Парижские тайны миледиАнатолий Арамисов
Предисловие
Я довольно много путешествовал по миру и всегда старался записать свои впечатления о поездках, вместе с многочисленными фотографиями. Некоторые из них, изложенные полностью или частично в литературной форме, я привожу в этой книге.
Буду рад, если вам понравится бродить по утреннему Парижу вместе со знаменитой миледи из «Трех мушкетеров» Дюма, узнать кое-что из истории французского замка Каркассон, пообщаться со знаменитым сюрреалистом Сальвадором Дали и узнать секреты его мастерства, увидеть историю жизни и смерти австрийской принцессы Сиси, а также исследовать две австрийских крепости, когда-то вставшие на пути Наполеона.
Надеюсь, уважаемый читатель, что знания, приобретенные вами в процессе чтения, пригодятся в ваших будущих поездках по этим местам Франции, Австрии и Испании.
Ваш Анатолий Арамисов.
Парижские тайны миледи
Мистический рассказ
Я уже почти засыпал, как в дверь моего одноместного номера тихо постучали.
Кто там? недовольно пробормотал я, приподнявшись с высокой подушки. За окном над крышами домов еще слабо светило июньское солнце, был слышен характерный шелест автомобильных шин по брусчатке, и не смолкал разноязыкий гомон туристов со всего света.
Месье секундное замешательство, потом шорох бумаги, и приятный женский голос ужасающим образом исковеркал мою фамилию. Месье Туравлофф? Вы заказывали книгу из русского бутика
Какую книгу? я никак не мог выйти из сонного забытья, поэтому ответил на родном языке.
За дверью повисло недоуменное молчание. Я встряхнул головой и, наконец, сообразил, о чем идет речь.
Ах, да, неужели вы её все-таки нашли? Пардон, мадмуазель! Минутку! выкрикнул я.
Спрыгнув с постели, натянул шорты, футболку и повернул ключ в замочной скважине.
Дверь отворилась.
На пороге стояла молодая француженка служащая трехзвездочного отеля Элизе Серамик (Elisees Ceramic), что находится на avenu de Wagram, 34, в двух шагах от Елисейских полей. В этом старинной гостинице я жил последнюю неделю, и сразу приметил приятную сотрудницу с пышными каштановыми волосами, что провожала и встречала меня очаровательной улыбкой, когда я утром уходил по своим делам, а вечером возвращался, обычно усталый, но довольный
В руках, поднятых на уровень пояса, она держала толстую книгу.
Пардон, мадмуазель! Мерси! Мерси боку! заулыбался я, увидев на красивой обложке знакомые с детства названия: Александр Дюма «Три мушкетера», «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон».
Два дня назад я попросил служащую (её звали Луиза) найти эту книгу в каком-нибудь русском магазине Парижа; я краем уха слышал, что такой магазин существует, но не имел понятия где.
И вот, к моему вящему удовольствию и некоторому удивлению, Луиза быстро выполнила эту просьбу.
Я купила это на rue de la Montagne Sainte Geneviève, 11. С вас тридцать три евро по-французски прощебетала девушка и улыбнулась. Я отсчитал деньги, еще раз поблагодарил Луизу и захлопнул дверь номера.
Сон как рукой сняло.
Я не просто так заказал произведения папаши Дюма. Каждый день, с того самого момента, когда я вселился в номер отеля «Элизе Серамик», я странным образом стал все больше и больше думать о тех временах в истории Франции, когда на улицах звенели шпаги мушкетеров, раздавался цокот лошадиных копыт, а в лабиринтах Лувра плелись интриги и заговоры.
Ночью, в снах, мелькали обрывки странных видений, какие-то расплывчатые лица людей, одетых в красивые костюмы эпохи Людовика Тринадцатого; они непонятным образом перемешивались с толпами современных гуляк-туристов, и я, просыпаясь рано утром, недоумевал, почему впервые за год пребывания во Франции мне снится эта белиберда? Я бывал в Париже по работе наездами, на неделю, две, потом улетал в Москву, и спустя примерно месяц снова должен был возвращаться сюда.
Через три дня я решил это неспроста! Во мне, наверное, проснулась мальчишеская любовь к фильму «Три мушкетера», который я смотрел с добрый десяток раз; и теперь душа требует ознакомления с местами боевой славы легендарной четверки: Д» Артаньяна, Атоса, Портоса и Арамиса!
