Да, все в порядке, ответил Майкл. Просто мне только что звонили с работы. Нужно срочно вернуться в офис. Нарисовалось очень важное совещание по одному делу. Ты успела попить кофе?
Я ущипнула себя за нос и почувствовала, как к горлу прилила горечь.
Да. Сейчас приду.
Прекрасно.
Я встала и подхватила сумочку.
Посиди с ней еще пару минут, хорошо? Пожалуйста, не уходи, пока я не поднимусь.
Конечно, ответил он. Жду тебя через пять минут.
Щелк.
И связь прервалась.
Глава 12
В течение следующих трех недель Меган подверглась агрессивной химиотерапии и краниоспинальному облучению, в то время как мы готовили себя для аллогенной трансплантации костного мозгадоктор сказала, что это наилучший вариант в случае Меган.
У дочери опять выпали волосы, и большую часть времени ей было невыносимо плохо.
В один из вечеров (а может, то было утро, на тот момент у меня уже все смешалось) медсестры пришли взвесить Меган. Я изо всех сил старалась сдерживаться, чтобы не разрыдаться в голос от болезненного вида девочки. Она была слишком слаба, чтобы встать, поэтому им пришлось взвесить сначала меня, а потом вместе с Меган на руках.
На ней была только розовая пижама с принцессами из диснеевских мультфильмов и желтые носки со Спанчбобом. На голове совершенно не осталось волос, а из вен во все стороны торчали какие-то трубки. Мне стоило больших усилий не запутаться во всей этой паутине из пластика.
Пока медсестры записывали наш общий вес, Меган положила голову мне на плечо. Когда они закончили, я осторожно отнесла ее обратно на кровать и легла рядом. Я долго-долго гладила ее маленькую головку, пока она спала.
Прости, мамочка, сказала Меган, наконец открыв глаза.
Она коснулась моей щеки, вытерла мне слезы и велела не волноваться. Меган пообещала, что все будет хорошо.
Глава 13
К сожалению, ни Майкл, ни я не годились в качестве донора костного мозга для Меган, так что пришлось положиться на Национальную программу доноров костного мозга.
Доктор Дженкинс утешила нассогласно последним статистическим данным, родители могут быть донорами только в одном проценте случаев, а среди братьев и сестер полностью совместимы только двадцать пять процентов.
После этих слов мне уже не было так стыдно, что у нас с Майклом нет второго ребенка, который мог бы спасти жизнь Меган.
Реальность была жестока, но с этим нужно было как-то жить.
К счастью, каким-то чудом быстро нашелся донор. И хотя доктор Дженкинс сообщила нам о том, что риск осложнений возрастает, если донор совместим не полностью, как в нашем случае, это все равно было единственной надеждой.
Я была рада, когда Майкл смог выбраться с работы, чтобы присутствовать во время пересадки. Мы сидели на противоположных сторонах постели Меган, а медсестра Джин принесла заранее заготовленный препарат костного мозга.
Всего лишь пакетик, наполненный кровью, который был подключен к центральному венозному катетеру Меган.
Мы с Майклом очень переживали из-за того, что дочь еще очень слаба от недавно введенной дозы препаратов, которые должны были убить оставшиеся в ее теле раковые клетки, чтобы освободить место для новых, здоровых клеток костного мозга. Но доктор Дженкинс заверила нас, что после пересадки нашей дочери будет лучше, поэтому мы решились.
Я была полна надежды, наблюдая, как через прозрачную резиновую трубку в тело моей дочери поступает живительная кровь.
Сама процедура много времени не занялапродолжалась она около 45 минут, и это казалось мне очень странным.
Еще более удивительным было то, что всего через час Меган уже стало лучше, ее щеки порозовели, и она начала смеятьсяпо телевизору шел мультфильм про Спанчбоба. Я не могла поверить своим глазам. Как быстро к дочери вернулась жизнь!
Медсестры сказали нам, что иногда бывает и так, но я просто подумала, что Меган избранная и что кто-то там, наверху, присматривает за ней.
Тем не менее моей девочке предстояло еще долгое восстановление, как нам сказали, и я знала, к чему себя готовить. Нам суждено провести в больнице несколько недель или даже месяцевдля дальнейшего лечения, но я была готова к чему угодно. Я отдала бы мою собственную жизнь, чтобы спасти свою малышку.
