Как можно так говоритьон не август, чтобы въезжать через Золотые ворота
А как знать, кем он себя вообразит после стольких побед? Сколько у него появится сторонников? Толпа падка до успеха, ей плевать на законные права! Василевс задумал взять у Иоанна дочь замуж за Романа-младшего. Теперь подумайесли он окажется в родстве и с нами, и с Константином, не решит ли он, что лучше нас годится для Соломонова трона?
У него есть такие замыслы? В изумлении Феофан поднял брови.
Странно, если бы были, а он не знал.
Кто знает, что у него есть? мрачно ответил Феофилакт. А отец его приближаеткак будто случай с Саронитом ничему его не научил! Можно ли быть таким ду непредусмотрительнымв его-то годы! Стефан говорит, мы не должны допустить, чтобы Иоанн собирал такие победы, будто спелые гранаты с дерева. Мы должны сами очистить Никомедию от варваров. И тебе я бы тоже посоветовал подумать, как это сделать, не дожидаясь Иоанна и его войск. Как друг тебе говорю, поверь мне! Патриарх протянул длинную жилистую руку и схватил сразу две смоквызеленую и лиловую. Я и так из-за Хрисолиты с ума схожу, а тут еще это! Дьявол бы побрал этих скифов и всю их вшивую страну! Подумай, что можно сделать, ты же умный человек!
Для начала я отправил бы к ним посольство. Найду толковых людей, чтобы посмотрели вблизи на этого «царя Никомедийского», Феофан усмехнулся, давая понять, что эти титулом награждает варвара исключительно шутки ради, и разузнали, как он настроен и что собирается делать. И еслиФеофан постучал пальцами по столу, если мы не хотим отдать честь этой победы Иоанну, то у нас один путьзаставить скифов уйти из Никомедии. Выйти в залив, в Пропонтиду. И тогда я сам смогу разобраться с ними при входе в Босфор, как это было в начале лета. Пока он остается в городе, он для нас недоступен.
Вот так и сделай! горячо одобрил патриарх. Ты одержишь еще одну победу, Иоанн останется ни с чем, и все твои завистники заткнут свои вонючие рты!
Если бы Святая Дева еще раз была ко мне так милостива, как в июне, то именно этого мы бы и достигли. Феофан взглянул на расписной потолок, где над мраморной аркой входа имелись изображения Христа и святых. Надеюсь, ты поможешь мне своими молитвами, как в тот раз, и мы одержим нашу общую победу!
Да если только Богоматерь сохранит мою Хрисолиту, я так молиться буду, что с кровли камни посыплются!
Вот это уже слишком! улыбнулся такой горячности Феофан.
Предложи им, что, если они оставят всю добычу и пленных, их пропустят в Евксин свободно.
Роман август желает, чтобы мы их выпустили свободно? удивился Феофан.
Ну, если они оставят все, что захватили?
Нет, отец мой, протовестиарий покачал головой. Пусть они ограбили половину Вифиниине так уж это много в сравнении с честью державы ромеев. А вот если люди, грабившие Вифинию, уйдут безнаказанно, мы потеряем куда больше.
А если заставить их креститься?
Можно попробовать. Но скифыто есть русы, мы имеем дело с ними, крестились при заключении договора уже не раз, и пока не заметно, чтобы это как-то смягчило их дикие нравы. Они уже крестились при Михаиле Третьем, но потом у них сменилась власть, и новые архонты вновь вернули страну к идольской вере. Но в замысле василевса есть драгоценное зерно мудрости, Феофан почтительно склонил голову с ухоженным и слегка подвитыми полуседыми волосами. Ингвар, их главный архонт, уже разбит и бежал. Того третьего, что засел в Гераклее, вот-вот разобьет Куркуас, и я очень надеюсь увидеть его в цепях в Константинополе, прикованного к триумфальной колеснице Иоанна. Остается Эльг в Никомедии. Если мы разделаемся с ним, то избавимся от скифской опасности лет на двадцать-тридцать.
Вот этого и нужно достичь, кивнул Феофилакт, обгрызая косточку последнего персика.
