Элис ПетерсонДевушка с глазами цвета неба
Посвящается Элейн и Сью
Глава 1
Мои ноги озябли, и я вынырнула из сна. Крик сначала показался мне далеким, но потом я сообразила, что он звучал прямо возле моего уха.
ВСТАВАЙ!
Неужели уже утро? Мы с Финном опять ругались полночи. Он не удосужился налить воды в кувшин с фильтром, да еще вдобавок оставил в раковине использованный чайный пакетик.
Тебе что, трудно протянуть руку и бросить его в ведро? орала я мужу, держа в руке коричневый комок. Смотри! Вот как это делается! Рази он в ведре.
В общем, я превратилась в сварливую старуху, а ведь мне всего тридцать один год.
Неужели нам больше не о чем поговорить, кроме несчастных пакетиков?
А ты научись бросать их в ведро.
Почему ты такая злая? У тебя что скоро..?
Заткнись. Я не сказала Финну, что у меня задержка. Уже три дня. И вообще, что там у тебя насчет ужина? Я умираю от голода. Мы с Финном договорились, что раз в неделю, по субботам, готовит он.
Я поджарю стейки, это быстро, ответил он веселым, словно легкий ветерок, голосом.
И картошку? В последнее время меня тянет на картофель. Может, я и вправду забеременела? Финн не против еще одного ребенка. Он очень дружен со своим братом Эдом; они близнецы. Он, скорее всего, захочет, чтобы нашему шестилетнему Джорджу было с кем играть. А лично я остановилась бы на одном ребенке. Я вот одна у родителей и очень к ним привязана.
Впрочем, должна пояснить, что рядом со мной всегда был Кларки, соседский мальчишка. Он проводил все дни в доме моих родителей и был мне как старший брат. Без него мне было бы ужасно одинокоМаленькая ручонка снова подергала мою хлопчатобумажную ночнушку.
Мам, мой мозг больше не хочет спать, сообщил Джордж. Финн вылез из постели и похвастался, что ему достаточно всего нескольких часов сна, как Маргарет Тетчер.
Вставай! снова заорал мне на ухо Джордж.
Не ори! сердито рявкнула я.
Может, мы и стареем, но еще не оглохли, сказал Финн сыну.
У нас еще все впереди, добавила я, зевнув.
Финн вытянул руки над головой, пошевелил плечами, захрустел костяшками пальцев. Так он делал каждое утро. Потом запел на знакомый мотив песенки Мэтта Бьянко «Вставай, лентяй, с постели». Джордж нерешительно подпевал. Я села в постели и потерла глаза. У меня был странный привкус во рту и в желудке. А еще мне снился жутко странный сон. Как будто я выходила замуж за Кларки, а сочетал нас браком почему-то Финн. Он был в темной мантии с белым воротником, а все происходящее его невероятно смешило. Между нашими клятвами верности он ревел от смеха. При этом церемония бракосочетания проходила в корзине воздушного шара, и я боялась высоты Я тихонько улыбнулась, вспомнив одну деталь: когда мы с Финном объявили о нашей помолвке, Кларк написал на поздравительной карточке все положенные по такому случаю пожелания, а потом крошечными, еле читаемыми буквами приписал внизу: «Запомнив этом браке нас трое».
Я протянула руку к часам, пытаясь прогнать из головы этот сон. 7.19. Финн завязал нелепым узлом пояс на своем халате и чмокнул меня в щеку.
Па, брось свой сексизм. Наш сыночек скрестил руки на груди и нахмурился. Мы с Финном удивленно посмотрели друг на друга и рассмеялись. Где он только нахватался таких выражений? Школа для него неисчерпаемый кладезь. Никогда не знаешь, какое выражение твой ребенок притащит сегодня.
Мама сердится, потому что я сказал слово «секс», сказал Финну Джордж.
Ну, я думаю, мы с тобой должны побаловать ее хорошим воскресным завтраком, предложил Финн, и они весело выскочили из спальни, словно ровесники. Джордж ухватился за отцовский пояс и прищелкивал языком, как бы погоняя лошадь.
Но! Но! Пап!