Меган продолжала хихикать над любимым мультфильмом. Майкл встал, обошел вокруг кровати и стал массировать мои плечи. Он поцеловал меня в макушку, и я протянула руку к его щеке, а затем прижалась губами к его.
Может быть, все будет хорошо, сказала я себе. Может быть, есть надежда, что в нашей семье все будет по-прежнему. Может быть, у нас с Майклом даже будет еще один ребенок.
Мы рассмеялись, поговорили по душам и простили друг друга за все.
Той ночью я снова плакала, принимая душ, но на этот раз это были слезы радости. Я с облегчением смеялась, стирая их с лица, а потом, хотя у меня еще даже не высохли волосы, мы с Майклом занялись любовью прямо на заднем сиденье его автомобиля в самом дальнем углу больничной парковки.
День был прекрасным, и я наслаждалась каждой секундой.
Глава 14
Шесть недель спустя у Меган развился интерстициальный пневмонит, опасная форма воспаления легких, вызванная реакцией «трансплантат против хозяина».
Я знала об этой угрозе, ведь из-за курса химиотерапии у Меган был очень сильно снижен иммунитет. Мне также сказали, что при нормальных обстоятельствах восстановление иммунитета могло бы занять от полугода до года, но теперь, по причине возникновения РТПХ, потребуются годы.
Я пыталась быть оптимистом, а Майкл принялся угрожать, что подаст в суд.
Пожалуйста, Майкл, умоляла я снова и снова, не желая обременять бедную доктора Дженкинс всеми этими утомительными судебными тяжбами. Мы знали, что есть риски, связанные с трансплантацией, но все равно дали на нее согласие. К тому же нам и так есть за что боротьсяхотя бы за то, чтобы Меган оставалась сильной. Она должна верить, что мы все одна команда.
Но муж продолжал искать виновных. Он не желал разговаривать с доктором Дженкинс. Он отказался находиться с ней в одной комнате и не появлялся в больнице в ее смену.
* * *
Вскоре после этого положение вещей стало еще страшнее. У Меган началось еще одно осложнение из-за пересадкиоблитерирующий эндофлебит печеночных вен. У моей девочки все время была высокая температура, ее мучили приступы болезненной диареи и странная сыпь, покрывшая почти целиком ее маленькое хрупкое тельце.
Врачи переливали ей тромбоциты, делали уколы диуретиков и антикоагулянтов.
Когда однажды вечером боль в животе Меган стала нестерпимой, я позвонила Майклу и вызвала его в больницу, хотя знала, что ему придется столкнуться с доктором Дженкинс.
Он ответил, что приедет через двадцать минут.
А явился лишь через два часано было уже поздно.
Слишком поздно.
Глава 15
19 февраля 2006 года
Несмотря на героические усилия врачей и медсестер, которые сделали все возможное, чтобы спасти нашу девочку, Меган скончалась за десять минут до того, как Майкл прибыл в больницу.
Казалось, что в момент, когда умерла Меган, умерла и я сама. Тот вечер в больнице был настоящим адом. Я плакала в течение нескольких часов и не хотела уходить. В итоге врачам пришлось вывести меня из палаты моей дочери насильно, чтобы забрать ее тело в морг.
После похорон, которые состоялись четыре дня спустя, в моей душе осталась огромная зияющая рана, из которой сочилась печаль и неготовность принять случившееся. Меня захлестнул океан отчаяния. Я переживала из-за нашего с Майклом решения произвести трансплантацию костного мозга.
Может быть, если бы мы подождали еще чуть-чуть, то нашелся бы донор получше, может быть, она смогла бы протянуть подольше, пусть даже всего пару лет, но хоть так.
Я не могла успокоиться.
Все, чего мне хотелось, снова взять Меган на руки, вдохнуть сладкий запах ее кожи, прижаться губами к ее макушке.
Я не могла поверить, что моей дочери больше нет, что я никогда не увижу ее снова, никогда не обниму, не услышу ее смех. Я хотела лечь в гроб рядом с Меган и уйти вместе с ней туда, куда ее забрали от меня.