Или «сердце против сердца»? Алекс смотрит на меня, и его глаза как-то странно блестят.
Возникает маленькая пауза. Может быть, все дело в том, как он смотрит на меня? Или как он произнес слово «сердце»? Мое собственное сердце начинает бешено колотиться.
Но тут Алекс наклоняется, нарушив чары.
О, у вас растрепались волосы.
Я сразу же забываю об азиатской продукции, головах и сердцах. Моя чертова проклятая челка!
Он смеется:
Все не так ужасно.
Нет, ужасно. Мне вообще не следовало подрезать челку, но Я резко умолкаю. Не могу же я сказать: «Но я хотела создать другой имидж».
Это просто ветер Он наклоняется ко мне. Можно?
Конечно. Нет проблем.
Он осторожно поправляет мою челку. Я совершенно уверена, что это противоречит правилам компании. Боссы же не должны поправлять прическу подчиненных?
Теперь лицо Алексавсего в нескольких дюймах от моего, и он изучает меня с откровенным интересом. Я встречаюсь с ним взглядом, и мне кажется, что в его глазах промелькнул какой-то вопрос Неужели?
О господи, я все это придумала! Мои мысли бешено скачут. Я чувствую, что между нами пробежала искра. Но ведь мы познакомились только вчера, и я даже не знаю, свидание ли это. Он мой босс, и я ни в чем не уверена
Карусель внезапно приходит в движение, и Алекс, склонившийся ко мне, слетает со своей лошадки.
Черт возьми! Он хватается за ее шею.
Боже! кричу я. Держитесь!
Лошадки дальше друг от друга, чем казалось, и Алекс повис между ними. Он выглядит как герой боевика, который висит между двумя автомобилями. (Ну, не совсем герой боевика: все-таки это карусель, и уже заиграла веселенькая музыка, а малыш указывает на него пальцем и вопит: «Дядя упал с лошадки!»)
Руки Алекса хватаются за шею моей лошадки, и я невольно смотрю на них. У него тонкие пальцы и сильные запястья. Один рукав задрался, открыв крошечную татуировкуякорь.
Мне следовало сначала брать уроки верховой езды, говорит Алекс, пытаясь выпрямиться.
Я киваю, с трудом подавляя смех:
Лошадки на карусели действительно довольно опасны. Это безрассудная храбрость.
Легкомыслие, соглашается он.
Эй вы! человек в парке наконец замечает Алекса. Перестаньте дурачиться!
Окей! Сделав неимоверное усилие, Алекс усаживается в седло.
Лошадки мчатся по кругу, и я улыбаюсь Алексу.
Это потрясающе! кричит он, перекрывая музыку.
Да! отвечаю я. Мне нравится!
Я хочу запечатлеть этот момент в памяти. Кружение на карусели вместе с обалденным остроумным парнем Рождество Не хватает только нескольких падающих снежиноки тогда картинка станет идеальной.
Роза! Алекс вдруг кого-то окликает, и моя картинка распадается. Роза? Кто же это Роза? Мы здесь, наверху! Алекс машет. Джерард! Роза!
Это Роза, в своем темно-зеленом пальто. Она с недоумением смотрит на нас. Рядом с ней какой-то мужчина с седыми волосами, которого я не знаю, возится со своим айфоном. Когда карусель останавливается, сияние в моей душе меркнет. Да, это определенно не свидание.
Впрочем, я и не думала, что это свидание. Действительно не думала. Я только полагала, что это слегка похоже на свидание.
Было ли это похоже на свидание? Хотя бы несколько минут?
Мы оба слезаем с лошадок, а Роза без улыбки наблюдет за нами. Я вдруг чувствую себя неловко от того, что мы туда забрались. Алекс направляется прямо к Розе и седому мужчине.
Привет! Роза, ты знакома с Кэт.
Джерард, представляется мужчина, и мы обмениваемся рукопожатиями.
Что ты здесь делаешь, Кэт? нахмурившись, спрашивает Роза. Я не знала, что ты участвуешь в этом проекте.
Я включил ее в группу, непринужденно сообщает Алекс. Лишняя пара глаз. А где остальные?
В пути, отвечает Роза. И я действительно считаю, Алекс, что тут все дело в специфике. Я сегодня говорила с Дэном Харрисоном. Он выражается очень туманно
Она направляется к ларькам; Алекс, по-видимому, размышляет над словами Розы; Джерард посылает сообщение.