* * *
Воскресным утром мне официально позволялось лениться. Финн и Джордж любили проводить выходные дни вместе, занимаясь своими «мужскими» делами. Это еще одно решение, которое мы с мужем приняли шесть месяцев назад. Ему нужно больше времени бывать с сыном. Они готовили завтрак, а потом Финн вел его на автомобильный «блошиный» рынок, где шла бойкая торговля всякой всячиной из багажника. Там уже знали и любили Джорджа, потому что он за считаные минуты тратил все свои карманные деньги на «выгодные покупки», как он это называл. Его даже прозвали вундеркиндом. В последний раз сын явился домой с чайником горчично-желтого цвета в форме дома.
Гляди, мама, гляди!
Я открыла крышку. Чайник был полон паутины, а на дне валялись раздавленные мухи.
Я заплатил всего десять пенсов, похвастался Джордж. Потом он убрал чайник в тонкий целлофановый пакет и положил на пол в своей спальне вместе с другим хламом, купленным за последние недели.
Мне хотелось, чтобы у меня в выходные было больше времени на живопись. Мама рассказывала, что в детстве я не доставляла ей хлопот, потому что мне всегда хотелось лишь одногосидеть за своим маленьким столиком с блестящей скатертью и рисовать звезды, людей, наших собак, хижины под соломенной крышей, пасущихся на лугу лошадейсловом, все, что я видела вокруг. Старую детскую Джорджа, отделенную от ванной белыми раздвижными створками, я превратила в свою художественную студию. Там стоял узкий стеклянный столик с серебристым ноутбуком для графического дизайна. Над ним я повесила небольшую полку с книгами по искусству и дизайну, фотографию ТатьяныТианы, моей старинной школьной подруги, а рядом с ней большую зеленую лягуху с десятипенсовой монетой во рту. Считалось, что «мистер Фрог» приносил удачу в бизнесе. Я должна была целовать его каждое утро, а на ночь вынимать монетку из его рта, чтобы он отдохнул. Такому ритуалу научила меня Тиана, сама она следовала ему с религиозным рвением. А я часто забывала. На стене висело мое творениеорганайзер на год, украшенный симпатичными серебристыми ракушками. Каждый день был отмечен аккуратными клеточками, обозначавшми встречи, на которых я должна присутствовать. Но больше всего я любила старый деревянный ящик с тюбиками масляных красок. Моя студияэто психотерапевтический кабинет. Если бы мне надо было охарактеризовать наш дом одним словом, я бы сказала «бедлам», но в этой комнате был мой собственный, упорядоченный мир, куда я не позволяла заходить даже Финну с Джорджем. Когда я садилась перед мольбертом, то с головой погружалась в работу. Ну, а сейчас я откинулась на подушку и раскрыла книжонку в мягкой обложке. На ее задней стороне было написано жирным шрифтом «увлекательно» и «захватывающе», и это вызывало у меня улыбку. За три недели я дочитала лишь до пятнадцатой страницы.
Привет, Рокки, услышала я голосок Джорджа. Роккиэто наша жесткошерстная такса, «собака-сосиска». Не могу достать, па.
Наша кухня, с полками почти под потолком, была рассчитана на особей высокого роста. Джорджу приходилось залезать на стул и вставать на цыпочки, чтобы дотянуться до всего. Кастрюли и сковородки висели на релинге над плитой.
Па, что мне теперь делать? послышалось через некоторое время.
Слезай, только осторожнее! Я не позволяла сыну даже близко подходить к горячей плите. Их нужно помешать еще разок. Только не слишком резко, запомни!
Все готово, па.
Нет, еще рано. Я представила себе, как Финн показал Джорджу жидкую яичную смесь, как она капала с деревянной ложки.
Можно я положу яичницу на тарелки?
Она еще не ГОТОВА. В веселом голосе Финна уже звучала досада.
Пап, позвал Джордж через секунду. А теперь она готова?
Джордж! Не позволяй Рокки лизать масло; прогони его со стола. У меня как-то пропал аппетит. Рокки взвизгнул.
Намажь маслом тост, это твоя работа. Финн положил в тостер четыре куска зернового хлеба и опустил рычаг. Затикал таймер. Через двадцать секунд.
Не нажимай остановил Финн сына.
Готово. Гляди!
Только с одной стороны. Давай-ка
Все!
еще немного, сказал Финн.
Мама не заметит. Я услышала, как Джордж уронил нож на пол и поднял его.
Хватит масла. Ты помнишь, что я говорил тебе про холестерин? спросил Финн.
Скучное что-то.
Слишком много жира портит сердце. Финн у нас кардиолог.