Сначала что-то еще лепетал несуразное, но, так как я сурово молчала, в итоге тоже умолк.
Уже около дома сказал:
Елена Викторовна, нам с вами вместе работать. Ответьте, вы не сердитесь на меня?
Я ответила:
Нет.
И пожелала:
Всего доброго.
На том и расстались.
Сейчас девять. Начинаются новости. Володьки еще нет. Его хорошо загрузили. Браво, товарищ генерал. С большим запасом. Вы мне начинаете нравиться. Нет, я не сержусь. Даже как-то смешно. Не волнуйтесь, мужу не скажу ни слова. Не хочу вешать на него ваши проблемы.
10 сентября
Горло першит. Насморк. Т37,7. Похоже, заболеваю. Как бы Крым не накрылся.
11 сентября
Накрылся Крым.
Обычная простуда, но будут госпитализировать. «Чтобы не было осложнений». В Центральную. На время отсутствия мужа. Изолируют, одним словом.
Это все очень забавно. Похоже, они нашли повод меня дообследовать.
А Володька-то в самом деле поедет один.
Зачем же один? Что он там без меня? Смешно.
Да! Было еще!
А что, спросила, генерал тоже поедет?
А как же.
Ну, Володька, смотри, поведет тебя, вот увидишь, по девочкам.
Засмеялся. Не понял.
12 сентября
Итак, дело сделано. Меня заточили. Знакомое место. Отдыхай и принимай витамины.
Я сразу сказаланикаких процедуркак в прошлом году, такого не будет. Без этого. Простудазначит простуда! И только.
Как будто согласны. А сами ходят довольные: попалась, голубушка!.. В белых своих накрахмаленных халатах
Угодливы, предупредительны, уступчивы.
Евнухи.
А я жена султананаилюбимейшая. Последняя и единственная. «Жил-был султан. Он обанкротился. У него осталась одна жена и триста шестьдесят пять евнухов». Про нас, милый.
Виноград. Фрукты. На обедчто-то диковинное.
Сам султанВолодька мой ненаглядныйтоже к обеду пожаловал, навестил. И ему дали порцию. С научно обоснованным содержанием железа. Вкушали вдвоемза столиком больничным, напротив того самого альковатого, где в прошлом году мы так ловко проработали с ним американцев. Ух. Хоть и не помню ничего, а вспоминаюдыхание перехватывает.
А он ест. Он уже там. Весь в Крыму.
Что же ты, мой муж дорогой, так меня сдал легко. Вон моча моя уже по рукам пошла. Анализируют.
Не болей, говорит. Впредь не простужайся. Я не виноват. Я поделать ничего не могу. Такова мощь государственной машины.
Улетает вечером. Без меня. Мне-то перспектива Крыма (его) не слишком приятна. Фантазировать стала
Слушай, муж ты мой дорогой, ну а если такие способности у кого-нибудь еще обнаружатся, отвечай, тебя от меня заберут?
Что за глупость говоришь? Кто меня может забрать?
Партия и правительство. Не знаю кто. Руководство Программы. Еще кто-нибудь.
Шучу как бы. Место не лучшее для серьезного разговора. Но Володька уже сам завелся.
Во-первых, если что, и без меня справятся. Я тут звено не главное. Вон уже сколько натренировано. На тренажерах А во-вторых, ты у нас единственная, и я что-то не верю, что их поиск чем-нибудь увенчается
Это, конечно, приятно слышать, что я «у вас» единственная, но мне бы все-таки хотелось, чтобы ты сказал «у меня».
Я и говорю, «у меня». Единственная. У меня. Ты.
Однако, в Крым ты без меня собираешься.
Так ведь я же в командировку.
Без меня.
Так ведь ты ж заболела.
А с кем?
Вот дура! Один! С кем же еще? Ни с кем! С группой специалистов. Там, кстати, ни одной бабы нет.
Что же вы будете делать возле Брежнева с Брандтом, если нет ни одной бабы?
А ты думаешь, это такое большое событиеБрежнев с Брандтом встречаются? Ну и что? Ничего особенного. У них уже все решено. Подпишут бумажки, вот и вся встреча.
Зачем же меня тогда тоже хотели взять?
Чтобы ты отдохнула. Вместе со мной.
Вот уж в это я никогда не поверю. Я знаю наш Отдел. Им нужна подоплека. Подоплека событий.