Двадцатитрехлетнее тело просит еды, даже если владелец егопатриарх. Феофан задумчиво смотрел на стол и на расписное блюдо с россыпью персиковых косточек, но видел совсем другое. Если Иоанн с его войсками разобьет тех скифов, что в Пафлагонии, то ему, Феофану, с его огненосными хеландиями, больше не будет нужды сторожить от них вход с Евксина в Босфор. Можно будет сосредоточиться на этих скифах, в Никомедии. Кентрахи меры, как он знал, после успеха начала лета отчаянно жаждали нового боя и утверждали, что и все их страты стремятся к тому же. Но Феофан был не любитель ратной доблести и полководцем стал лишь волею василевса, который в то время не имел выбора. Сам он порадовался бы, если дальнейшую заботу об обеих частях скифского войска взял бы на себя доместик схол Востока и его стратиги.
Но патриарх и все пославшие его венценосные родственники правыне стоит отдавать столько славы одному патрикию Иоанну. Завистникам необходимо заткнуть рты. И если ради этого придется вновь натянуть клиабинион и прочее снаряжениечто ж, такова воля Святой Девы, покровительницы Великого Города.
Тобой земля вся повивается и град,
Спасенный Богом, Дево, чрез тебя.
О воевода деятельная бдения,
Возрадуйся, с готовым сердцем Ты стоишь,
Не говоря, повелеваешь, и восстание
Твое становится врагов падением
вспоминал он стихи Георгия Писиды, укрепляясь духом от этого соединения искусства и благочестия.
Патриарх испустил глубокий вздох. Феофан поднял взгляд: в глазах Феофилакта под припухшими от недосыпа веками отражалась тоска.
Бог милостив к нам, закивал Феофан, беря его руку в попытке утешить. Твоя любимица будет здорова.
Господь не отнимет у меня еще и ее! жалобно ответил Феофилакт, и его черные глаза влажно заблестели. В эти мгновения он казался даже моложе своих двадцати трех лет. Что ж, волею василевса кое в чем ему суждено остаться ребенком. Что у меня есть? Какая радость?
Но Господь и Роман август послали тебе величайший долг и честь
А я просил? Глаза Феофилакта гневно сверкнули, черные густые брови нахмурились, белые зубы блеснули, как у зверя. Я всего этого хотел? Я бы хотел чтобы только я и Хрисолита, а вокруг горные луга, озера, облака тогда я был бы счастлив. И пусть бы я был просто пастухом.
Патриарх горестно вздохнул, оглядел столик, где плоды остались только в узоре крышки, выложенные кусочками цветного камня.
А ты вели, что ли, цыпленка поджарить или пару голубей. Ну, говорю жея от волнения со вчера не ел, а молитвами сыт не будешь! обиженно пояснил он в ответ на удивленный взгляд хозяина.
Но, отец мой, постный день! Феофан всплеснул руками.
Господь от меня так много хочет, а цыпленка ему для меня жалко? оскалился Феофилакт, и в это мгновение он был похож на голодного волка и на дитя одновременно.
Сейчас все подадут, улыбнулся Феофан и кивнул слуге у двери. У меня есть отличные фазаны, и если начинить их рыбой и поджарить на углях
Правитель ромеев всемогущ, его волязакон ему и всей стране. Он может своего шестнадцатилетнего сына сделать патриархом, поставив во главе множества ученых мужей, осиянных благочестием и убеленных сединами. Но и ему не под силу сделать пригодным для патриаршего жезла того, кто и правда был бы куда счастливее с посохом пастуха.
* * *
Рассказал бы кто-нибудьв Хейдабьюре, в Хольмгарде, в Киеве, что бывает такая война, Хельги только посмеялся бы. А то он войны не видел! Зеленый тенистый сад среди беломраморных стен и колонн, крина в огромной чаше белого и зеленоватого мрамора, где среди белых крупных кувшинок плавают блестящие рыбки. Возле бортика крины на мягкой пятнистой шкуре какого-то зверявроде рыси, но побольше, возлежит светловолосая дева, одетая в сорочку из ткани настолько тонкой и прозрачной, что красоту девы видно так хорошо, как если бы она была вовсе не одета. Рядом стоит золотой кувшин с вином и золотое же блюдо с виноградом, смоквами и персиками. Помахивая кистью красного винограда, дева нараспев читала стихи. Хельги, правда, не понимал ни слова, но под легкое журчание крины шло так хорошо, что он невольно думал: и какого еще рая надо этим христианам? Греческие «валькирии», вывезенные из монастыря Раскаяния, нравились ему больше тех, что он прежде воображал. Вот эта золотисто-желтая, совершенно прозрачная сорочка с красной шелковой опояской куда приятнее на вид и на ощупь, чем та кольчуга, в которой Сигурд застал спящую Сигрдриву.