Папа, папа! Открой! и заплакал навзрыд, как будто понял, что происходит.
Кравец мог бы подогнуть колени и повиснуть в удавке, но вдруг увидел ситуацию со стороны: плачущий ребёнок колотит в дверь, а за ней здоровый мужик пытается свести счёты с жизнью из-за того, что запутался и не может найти выхода «Что будет с мальчишкой, когда он увидит меня с выпавшим языком и вытаращенными зенками?» Картина показалась настолько дикой, что он тут же развязал узел, спрятал веревку в стиральную машину и распахнул дверь.
Утром он побывал в больнице. Нина Ивановна была ещё очень слаба. Пока он был у неё в палате, дважды заглядывала сестра, которой он вчера вручил деньги. «Отрабатывает аванс», подумал Кравец.
Из больницы он отправился на почту. Выстояв длинную очередь, отослал в часть телеграмму, заверенную Живетьевым.
Не успел вернуться домой, как по батарее застучали. Тук-тук-тук. Пауза. Тук-тук-тук. Условный сигнал вас к телефону.
Это соседка сверху Зоя Петровна. Та самая, что когда-то «сдала» его Тамаре. У неё единственный на весь подъезд телефон, установленный ещё в советские времена. Мать Кравца безрезультатно простояла в льготной очереди семнадцать лет. А вот Зоя Петровна поставила телефон через полгода работы в буфете горкома партии. Правда, надо отдать ей должное, она никогда никому не отказывала: ночь-заполночь приходи, звони, если нужно. Вот даже условный сигнал придумала, как к телефону соседей звать
Он поднялся к ней, спросил:
Кто там, Петровна?
Из части тебя, Саша доложила соседка. Полковник какой-то, фамилию не расслышала
И чего хотят? Я ведь только что телеграмму о болезни матери отправил
Звонил Смолин:
Привет, комиссар Как дела?
Кравец коротко объяснил ситуацию, спросил:
Телеграмму получил?
Нет ещё. Но если бы и получил, всё равно позвонил бы
Что случилось?
Да, на войну готовимся
Ты чего, Сергей Владимирович, открытым текстом шпаришь? Враг подслушивает! по привычке понизил голос Кравец.
Да какие теперь секреты? Бакатин, ёкарный бабай, все наши секреты вместе с шифровальными кодами американцам выдал По телевизору да из газет нынче можно больше узнать, чем из документов с грифом Не волнуйся, Саня: тот, кто не должен знать о наших приготовлениях, узнал о них в первую очередь Как говорится, враг среди нас!
А кто враг-то?
Не поверишь, сам не знаю Эшелоны оформляем на юг До той узловой, куда третий мотострелковый отправили. Помнишь?
Ага, отозвался Кравец. Речь шла о Северной Осетии, где уже пару месяцев находился батальон их полка.
Кравцу не к месту вспомнилось, как в декабре семьдесят девятого на их аэродроме для дозаправки приземлились десять Ан-12, до отказа набитых десантниками, без знаков различия, но с полным снаряжением и боекомплектом. Прилёт этот был окутан какой-то тайной. В автозаправщики были посажены офицеры батальона обеспечения, на стоянках дежурили инженеры и политотдельцы. Пока специалисты осматривали и заправляли самолеты, Кравец вместе с другими политработниками разносил газеты и термосы с горячим чаем.
Первый вопрос, который задавали в каждом самолете, выходить из них десантникам было категорически запрещено:
Ребята, что в мире происходит?
Стало понятно: они не знают, куда летят. Потом выяснилось в Афган. «Всякая большая война начинается с тайны и неразберихи», подвёл итог невесёлым воспоминаниям Кравец, но в трубку сказал ободряюще:
Может, не так страшен чёрт, как его малюют? Может, это и не война?..
Не думаю Слишком много помощников из штаба округа понаехало Подготовку к командировке контролируют. Но и окружники, ёкарный бабай, не знают, в какой бочке мы будем затычкой Наше дело телячье Куда прикажут, туда и поедем продолжил Смолин излагать диспозицию. Я вот что тебе звоню, Саня. Нужен ты здесь позарез! Знаю, что причина у тебя уважительная Но если сможешь, приезжай поскорей!
Приеду, командир, пообещал Кравец.
Попрощавшись со Смолиным и поблагодарив Зою Петровну, он спустился к себе. Наскоро собрался. Задумался: идти к матери проститься или лучше написать ей письмо? Решил написать.
Закрыл квартиру. Зашёл к Анне Якимовне. Она встревожилась:
К чему такая спешка?
