Анри вернулся через несколько минут с факелом в одной руке и большим ключом в другой.
Идём.
Они свернули в переулок, тёмный, грязный и такой узкий, что в нём было не разойтись двум прохожим. Он выводил во двор. Анри повернул направо, где у глухой серой стены темнела лестница вниз, в подвал. Они с Жаном-Мишелем спустились, Анри передал другу факел и отпер дверь, которая подалась не сразу, недовольно заскрипела.
Жан-Мишель огляделся. Подвал как подвалкакие-то бочки, мешки, припасы, инструменты, слева от входастарые доски Анри отставил часть из них в сторону и сказал:
Вот она, наша толстушка Марго! Красотка, правда?
Жан-Мишель поднёс факел ближе. Свет заплясал на старой вывеске, намалёванной на выщербленной доске. Судя по всему, когда-то эта вывеска принадлежала одному из парижских притонов. Время её не пощадило: крепления, на которых она висела, погнулись и заржавели, а сама доска вся была покрыта выбоинами и царапинами и вдобавок обожжена снизуно всё-таки изображение уцелело. На Жана-Мишеля и Анри смотрела невероятно пышная красавица, с плотоядной улыбкой приглашая не проходить мимо.
Да уж, Марго толще некуда Так ты думаешь, это про неё баллада? пробормотал Жан-Мишель и расхохотался.
Я не думаю, я знаю! Помнишь моего дружка Николя? Он выиграл эту красотку в костии не у кого-нибудь, а у сына хозяина таверны! Вот, с тех пор старушка Марго и живёт тута то давно пошла бы на растопку! Николя сперва хотел поселить её в своей комнате, но его папаша не позволилстрогих правил был человек, даром что держал притон.
Так вот оно что
А сын трактирщика хвастал, что эта вывеска во дни своей молодости сотни посетителей привлекала! Ну ещё бы И Вийон в том заведении бывал, это точно Эту прелестницу все звали Толстуха Марго. Толстуха и есть, аппетитная, как пирожки нашего булочника ! По сравнению с ней Марго на той гравюре тощая, как крестьянская лошадь!
Вдоволь посмеявшись над обеими, друзья разошлись по домам. Оставшись один, Жан-Мишель погрузился в раздумья. Если мэтра Вийона не было в Париже, когда из печати вышла его книга, и с тех пор он не объявился, значит, его уже давно не было в живых. А человек, который принёс его стихи Пьеру Леве, пожелал остаться неизвестнымно, волею Фортуны, именно он оказался на портрете в книге вместо Вийона Кто же он?
После разговора сЖан-Мишель понял, что о Вийоне можно разузнать многое, если постараться разыскать его родственников или знакомых. Эта идея взволновала и вдохновила его, он стал думать, как это сделать, к кому обратиться Для начала, впрочем, решил повнимательнее перечитать стихи, чтобы найти там какие-нибудь подсказки, а главное, чтобы свободно поддержать разговор о стихах, если доведётся встретиться с людьми, хорошо знавшими Вийона.
Но не только загадки книги не давали Жану-Мишелю покоя. И в самих стихах мэтра Вийона было что-то, что всё время сбивало его с толку. Когда Жан-Мишель прочитал их в первый раз, ему показалось, что он хорошо понял поэта, а теперь, после истории с Толстой Марго, увидел, что Вийон постоянно ускользает от него, словно играет в прятки. Его стихи в самых неожиданных местах выворачивались наизнанку, как одежда на шуте. Это и дразнило, и раздражало; конечно, можно было просто закрыть книгу и забыть о стихахно Жан-Мишель не хотел с ними расставаться. Они вызывали в нём такое же чувство, какое возникает у домоседа и любителя книг, когда он выходит на людную улицу и погружается в городскую суету, встречая живых людей вместо привычных, бесшумных и предсказуемых книжных персонажей.