Я тащусь сзади, чувствуя, что совсем запуталась. Значит, это с самого начала было связано с работой и я заблуждалась? И никакой искры не былоя ее придумала? Неужели я просто провинциальная дурочка, которая втрескалась в своего босса?
Но тут Алекс оборачивается и подмигивает мне. Он как будто говорит: ты и я. И хотя я только вежливо улыбаюсь, на душе становится тепло. Значит, мне ничего не показалось. Что-то было. Не знаю точно, что именно, но что-то было точно.
Я покидаю рождественскую ярмарку раньше остальных. Алекс поглощен долгим телефонным разговором с Нью-Йорком, а Роза ясно дала понять, что мне следует вернуться к анкетам.
Замечательно, что ты внесла свой вклад, Кэт, говорит она. Мы рады выслушать мнение младших сотрудников. Это круто, что Алекс тебя пригласил. Но тебе ведь действительно нужно продолжить это исследование, не так ли?
В ее голосе звучит металл. Таким образом, даже не попрощавшись с Алексом, я удаляюсь. Но я вовсе не пала духомнапротив. Добравшись до офиса, весело взбегаю вверх по лестнице. А когда я приближаюсь к своему столу, то мурлычу мотив, который звучал на карусели.
Флора поднимает голову.
Привет, Кэт. Я тебя искала. Послушай, ты не хочешь сходить в субботу в Портобелло?
Вау! вскрикиваю я в восторге. Конечно! С удовольствием! Спасибо!
Не прыгай от восторга, укоряю я себя. Это всего лишь поход на рынок Портобелло. Ничего особенного. Люди делают это постоянно.
Но дело в том, что я-то этого не делаю. В выходные мне бывает немного одиноко, хотя я никогда не призналась бы себе в этом.
Отлично! говорит Флора, просияв. Сначала ты зайдешь ко мне домоймы живем за углом. А потом мы отправимся за рождественскими покупками
Флора весело щебечет, а я сижу за столом и млею от счастья. Жизнь налаживается! Во-первых, интересный мужчина на горизонте. А еще я иду на Портобелло вместе с Флорой. Теперь можно заинстаграмить кучу крутых картинокпричем это будет правда. В кои-то векида, в кои-то векиэто будет правда.
Глава 6
Назавтра выдается ясный зимний день. Утро такое солнечное, что, когда я выхожу из дома, хочется надеть темные очки. Остановившись на пороге, чтобы смазать губы бальзамом, вижу у калитки Алана. Он разворачивает свой велосипед и ведет спор с какой-то удивительной девочкой-подростком.
У нее блестящая кожа цвета латте, голубовато-зеленые глаза и очень короткая стрижка. Из-под школьной форменной юбки торчат длинные ноги. В руках у нее пачка листовокпо-видимому, именно против них направлен гнев Алана.
Вся благотворительность коррумпирована, говорит он сварливо. Я больше этим не занимаюсь. Все это происки менеджмента и рекламы в метро. Я не стану давать деньги на рекламу в метро. Нужно помогать кому-то конкретному, какому-то реальному лицу.
Я реальное лицо, возражает девочка. Меня зовут Садиква.
Но я же это не знаю, верно? говорит Алан. Откуда мне знать, не мошенница ли ты?
Хорошо, не давайте мне денег, раздраженно произносит девочка. Просто подпишите петицию.
Да? А что вы потом сделаете с моей подписью? Алан поднимает брови, как бы говоря: Я победил, и забирается на велосипед. А эта дорожкачастная собственность, добавляет он, указывая на нашу грязную захламленную дорожку перед домом. Так что не бери ничего такого в голову.
Ничего такого? Девочка удивленно смотрит на него. Что именно?
Точно не знаю. Но я тебе говорю: это частная собственность.
Вы думаете, я собираюсь оккупировать вашу дорожку перед домом или типа того? недоверчиво говорит девочка.
Я просто говорю: частная собственность, бесстрастно повторяет Алан.
Он уезжает, а девчонка ржет от ярости как лошадь.
Придурок! восклицает она, и мне приходится с ней согласиться.
Привет! говорю я, приближаясь к ней. Мне хочется загладить грубость Алана. Ты собираешь на что-то деньги?
Это петиция про общественный центр, объясняет девочка.
Она вручает мне листовку с заголовком «Спасите наш общественный центр». В листовке говорится о сокращении дотаций и о будущем детейи, похоже, это настоящее дело. Поэтому я кладу девочке в жестянку несколько фунтов и подписываю петицию.