Я лег на кровать, включил настольную лампу и принялся за чтение первого романа Александра Дюма. В руке держал карандаш, которым делал пометки на полях книги. Несколько раз я счастливо вскрикивал:
Так на этой улице я был в прошедшем месяце! И прошел, даже не обратив внимания
Потом поймал себя на том, что уже начинаю вслух комментировать перипетии великолепной четверки, припоминая образы актеров той замечательной ленты режиссера Бернара Бордери:
Так, так Надо же, какая стерва была эта Винтер! Эх, молодец гасконец, замечательно! А Портос-то, Портос! Вот умора!! Крутые ребята, эх
Я жадно проглотил первый роман Дюма и принялся за второй, не обращая внимания на поздний час. Но постепенно усталость взяла вверх, я чувствовал, как слипаются веки, накатывается приятное умиротворение, ощущение того факта, что ушедший день проведен интересно, насыщенно, а не в праздной пустоте
Машинально пробегая глазами строки, я уже переставал понимать их смысл, возвращался назад, вновь перечитывая текст; потом, с трудом дотянувшись до кнопки лампы у изголовья, выключил свет, тут же провалившись в сонное небытие.
Мне показалось, что не прошло и минуты, как дверь моего номера тихо заскрипела, послушался звук проворачивания ключа в замочной скважине, и она вошла.
Луиза ты? внутренне сладко вздрогнув, пробормотал я. Я чувствовал, что нравлюсь этой француженке, но чтобы до такой степени
«Интересно, я же оставил свой ключ в двери. Как она открыла?» эта догадка-вопрос заставила меня вздрогнуть и приподнять голову.
Увиденное в первую секунду повергло меня в ужас. Передо мной как будто висела в воздухе, выставив изящную полуобнаженную ногу, не рыжеволосая Луиза, а красивая женщина лед тридцати, блондинка. Ее лицо показалось мне очень знакомым, я силился вспомнить где видел её, и не мог!
Мурашки веером рассыпались по моему телу. В комнате было безветренно, а у женщины почему-то кудри развевались так, словно она стояла на берегу моря в сильный шторм.
Вы кто? спросил я и не узнал собственного голоса. Как вы сюда зашли? Это моя комната! Вы наверняка ошиблись номером!
Она заговорила, и её голос заставил меня сильно вздрогнуть.
Это не твоя, а моя комната! Я здесь жила столько лет Здесь, в этом доме. И спала именно на этом месте!
«Наверное, сумасшедшая. Надо вызвать портье»
Не надо никого вызывать, Анатоль! в её глазах мелькнула усмешка. Коль ты сегодня не раз произносил мое имя в этой комнате, вспоминал меня, и всегда плохо! Вот я и решила рассказать всю правду о себе Не бойся, будь мужчиной, я не сделаю ничего дурного!
Я и не боюсь прошептал я, хотя чувствовал, что вот вот, и меня начнет бить озноб. Ты кто? еще раз переспросил я, не веря внезапной, молнией вспыхнувшей догадке.
Неужели не узнаешь? Меня так хорошо описал этот толстый борзописец по имени Александр Дюма! Ну, вспомни, у тебя же книга открыта на этой странице
Я перевел взгляд на пухлый том и не поверил своим глазам. Я готов был поклясться, чем угодно, что оставил книгу открытой где-то на середине романа «Двадцать лет спустя». Теперь же листы, как будто перевернувшись с помощью этого невидимого ветра, что развевал светлые кудри незнакомки, остановились на странице, где было написано:
«Его собеседница, голова которой виднелась в рамке окна кареты, была молодая женщина лет двадцати двадцати двух. Мы уже упоминали о том, с какой быстротой Д'Артаньян схватывал все особенности человеческого лица. Он увидел, что дама была молода и красива. И эта красота тем сильнее поразила его, что она была совершенно необычна для Южной Франции, где Д'Артаньян жил до сих пор. Это была бледная белокурая женщина с длинными локонами, спускавшимися до самых плеч, с голубыми томными глазами, с розовыми губками и белыми, словно алебастр, руками. Она о чем-то оживленно беседовала с незнакомцем.»