В своих стихах Вийон упоминал великое множество людей, самых разных, награждая каждого метким словцом; они проходили перед читателем, как процессия по улице Сен-Жак в праздничный день, и кого там только не было: школяры и монахи, судебные чиновники и стражники, проститутки и сводники, развратники и щёголи, служанки и старухи, зеваки и бездельники, ростовщики и нищие бродяги, владельцы таверн и торговцы, пьяницы и драчуны, дворяне и епископы, добропорядочные горожане и мошенники, воры и висельники, стряпчие и судьи, тюремщики и палачи Множество имён и характеров: старая мать, добрый приёмный отецде Вийон, жестокий епископ , суконщик и чревоугодник Жак Кардан, драчливый мясник Жан , незадачливый приятель, следователи королевского судаи , прокурор , владелец таверны , кондитери повар Моро, у которых Вийон без конца одалживался, горький пьяница , городские стражники Жак , Жан Лу и, стражник и сводникпо прозвищуде, богачии , казнённые разбойники Колен деи Ренье де ,,де , Франсуа , Жан Лоран, , герцог Орлеанский и его юная дочь Мария, вероломная Катрин деи её ухажёр , тюремный сторож, множество других имён В стихах Вийона людей было ничуть не меньше, чем на парижских улицах, в тавернах и притонах; Вийон умудрился поселить в своих балладах и лэ весь Париж, всю Францию До знакомства с Вийоном Жан-Мишель даже не представлял, что о безвестных проходимцах можно написать такие хорошие стихи. Он прежде вообще не обращал внимания на многих из тех, о ком писал Вийон.
Наконец Жан-Мишель твёрдо решил разузнать о жизни Вийона всё, что только можно, и на этом успокоился.
* * *
Стоило Жану-Мишелю взяться за поиски сведений о Вийоне, на него их посыпалось множествотолько Жана-Мишеля это не обрадовало, а смутило и не на шутку расстроило: таких сведений он никак не ожидал. Ни слова о поэзиизато целый ворох историй о преступлениях, шалостях и прочих похождениях Вийона. Николя, приятель Анри, владелец вывески с Толстой Марго, едва услышав имя Вийона, расхохотался:
Да-да, знатный был поэт! Ограбилколлеж! Их шайка залезла в казну теологического факультета, и не когда-нибудь, а прямо в ночь на Рождество! Вот уж добрые христиане! Этот Вийон потом пустился в бега, только его и видели И стишки у него, говорят, тоже под стать ремеслуна воровском языке!
Ты сам-то их читал?
Не читал, зато слышал парочку его баллад в «Корове»знаешь такую таверну? Рекомендую Их славно исполнял КрасавчикХорошие песенки, весёлые! Хотя тебе не понравятся.
Это ещё почему?
Николя расхохотался и хлопнул Жана-Мишеля по плечу.
Ну, ты же у нас такой святоша, краснеешь от самой невинной шуткикуда тебе слушать баллады Вийона!
Жан-Мишель достал сборник стихов Вийона и показал Николя.
Я внимательно прочитал эту книгу не на один раз и не нашёл в ней ничего, что оскорбило бы моё нравственное чувство! И стихи на жаргоне я читал, они смешные, да и только, это просто шутка! Вийон верил в Бога, и у меня не возникло никаких сомнений в его вере!
Николя повертел книгу в рукахбезо всякого интереса, просто из вежливости, и протянул:
Ну не знаю Для издания-то, ясное дело, выбрали стишки поприличнее. Но есть и другие, ты уж мне поверь.
А может, те другие вовсе не Вийон написал?
Николя не ожидал такого поворота.
Не Вийон? А кто же ещё? Ну ты чудак
Любитель латыни Поль, услышав разговор о Вийоне, подошёл к Жану-Мишелю и важно произнёс:
После той нашей беседы я слышал, что этот так называемый поэт Вийон не только вор и разбойник, но и убийца. На его руках кровь священника Филиппа . Бедный святой отец, верно, пытался наставить негодяя Вийона на путь истинный, но вместо благодарности и покаяния получил жестокий удар кинжалом в живот, от которого умер в муках Признаюсь тебе, Жан-Мишель, меня так потрясла эта история, что я до сих пор не могу забыть о ней. Когда я узнал её, сразу вспомнил про тебя. Я бы на твоём месте немедленно бросил читать эти стихиповерь мне, они несут в себе зло и подвергают твою душу опасности! Вот тебе ещё одно доказательство того, что стихи не может писать кто попало и на каком попало языке! Благородная латынь