Велло без сожаления покидал косарей, так как видел, что люди при нем замыкаются и молчат. Он понимал, что со своими заботами он лишний среди этих веселых и радостных людей.
Однажды под вечер, вернувшись с сенокоса домой, он увидел Лейни. Она сидела во дворе, у стены на завалинке, и вышивала шаль.
Слава Иисусу Христу ныне и присно и во веки веков! Аминь,благоговейно произнесла сестра.
Ты что это?пробормотал Велло и, не зная, что еще сказать, прошел мимо. Он сделал вид, будто ищет что-то, а сам стал украдкой наблюдать за сестрой. Затем спокойно, без досады, даже дружелюбно начал расспрашивать ее: когда ушел патер, сколько человек окрестил, когда придет снова? На все вопросы сестра отвечала ясно, серьзнотак, славно рядом был покойник, при котором не подобало вести пустые разговоры.
"Человек, который так ясно отвечает на вопросы, не может быть полоумным",подумал Велло, садясь рядом с Лейни. Он заставил себя успокоиться и как бы между прочим спросил:
Все еще печалишься о сыне?
Нет,ответила сестра. Она перестала вышивать, уронила на колени руки, державшие шаль, но глаз не подняла.
Ты чем-то озабочена?
Если бы все были так радостны, как я!
Чему ты радуешься?..спросил Велло.
Моя радость в боге и в Иисусе Христе!
Велло не понял этого, но, взглянув в лицо сестры, увидел, что оно светится от переполняющей ее чистой радости.
Этот патер опять скоро придет?спросил он, когда молчание стало тягостным.
Дай бог, чтобы он пришел поскорее!молвила сестра и снова принялась за работу.
О чем он говорит с тобой?
О боге, его сыне, пресвятой матери божьей и райском блаженстве.
Велло усмехнулся. Он не хотел начинать спор и тревожить сестру.
Вдруг Лейни посмотрела ему в глазапросительно и вместе с тем требовательнои, словно заклиная, произнесла:
Позволь патеру окрестить себя, и ты познаешь истинного бога!
Я... я должен позволить окрестить себя?!воскликнул Велло так, словно ему угрожала большая опасность.Или ты не знаешь, что патер заодно с рыцарями, что он из одного с ними вражеского стана? И если его бог существует, то он тоже наш враг!
Лейни покачала головой и в умилении проговорила:
Этот бог любит всех людей и хочет, чтобы они пришли к нему. Устами патера он зовет к себе всех, чтобы они обрели вечное блаженство.
Ты, верно, слышала,начал Велло после безуспешных раздумий о том, как убедительнее воздействовать на сестру,ты, верно, слышала, что все крещеные ливы, латгалы и рыцаринаши враги. У них только одно на умеграбить и убивать нас. Или они заставляют нас грабить и убивать!
Патер говорит, что мы должны страшиться не тех, кто отбирает у нас добро или умерщвляет нашу плоть, а тех, кто губит нашу душу.
Велло покачал головой, встал и медленно отошел от сестры. Мало-помалу ему становился ясен смысл сказанного ею: "Позволь патеру окрестить себя..." Конечно же, через Лейни патер пытается превратить старейшину Мягисте в послушное орудие рыцарей, а затем через старейшинуи весь народ Мягисте. Нет, в Мягисте черноризник не найдет второго Каупо!
Встретив Малле, Велло сказал ей предостерегающе:
Еще раз предупреждаюне говори с Лейни об "этих вещах".
Почему?спросила Малле не без лукавства
Неужели ты не понимаешь, куда клонит это рижское учение?.. Чтоб мы выпустили меч из рук и позволили дочиста ограбить себя! Хотят сделать нас рабами!взволнованно воскликнул Велло.И в Мягисте очагом этого учения должен стать дом самого старейшины!
***
С этих пор Велло сделался для всех еще более недосягаемым. Распоряжения он отдавал издали, жалобы разбирал стоя на верхнем дворе или сидя на каменной скамье под ясенями, был немногословен и даже сердит.
С копьем и с пучком стрел у пояса, с луком на плече, он почти целыми днями бродил по лесам; изредка ему удавалось подстрелить какую-нибудь птицу; он часами просиживал на стволе упавшего дерева и возвращался домой еще более мрачным, чем уходил. Отть с помощью двух слуг уже начал крыть крышу горбылями, но старейшину это не интересовало. Иногда по вечерам он доходил лесом до самого селения Ассо и бродил там по безлюдным тропам, словно ожидая кого-то; но стоило ему увидеть или услышать, что кто-то приближается, как он сразу же сворачивал в сторону.
