Это я,ответил Лембиту.
Затем повернулся к работникам и, увидев, что те стоят без дела, дал им нужные указания. Он не спускал с работников глаз до тех пор, пока те не уложили на сани толстенное бревно, и только тогда вновь повернулся к гостям. Быстро и внимательно оглядев их, он сказал уже более приветливо:
Что ж, пойдем наверх. Это не брат твой, а?Лембиту указал на Кахро.
Нет у меня брата. Был, но пал под Бевериной,ответил Велло.
Лембиту пробормотал что-то и пошел впереди гостей по направлению к видневшимся вдали строениям. Велло и Кахро, сняв лыжи, направились вслед за ним.
Из дому когда вышли?спросил Лембиту немного погодя и, судя по голосу, лишь из вежливости.
Вчера утром,ответил Велло.
Вчера утром?!.. К чему такая спешка?.. Уж не враг ли...
На лыжах этот путь не столь далек,молвил Велло.
Возникло молчание.
Они шли теперь по селению. Навстречу им попался слуга. Сойдя с дороги в глубокий снег, он остановился и, подняв руку, приветствовал старейшину. Лембиту велел ему взять у гостей лыжи и палки. Поднявшись затем по косогору, они подошли к высокой изгороди, окружавшей вершину холма. За изгородью, меж деревьев, виднелись заснеженные скаты крыш. По обе стороны распахнутых ворот, уперев копья в снег, стояли стражи, одетые в шубы. Они стояли недвижно и только глазами проводили Лембиту и его гостей.
На дворе между строениями торопливо сновали слуги и служанки, очевидно заканчивая вечерние хлопоты по хозяйству. Они украдкой поглядывали на своего повелителя и его гостей и держались в сторонке.
В снегу были прорыты дорожки, и один из слуг расчищал их, так как с неба падали редкие хлопья.
Лембиту провел своих гостей к большому дому наподобие тех, какие Велло видел лишь в Риге в Пскове. Стены у дома были высокие, из отесанных бревен, а широкие оконные проемы закрыты чем-то мутно-прозрачным. Крышадо самых вершин деревьев. На большом дворе стояло несколько домов, меж ними и позади них росли ели, ясени, липы и рябины.Хозяин, не дав гостям как следует осмотреться, сразу же вошел в дверь, которую распахнул перед ним молоденький слуга. В первой комнате стояла служанка с зажженной свечой в руке. Слуга взял у гостей котомки, и Лембиту велел ему позаботиться о Кахро. Поставив палку в угол, старейшина Лехолы с гостем прошли дальше, в большую комнату, где их снова встретила служанка со свечой.
Сняв шубы, они повесили их на вешалку, оружие положили на полку; Велло сел на лавку, указанную хозяином. Служанка, поставив подсвечник на стол, скрылась за дверью.
Понемногу глаза Велло начали привыкать к свету. Внимательно слушая расспросы Лембиту и отвечая на них, Велло с напряженным интересом разглядывал старейшину.
Так вот, значит, каков он, тот, о ком говорят с бо́льшим уважением, чем о самых могущественных старейшинах Сакалы. Он производил впечатление сильного, мужественного, могучего человека, хотя ни в словах, ни в движениях, ни в выражении лица это не проявлялось. У него было почти квадратное, гладко выбритое лицо, крупная голова, высокий выпуклый лоб с залысинами и тусклые волосы. Тяжелые темные брови нависали над темно-серыми глазами, почти закрывая их, правильный нос был с ложбинкой, уголки рта вдавлены, а подбородок свидетельствовал о сильном характере. Однако сейчас выражение лица Лембиту было по-хозяйски приветливым.
"Вот это старейшина,думал Велло,не чета мне, кочерыжке. Тем более я должен постараться свершить достойные дела".
Стены комнаты были украшены полосатыми коврами; над одной из лавок, на которой, очевидно, спали, висели шкуры пушных зверей, на остальные лавки и на пол были брошены волчьи шкуры. Различной длины копья с блестящими остриями лежали на клиньях и узких полках; на деревянных гвоздях, крест-накрест, висели мечиширокие, узкие, короткие с острым концом, кривые, заточенные с одной стороны и обоюдоострые; к клиньям за рукоятки были подвешены боевые топоры и ножи. Стрелы на стенных коврах располагались веером. Бронзовые щиты блестели подобно зеркалу и усиливали свет, распространявшийся от свечи. У простенка стояла большая с круглым сводом глиняная печь. Потолок комнаты был сделан из гладко отесанных горбылей, плотно уложенных на поперечные балки.