Так надо, Анна Якимовна. Вы же сами нас учили: прежде думай о Родине, а потом о себе
А что я Нине скажу?
Ничего пока говорить не надо. Потом объясните, что срочно вызвали в часть.
Куда же ты, на ночь глядя?
До Челябинска как-нибудь доберусь, а там ночной поезд до Екатеринбурга Вы уж присмотрите, пожалуйста, за мамой Вот деньги на расходы Он протянул несколько купюр и ключи от квартиры.
Анна Якимовна взяла ключи и деньги. Поцеловала Кравца в лоб, как мальчишку, и перекрестила:
Храни тебя Бог!
У вокзала он поймал частника. Сговорились по сходной цене. И тут Кравцу неожиданно приспичило. Он попросил водителя:
Подожди, земляк, я сейчас и зашёл в вокзал.
Когда вернулся, машины на месте не оказалось. Частник уехал, как тогда, в семьдесят пятом
Глава третья
1
Ну и сука этот водила! Мне сразу его рожа не понравилась! Флегматика Захарова было не узнать. Он же деньги взял И свалил! Чё делать будем, Саня? Опоздаем ведь
Чё делать, чё делать передразнил Кравец. Снимать штаны да бегать!
Ага, штаны Шалов их и так сдерёт, если к отправке не успеем
Как же он сдерёт, если не успеем?
Да ну тебя, хохмач хренов!
Не дрейфь, Юрка, сейчас тачку поймаем
А деньги? Чё, нас за твои красивые глаза повезут?
Плохо ты мою маму знаешь. Она перед уходом мне червонец сунула. А за «чирик» нас с тобой не то что до Копейска, а до самого Челябинска доставят!
Так чего мы стоим?
Команды ждём По направлению к вокзалу бе-гом арш!
Они припустили во всю мочь. Вдох два шага выдох Вдох два шага выдох Маршрут знакомый. По нему Кравец ежедневно бегал, когда занимался в ДЮСШ детско-юношеской спортивной школе. Мечтал стать знаменитым прыгуном в высоту. Таким же, как кумир, Валерий Брумель. Тренировки давались нелегко. Мальчишкой он был хилым и неуклюжим. Тренер и не выгнал-то его сразу, как потом признавался, из жалости. Да ещё из надежды на длинный голеностоп нового воспитанника мечту всякого прыгуна. Но тренерские надежды сбылись нескоро. В первый год у Кравца ничего не получалось: ни отработка элементов «перекидного», ни силовые упражнения. Но трудней всего давались кроссы тренировка выносливости и «дыхалки». Он всегда плёлся в хвосте, страдая от насмешек. Вот и определил для него тренер индивидуальную дистанцию: ДЮСШ дом вокзал и обратно.
Ты, Кравец, постарайся, и у тебя всё получится! В спорте побеждает не самый способный, а самый упёртый.
Упорства Кравцу было не занимать, да и преодолевать себя ему оказалось легче, когда один. На соревновании полгода спустя он неожиданно для себя самого выполнил нормативы третьего разряда. И пошло-поехало Через два года стал второразрядником сразу по нескольким видам лёгкой атлетики, приблизился вплотную к заветным метру восьмидесяти сантиметрам норме первого разряда по прыжкам в высоту
Спортивные достижения пригодились при поступлении в военное училище и во время учёбы. Особенно в месячник «дикого мустанга». Так курсанты прозвали прошлый декабрь, когда утренняя пробежка по территории училища была заменена десятикилометровым лыжным кроссом. Лыжи даже не сдавали в каптерку, а привязывали под кроватями. Рявкнет Гейман своё: «Рот-тя, подъём!», даст три минуты для утреннего туалета, и выходи строиться! Лыжи на плечо! Бег трусцой до ворот училища. А там увальские пригорочки, сосенки да ёлочки Если не хочешь замёрзнуть и опоздать к завтраку, вставай на лыжи и беги! Жгучий воздух перешибает дыхание. Лыжи армейские похожи на неструганые доски тяжёлые, негнущиеся, с неудобными креплениями для сапог. Но ритм всё тот же, кроссовый: вдох скольжение отталкивание палками выдох, вдох скольжение отталкивание выдох Через сорок пять минут надо оказаться на финише. Скорым маршем вернуться в казарму. Умыться холодной водой. И в том же сопревшем исподнем и пэша выйти на плац для движения к столовой. До неё метров триста. Гейман, как нарочно, тянет с командой. Над строем клубится пар от сотни молодых разгорячённых тел. На гражданке после такого слёг бы с температурой, а в училище хоть бы что