Вскоре танки поравнялись с последними рядами наступающей пехоты. Казалось, ещё немного, и вот они вражеские окопы. Но с позиций врага открыли редкий оружейный огонь. Пули засвистели над степью. То тут, то там кто-то вскидывал голову к верху или просто останавливался и падал, обнимая заснеженную землю. Кто половчее да повыносливее, стрелял на ходу в ответ. Грозные машины останавливались, урча, и пулемётным огнём сбивали врага с разрушенных насыпей.
Пригнувшись, Наташа старалась не споткнуться и не смотреть под лязгающие гусеницы танка. Мысли о том, что грозная машина вот-вот выбросит из-под тяжёлых траков переломанное, разорванное на куски мёртвое тело, она старалась гнать как можно дальше от себя. Но это было тяжело, мёртвые часто приходили во снах, особенно в первое время, заставляя просыпаться в холодном поту. За эти два месяца она повидала всякого, приходилось иной раз и оружие брать в руки. Девушка уверенно стреляла по врагу, руки после этого не дрожали. А меткости мог позавидовать опытный стрелок.
Танк остановился и дал длинную очередь по вражеским траншеям. Один из санитаров выскочил из-за брони и кинулся вперёд, пока машина ещё не успела тронуться. В десяти метрах перед танком лежал красноармеец, раскинув руки. Сильным рывком паренёк протащил тело по снегу, оттягивая бойца из-под гусениц, оставляя на снегу багровое пятно. Озябшими руками санитар нащупывал пульс на шее, но жизнь уже покинула солдата. Тяжёлая машина, рыча и лязгая, прошла мимо них.
Жив? Выкрикнул кто-то рядом. Сидящий на снегу парень покачал головой. Наташа облегчённо выдохнула и осмотрелась. Справа, метров в тридцати лежал боец с поднятой рукой, а дальше темнели ещё две фигуры.
Василий, давайте за мной, сказала Наташа, похлопав по спине рядом идущего.
Прижимаясь к земле, они зайцами выскочили из-за танка. Шальные пули жужжали где-то рядом. От этих песен по спине пробегал холодок. «Вот она смерть прошла рядом», проносились мысли в голове у Наташи, словно вражеские пули. А, может, эта была моей? Нет, прошла мимо. Стон раненого быстро заполнил сознание, очистив мысли хрупкой девушки.
Куда тебя? Выдохнула Наташа.
Не не знаю, запинаясь, прохрипел молодой парень, дыша-а-а-ать тяжко
Василёчек, расстегай ему шинель, аккуратно. Я сейчас, быстрым движением Наташа распахнула медицинскую сумку и вынула всё необходимое для перевязки. Приподнимай.
Василий аккуратно приподнял голову и быстрым движением протиснул руку под шинель, позволяя Наташе снять её с плеч. Боец вскрикнул и стиснул зубы, завыл.
Потерпи, родной, пуля в рёбрах застряла. Сейчас перебинтуем и в медсанбат, а там и в госпиталь поправляться, приговаривала она, а сама, знай, накладывает тугую повязку. Готово. Тяни его. Наташа погладила раненого по лицу, нежно смахивая холодный пот. Повернулась и на полусогнутых побежала к лежащим неподалёку.
Раскинув руки, словно желая обнять небо, солдат смотрел своими голубыми глазами на серые дождевые тучи. Казалось, он просто прилёг на холодный снег, чтобы полюбоваться чистым, как его глаза небом. Так когда-то делала и сама Наташа. Припав коленями к сырой и холодной земле, санинструктор положила руку на его шею и замерла. Сердце солдата молчало. Отведя взгляд от замерших глаз солдата, она заметила разорванную на боку шинель от прошедшей насквозь пули. Девушка прикрыла глаза и сжала зубы, пытаясь удержать крик, рвущийся из груди. Они не были знакомы и ни разу не виделись, хоть и служили в одном полку. Горечь, страх и скорбь терзали сердце, но нужно было идти дальше. Спасать тех, кого можно было спасти.
Не поднимаясь, Наташа на четвереньках поползла к скорчившемуся чуть поодаль товарищу. Почувствовав чьё-то приближение, красноармеец зашевелился. Его руки вцепились в бедро, сквозь пальцы сочилась багровая кровь, а в глазах читалась дикая боль. Ловким движение девушка извлекла из сумки жгут и бинты. Маленькие ладошки бесцеремонно перетянули бедро выше ранения. Однако руки красноармейца не разжимались.
Кровь сейчас остановится, но нужно перебинтовать рану, Наташа положила свои ладошки раненому на кисть, стараясь оттянуть её от раны, помогай мне, давай родной, ослабь руки, приговаривала она, отрывая окоченевшие кисти. Руки солдата не слушались. С огромными усилиями ей удалось ослабить хватку, теперь нужно наложить повязку, и окончательно остановить кровотечение.
