил метания и заинтересованно поиграл с мыслью. Да, определенно, что-то не очень заметное. Может, вообще без оправы. И прическу нормальную, а не это безобразие, учиненное овечьими ножницами. Руки бы пообрывать тем уродам, которые посмели такую красоту так обкоцать. И снова как удар под дых. А ведь ясно же, чьи клешни приложились. Те самые, которые Сенечку окольцевали. Мстислав оперся руками о кухонный стол и опустил голову. Пора все это заканчивать. Времечко было отличное, спасибо ему большое, все было супер, но пора уже возвращаться в реал. Только голову поднимать не хотелось, и на сердце было почему-то тяжело.
Арсений зашел на кухню, одетый в свои родные, ненавистные доспехи и остановился в дверном проеме, щурясь за стеклами очков от непривычной резкости изображения. Мстислав, сидевший за столом и пивший кофе, кинул на него вороватый взгляд и трусливо отвел его. Какой ужас! Какой ужас! Неудивительно, что на него не зарится никто. Эти две... они могут спать спокойноэту моль полудохлую только и стоит, что обнять и прослезиться над ее незавидной участью. Нет, все-таки отлично, что всему приходит конец. Поиграли, порезвились, пора и честь знать. Лучше от того, что они будут растягивать прощание, рыдать друг у друга на груди и клясться в вечной любви, не будет никому. Решив взяться за ум и выбросить все лишнее и несущественное из головы, Мстислав отставил чашку, хлопнул ладонями по коленям и встал.
- Ну что, готов?бодро спросил он, засовывая руки в карманы и сжимая их там в кулаки.
Арсений дернул плечами и отвел глаза.
- Вполне, - ровным голосом произнес он.
- Отлично!наигранно-радостно воскликнул Мстислав и пошел к выходу. Арсений посторонился, явно стараясь отстраниться как можно дальше в мерках приличного. Мстислав не сдержался и придержал шаг. Он остановился напротив, попытался заглянуть Арсению в глаза, но тот упорно прятал их. Только и награды, что полюбоваться на до визга, до жара знакомую кожу и выхоленные за почти трое суток губы. Мстислав отвел глаза, опустил голову и пошел одеваться.
Арсений сидел на пассажирском сиденье с выпрямленной спиной, положив руки на колени, и смотрел в окно. Что там было особенноголес и лес. Дорогу вон расчистили. Видно, все выходные грейдеры к губернаторскому поселку путь пробивали. Деревья и деревья. Здоровые. Стволы черные, а ветки тонкие, не сами по себе, а из-за снежных шапок на них. Кусты вообще по типу кружевных стоят. Красиво, однако. Можно, наверное, на лыжах пробежаться. В сторону озера и поля. Может, даже лису увидит или зайца какого. Мстислав бросил взгляд на Арсения, сидевшего, отвернув голову в окно, крепче сжал рулевое колесо и отвернулся. На всякий случай он сбавил скорость. Мало ли что, вдруг занесет. Или лихач навстречу из-за поворота вылетит. А деревья толстые. Не стоит ехать быстро. Сенечку нужно вернуть в целости и сохранности, пусть и тем... двум. Молчание было необоримо невыносимым. Но и решиться сказать что-то Мстислав не мог. Про погоду говорить, что ли? Так погода вон, перед глазами. Солнечно, ясно, холодно. -25, если табло не врет. И что дальше? Поахать, что так холодно, и все в январе? Непорядок, и куда смотрит президент? Планами на будущее поинтересоваться? И что бы Арсений ответил, да и зачем ему, Мстиславу, знать планы на будущее случайного, в общем-то, человека? Да и что может случиться в его жизни? Новая квартира? Новая работа? Старая машина? С чего бы Мстиславу хотеть их знать? Почему Мстислав должен хотеть все это знать, и то, где он работает, и что у него за шеф, и нормальный ли коллектив, и где стоит его стол, и не темно ли ему там, зрение ведь неважноепочему? И собирается ли он обзавестись машиной, а может, есть уже, и не хочет ли он сделать ремонт в том третьесортном бордельчике, который сходит за стойбище этих... двух. И где он обычно обедает, и где проводит вечера, и какие книги читает или фильмы смотрит. Зачем Мстиславу все это знать? В таких раздумьях он въехал в город.