Посреди комнаты стоял большой белый стол, у столаскамейки на четырех ножках. Велло никогда не видел таких, только слышал о них от Оття.
Лембиту сел на лавку рядом с Велло и стал расспрашивать, как они доехали, кто повстречался им на пути, бывают ли на ярмарках, часто ли наведываются к ним купцы, много ли в Мягисте запасов зерна, какова охота и про многое другое.
Его круглые темно-серые глаза смотрели проницательно, почти не мигая. Улыбка ни разу не появилась на его суровом лицеоно оставалось равнодушным и когда он говорил, и когда слушал.
Под взглядом этого человека Велло испытывал неловкость.
Ты, случайно, не был под Бевериной со своей дружиной?спросил Велло, хотя отлично знал, кто был и кто не был там.
Не стану я по каждому пустяку бегать,ответил Лембиту.Сам не пошел и людей своих не пустил.
Надо же было как-то ответить на грабеж Уганди.
Так не отвечают,сердито возразил Лембиту. Он небрежно скрестил руки на груди, оперся спиной о стену и прижал к груди сильный подбородок.
Взял бы, да и повел сам!молвил Велло.
Ко мне прислали гонца: присоединяйся, мол!.. Нет, нет! Так не идут на врага, у которого к тому же рыцарь за спиной!.. Мелочная жадность к добыче, ничего больше!произнес Лембиту, и глаза его засверкали.
Если и так не идтивраг совсем обнаглеет,заметил Велло.
Лембиту промолчал. Тут в комнату вошла рослая светловолосая женщин, в длинном пестром платье, сколотом на груди большой серебряной брошью; белая в полоску шаль была накинута на ее плечи, синий платок закрывал лоб. Ей было на вид за сорок, под глазами и вокруг рта легли морщинки, выражение лица самоуверенное, но приветливое. Сдвинув брови, она разглядывала гостя. Лембиту, встав, сказал ей, что их гостьстарейшина Мягисте.
Велло поднялся.
Поправив свечу, Лембиту вышел в другую комнату, не объяснив Велло, кто эта женщина. Очевидно, и так было понятно, что онахозяйка Лехолы, старшая жена Лембиту.
Значит, это ты убил Кямби и ограбил его дом?сделав в сторону Велло несколько шагов, спросила женщина.
Да, это я. Я убил его собственной рукой и взял из награбленного им добра то, что стоило взять,заносчиво ответил Велло.
Расскажи, как все это произошло?попросила женщина. Она подошла еще ближе и опустилась на лавку рядом с Велло.Здесь говорили, будто из-за твоей сестры.
Велло без утайки рассказал ей, что случилось с его сестрой, поведал о жестокой схватке с Кямби и добавил, что так будет с каждым, кто посмеет оскорбить его или его родных.
Женщина украдкой наблюдала за гостем; ее, видимо, немного удивил смелый тон Велло, и она утратила какую-то частицу прежней самоуверенности. Теперь хозяйка Лехолы начала расспрашивать старейшину про грабительский набег латгалов.
Пока Велло, не скупясь на краски, расписывал алчность и кровожадность крещеных, вернулся Лембиту и, остановившись посреди комнаты, стал слушать, изредка поправляя свечу.
Женщина взглянула на Лембиту, ожидая, что тот скажет, но старейшина Лехолы молчал и даже выражением лица не выдал своих мыслей.
Чтобы в ближайшее лето снова не повторилось то же самое, надо перейти Койву и точно так же поступить с ними,окончив рассказ, сказал с напускной самонадеянностью Велло.
Женщина озабоченно покачала головой и вышла. Лембиту снова сел на лавку и, недовольно нахмурившись, проговорил:
Делайте там, что хотите, а я не пойду. Иное дело, если поднимется вся Сакала, Уганди, Соонтагана, Рявала и другие. Если будет одна дружина и один военачальник.
Знаем мы этих сакаласких старейшин!проворчал Велло.У них на уме только свои поля, луга да кони. Заботятся лишь о том, как спрятать свое добро в крепостях!
Правильно делают! Свое добро надо беречь!молвил Лембиту и поглядел на Велло так, словно хотел сказать: рассуждаешь, как мальчишка!
Здесь, за спиной у Сакалы, спокойно, здесь можно думать только о том, чтобы копить и беречь добро,сказал Велло, принуждая себя улыбнуться, чтобы не рассердить хозяина.Не то, что у нас, на границе ... Здесь можно не спеша готовиться... А за это время враг десять раз успеет ограбить нас. Надо припугнуть его, да побыстрее!