Закинув винтовку за спину, санинструктор Качуевская помогла ему приподняться. Морщась от боли, солдат перекатился на кусок брезента, служивший санитарам носилками. Ухватившись покрепче, девушка потянула раненого по белому снегу. Несколько минут тяжёлого труда санинструктора, и солдата осматривал фельдшер, решая дальнейшую судьбу красноармейца. А доставившая его Наташа положила ещё бинты в сумку и отправилась назад.
К полудню
Свист пуль участился. Прихвостни немцев плотнее занимали разрушенные артиллерийским ударом укрепления. Местами под пулемётным огнём красноармейцы закапывались в мёрзлую землю, останавливая наступление. Под шквальным свинцовым дождём неприятеля пехота вынужденно передвигалась на животе от кочки к кочке. Танкисты сбавили скорость, чаще останавливались, выцеливая вражеские огневые точки. Один-два фугасаи вражеский пулемёт умолкал. За первый час наступления кое-где на многокилометровом фронте позиции врага удалось прорвать. И в траншеях начинался ад рукопашной схватки.
Группа санитаров перекатилась по брустверу первой линии траншей. Над их головами хмурилось серое неприветливое небо. От утреннего солнца не осталось и следа, а облака готовы были разверзнуться траурным плачем. Вдалеке гремел неутихающий бой. Слегка пригибаясь, сжимая в руках брезентовые носилки вместо винтовок, бойцы красного креста, распределились по два-три человека и веером направились навстречу вражескому свинцу.
В очередной раз Наташа пересекала нейтральную полосу. Где-то там сражались её товарищи, и раненым необходима была помощь. Четыре тысячи шагов отделяли жизнь от смерти, и она, задумываясь, преодолевала их. Чем ближе к вражеским траншеям, тем ниже пригибались санитары. Вскоре они разделились, осматривая лежащих на земле товарищей.
Подобравшись поближе к остановившемуся танку, Качуевская припала к земле, озираясь по сторонам. Пули чиркают по броне, рикошетя в шальном беспорядке. Семидесяти шести миллиметровое орудие ухнуло, а корпус тридцатьчетвёрки слегка вздрогнул. Наташа открыла рот и помотала головой, стряхивая лёгкое жужжание в ушах, но оно никуда не девалось, а перерастало в свист. И недалеко от прикрывавшего её танка упала мина, разбросав во все стороны смертоносные осколки. Танк ещё раз оглушительно выстрелил, и тихонько двинулся вперёд. За лязгом грозной машины свист мин различался только перед самым взрывом. С правой стороны танка в большой воронке устроился боец с ручным пулемётом. Каска, пробитая насквозь, валялась рядом, а волосы слиплись от густой крови. Парень то прятался, то вновь выныривал и бил очередью по траншее врага.
Санитар выскочил из-за корпуса тридцатьчетвёрки. До раненого было всего лишь метров десять. Позади застрекотали автоматы. Наташа оглянулась. Отделение красноармейцев огибало танк со всех сторон. Пригибаясь, ведя огонь на ходу, они спешили занять следующие вывороты земли. Секундный свисти Наташа прижалась к земле. Взрыв. Мина ударилась о наклонную броню, не причиняя вреда машине. Взрывная волна сбила с ног всех, кто был с правого борта танка. Осколки большей частью ушли в землю, но тех, что достались ближайшим солдатам, хватило с лихвой.
В ушах гудело, Наташа попыталась тряхнуть головой, но быстро оставила попытки избавиться от последствий лёгкой контузии. Поднявшись на четвереньки, она поползла в сторону упавших товарищей. Ближайший к танку солдат был буквально изрублен осколками. Наташа поспешно отвернулась в другую сторону, смотреть на окровавленное изуродованное смертоносным металлом тело ей было невмоготу. Отвернувшись, глаза девушки заметили лежавшего поодаль санитара. Внутри у Наташи всё похолодело. Надежда теплилась, как уголёк в прогоревшем костре. Внезапно тело шелохнулось. Сердце её замерло и оборвалось, крупный осколок вошёл санитару под основание черепа. Из-под тела санитара поднялся на четвереньки красноармеец, тряхнул головой, подхватил автомат и на подгибающихся ногах нетвёрдой походкой побрёл вперёд. Рядом кто-то поднялся, она хотела его осмотреть, но тот отмахнулся, показывая куда-то правее. Подобравшись к лежащим друг на друге бойцам, девушка облегчённо вздохнула. Эти были живы. Распахнув санитарную сумку, бегло осматривала, оценивая сложность многочисленных ранений. Лежащий сверху лейтенант буквально прикрыл товарища, получив большое количество ранений левой стороны тела.