Когда же совсем темнело, он шел в священную рощу, садился под старыми березами и слушал крики ночных птиц и шелест осин, но язык их оставался ему непонятен.Однажды под вечер, бродя по лесу неподалеку от деревни Ассо, Велло увидел на тропинке девушку; она быстро приближалась. Он остановился в крикнул так, словно перед ним возникло привидение:
Лемби!
Дочь Ассо шла из дому, держа в руках веревочные силки. Лицо, шея и руки девушки напоминали цветом красную медь, волосы отливали золотом, задумчивые глаза под загорелыми веками были словно голубые озерца. Она улыбнулась кроткой отцовской улыбкой и внимательно поглядела на Велло, словно хотела проникнуть ему в душу.
Я немного провожу тебя,молвил старейшина после того, как они дружески поздоровались.
Тебя нигде не видно,сказала девушка и озабоченно посмотрела на него.
Времена такие,посетовал старейшина.
Я слышалау тебя неприятности,сказала Лемби.
Ты не о Рахи ли?.. Пустое это...
И словно боясь, что его спутница еще чего доброго заговорит о посещении Ряйсо, старейшины Алисте, Велло стал рассказывать ей о патере, о крещении сестры, ее служанки и других и высказал свое мнение о новом учении.
Лемби слушала его с интересом и в конце концов сказала:
Однажды я говорила с Лейни. Она мне очень понравилась. Мы повстречались с ней, и она с благоговением произнесла: "Слава Иисусу Христу!" Меня прямо за сердце взяло. Но все же...
Поговори с ней, Лемби,попросил Велло.
Он взял девушку за руку, они стояли теперь совсем рядом, и Велло вдруг стало ясно: вот кто его избранница, а не Урве из Алисте! Эта девушка пьянит, словно крепкий напиток. А Урве не пробуждает таких чувств, ее поцелуй, словно тепловатая вода, которая не утоляет жажды.
Лемби...начал Велло,почему ты не пришла, когда приезжали гости из Алисте?
Я была занята по дому,уклончиво ответила девушка.
Рахи приходил?
Да, приходил...
Слыхать, он часто бывает у вас...с трудом сдерживая гнев, сказал Велло.
Да, он ходит к нам...промолвила Лемби.
Велло понял, что у него, как жениха Урве, нет права упрекать девушку. Небось, все Мягисте уже говорит об этих прощальных поцелуях.
Лемби,овладев собой, начал он снова,Лемби, мало ли что было!.. Знать бы мне, что у тебя на сердце... и как ты относишься к Рахи...
Як Рахи?воскликнула девушка.
Он часто бывает у вас...
Он всегда был добр к отцу... Но когда отец сказал, что не согласен...
С чем не согласен?переспросил Велло и пристально поглядел в глаза своей спутнице.
Не согласен стать старейшиной Мягисте.
Ах, ты об этом!.. Конечно же, твой отец на поводу у такого не пойдет.
Рахи все равно не оставляет в покое,озабоченно произнесла девушка.
Кого?
Отца... Настаивает...
Дойдя до ручья, они остановились. Велло заглянул в глаза девушке и спросил:
Что же он делает?
Вот и вчера зашел к нам: пусть, мол, отец послезавтра придет в священную рощу на собрание.
Собрание?.. В роще?..
Разве ты не знаешь?удивилась девушка.
Никто не говорил мне ни слова,сердито бросил Велло.
Послезавтра сгоняют народ со всех семи селений...
А я и не знаю!гневно воскликнул Велло, но потом рассмеялся и, обняв девушку за плечи, беззаботно произнес:Если позовутпойду. Но никого другого, кроме твоего отца, я не хочу видеть старейшиной.Они свернули в лес, поставили силки и медленно побрели к дому, беседуя о сенокосе и приближающейся жатве. У Велло созрело решение, но он не хотел говорить о нем, пока не выяснит намерений Рахи.
Подойдя ко двору Ассо, Велло обнял девушку, посмотрел ей в глаза и, с трудом сдерживая себя, сказал:
Подожди, Лемби, скоро все будет позади... Тогда поговорим...
Он притянул Лемби к себе и поцеловал ее в лоб.
Потом быстро зашагал через лес домой, словно увидел там зарево пожара.