Подоплеку можно и здесь организовать, показал на альков.
Там легче. Там контрастнее.
Лена, может, это и так. Но сказать всего я тебе не могу, и не мне тебе объяснять почему. Тем более здесь. Я сам многого не знаю. Жаль, конечно, что тебя не будет. Ну, не расстраивайся. В Париж-то мы точно вместе поедем.
Вот как?
Брежнев, оказывается, в ноябре собирается в Парижк Помпиду. Для меня это новость. Полетит генерал, и возьмут нас в числе советников.
Париж так Париж. Стали спорить, как фамилия того инженераЭйфель или Эффель?
Потом обсудили поля Елисейские. Володя утверждает, что это никакие не поля, а улица. Вроде улицы Горького.
Ему хочется отдохнуть от меня. Это естественно.
За последние года три мы не вместе первые дни будем. Ночи, вернее.
13 сентября
Скукаужаснейшая
14 сентября
Очень смешно, когда гинеколог прикидывается терапевтом. А сексологедва ли не священником.
Скука ужаснейшая.
У меня капризы, и они им потакают.
Кровь из веныдала.
15 сентября
Есть тут таинственный автомат. Уж больно способный. А что до способато способ «самый (сказано) прогрессивный».
Я любопытна. Но не настолько.
16 сентября
Крым. Новости. «Встреча будет продолжена во второй половине дня».
Во второй половине дня у меня болел низ живота. Никому не сказала.
17 сентября
Энцефалограмма.
Вся голова в электродах, как в бигуди, а ты сидишь с умным видом и изумляешь их, а чемсамой не известно. Ноизумляются. Импульсами головного мозга.
Хуже всего, в этом учреждении даже поговорить не с кем. Пробовала читатьбросила. Скука. Ничего не хочу.
На первой полосе «Правды» итоги встречи в Крыму.
А я ревнива.
Даже очень ревнива.
18 сентября
Может, меня опоили? Утром дали стакан какого-то сока, с витаминамипохожего на гранатовый. Зелье приворотное. К «самому прогрессивному»?
Я же сказала себе: не выйдет.
Алевтина Геннадиевна, просто Аля. Со вчерашнего дня мы с ней на ты, мой доктор-куратор и в некотором смысле, поведала мне кое-что о себе.
С обезоруживающей откровенностью.
Обезоруженная ее откровенностью, я просматривала, сама не знаю зачем, графики, таблицы, диаграммыв общем, результаты исследований ее, как она выразилась, естества, причем «самым прогрессивным способом».
Как бы Пастер, делающий сам себе прививку. Это она.
А для меняпример трезвого отношения к делу. С их точки зрения. («Без предрассудков!»)
Вот и вышло: я о ней знаю едва ли не все, притом что и знать не хочу, а она обо мне и того не знает, что надо ей знать по долгу службы.
Я как бы обязана.
Работа у нее такаяисследовательская.
Аля замужем, любовника у нее нет, был три года назад санаторный с кем-то роман, все тогда и закончилось, а мужа она «любит и уважает», называет «хорошим» и «с тараканами в голове» и к сексу относится философски: личное не путает с интимным, последнее может и не быть личнымнамек на мою ситуацию. Она меня старше лет на шесть, мы не были раньше знакомы, но я с ней на ты по ее предложению, хотя и схожусь очень плохо с людьми. На то и психолог, чтобы снять с меня что-то. Внутреннюю установку на
«дистанцирование».
Это значит, ко всем у меня, кроме мужа, такое
дистанцирование
ко всем мужикам и не мужикамко всему, включая «самое прогрессивное».
Но ведь мой-то как раз дальше всех теперь, дальше некуда, как далеко. Никогда так далеко от меня не был. Не дистанцировался.
«А ты представляй, что ты это с ним. Или с другим. Твое право».
И:
«Как я».
Идатчики на голове.
А я не хочу. А я не согласна. Не выйдет. Как ты.
19 сентября
Завтра меня выпустят.
Доктор Аля рассказывала мне про своего «хорошего» с тараканами в голове. Тяжелый случай. Сначала я думала, вызывает на откровенность, но потом поняла: ей и поговорить не с кем. Она говорилая слушала.
Вечером пришел главный. Поцеловал руку, приветствуя.
Благодарим вас, Елена Викторовна, за то, что вы согласились у нас побывать. Вы и представить себе не можете, как далеко за эти дни продвинулась наука.