В чем?
Константинне ваш дядя, а Константин Великийв свое время продлил жизнь Римской империи на тысячу лет, перенеся ее центр и ее душу на восток, в совершенно новое место и в новые условия. Византии тоже давно нужно было перенести себя, но не на восток, а на север. Конечно, время потеряно, но даже сейчас не поздно. Да, это не будет повторение, копия Византии. Это будет другое государство. Точно так же, как Византийская империя не была повторением Римской. Но мы сохраним и спасем главноемы спасем нашу веру и нашу культуру. Если мы сделаем это, наша цивилизация возродитсячерез двести, триста, четыреста лет. Возродится обязательно. Без культуры и без церквиникогда.
Что конкретно вы имеете в видуна север? Что это, Сербия, Болгария?
Сербияидеальный вариант. Сербыкрасивый и гордый народ, мужественный, талантливый. Там чрезвычайно развитая православная традиция, причем чистая, незамутненная. Там много красивейших монастырей. Там чтут церковь. Но уже поздно. Сербия пала под натиском врага. Болгария тоже пала. Нет, когда я говорю о севере, я и в самом деле имею в виду север, далекий север, Москву.
Хотя по сути Н. не сказал ничего нового, его слова явно произвели впечатление на деспину. Молчание длилось около минуты. Потом она спросила:
Так что вы замышляете?
Мы можем немногое, признал Н., как бы возвращаясь к началу разговора. Русские сейчас встают на ноги. От татарского ига осталась фикция. Турки дойдут туда нескоро. Слишком далеко и холодно. Москва практически завершила собирание вокруг себя русских земель, остались Новгород да Псков. Но это уже не прежний Новгород, не северная Генуя. Долго сопротивляться он не сможет.
Затем на очереди большая, настоящая война между Русью и Литвой. Там будут крупные ставки. Или Москва возьмет верхкак должно быть, поскольку она сильнее. Или Руси будет уготована судьба ополячиваться, а православной вере постепенно латинизироваться в границах единого польско-литовско-русского государства под польской короной. От этого будет зависеть, кто поведет Русь в Европу.
Деспина определенно начинала выказывать интерес к разговору. Она смотрела на Н. если не с восхищением, то, во всяком случае, с любопытством.
И кто победит?
Не знаю. Пока как будто чаша весов склоняется в пользу Польши. Но если она объединится и сможет организоваться, победит Русь. Я в этом уверен. Русскиемощная, молодая нация, за несколько веков своей истории прошедшая через нечеловеческие, жесточайшие испытания под монголо-татарским игом. Это страна, жители которой больше всего ценят и любят свободу. Да, там беспробудная дикость, зимой холод, летом грязь, невежество. За исключением церквей, каменное здание встретить в диковинку. Я там был. И тем не менее это единственная страна (не буду говорить про Сербию и Болгарию, потому что не о них сейчас речь), где прижились ростки греческой цивилизации. Ведь по сути Русь является продолжением Византийской империи.
Многого, конечно, ожидать не приходится. Однако Русь просыпается. Если дать русским идею и подкрепить эту идею посылкой пары дюжин наших мастеров да нескольких сотен книг; если помочь им организовать государеву службу и прежде всего укрепить власть государя, усвоить принцип, что государьэто не только носитель власти светской, но и церковной, наместник Бога на земле; если помочь им укрепить церковь, преодолеть разброд и шатания, наладить нормальную церковную службу Как видите, ваше высочество, не так уж много. Если сделать этопричем, ваше высочество, какие-то неимоверные усилия и затраты от нас вовсе не требуютсяя думаю, русское государство выживет.
Главный враг Москвы не Литва, не Польша, а сама Москва. Без твердой государственной идей русским очень трудно. Мы же можем привить им эту идею, хотя бы вопреки им самим. Пусть русские будут нас убивать, ссылать, не пускать к себе. Пусть будут подвергать гонениям греческих священников, запрещать греческий языквсе это будет, здесь иллюзий быть не должно. И тем не менее, если мы поможем им, мы сохраним Москву, Русь как единственное независимое, мощное православное государство в современном мире.
И тогда самой логикой, самим ходом событий, вне зависимости от ее на то желаний или стремлений, Русь поневоле примет ту роль, которую играла Византия, роль моста и одновременно судьи между латинским Западом и мусульманским Востоком.
Смуглое лицо деспины словно посерело. Хотя, может быть, это начинало темнеть. Темные глаза ее не выражали ничего, разве что интерес к собеседнику. Годы жизни на грани унижения и власти приучили деспину ничего не поверять своему лицу. Тем не менее Н., сам принадлежавший к эмигрантскому полусвету, привык угадывать за непроницаемой пленкой кожи подрагивание мускулов, за зеркалом глаз едва уловимые следы непроизнесенных слов. Ему казалось, что деспина для себя уже приняла какое-то решение. Какоеон не знал.
Добавить к сказанному ему было нечего. Деспина сама продолжила разговор.
Вы очень убедительно говорите. И все-таки я не вполне понимаю, чем я могу пригодиться? Яженщина, в чужой стране, не имеющая ни родственников, ни друзей, ни покровителей, ни денег. А вы хотите меня выдать замуж за князя русского Иоанна. Что я там буду делать, в Москве?
Вы поможете закрепить тот поворот Москвы к ее новой роли, который уже идет, уже начался. Русьэто единственное место, единственная страна, где еще можно сохранить византийское наследство.
А о моем счастье вы не подумали? Вы полагаете, что там я буду счастлива? В Италии я уже прожила несколько лет. Я знаю эту страну и принимаю ее. А она принимает меня, если я соблюдаю установленные здесь правила. Почему я должна ради сумасшедшего плана кучки греческих эмигрантов отказываться от своего счастья?
Вы нам ничего не должны, ваше высочество. Мы просто говорим вам, что только вы можете помочь спасти и сохранить частицу того, что некогда называлось Византией. А если о счастье, то вы никогда и нигде не будете счастливой, в том числе в Италии. Потому что вычужая. Пусть вы выйдете замуж в лучший из римских домов, это будет политический брак. Вы никому не нужны как человек, в вас никто не видит человека. В вас всегда видели и будут видеть прежде всего племянницу последнего византийского императора.
К тому же Италия, при всех своих прелестях и красотах, очень жестокая страна, страна закрытая. Чтобы быть здесь своим, нужно родиться и вырасти внутри того очень тонкого слоя знати, которая фактически правит Италией, как бы они ни чередовалисьвсе эти папы, короли и разные чужеземные завоеватели.
А в Москве что, лучше?
Нет, в Москве будет хуже, вам там будет значительно тяжелее, поскольку вас будут ненавидеть абсолютно все. Там вас не будут даже жалеть. И тем не менее там у вас будет власть, даже если вы того не захотите.
Вы будете женой великого князя, царя, в полу-восточной деспотии, в которой слово правителя значит все. Там у вас не будет ни минуты покоя, вся ваша жизнь будет бесконечной борьбой. За вами будут подглядывать, вас будут подслушивать, вас будут пытаться отравить. Если у вас будут дети, сначала их попробуют у вас отнять, потом убить. Вас будут всячески стараться рассорить с вашим мужем, против вас будут натравливать вашу челядь, на вас будут доносить все и всем, клеветать.
При том что вы будете самой могущественной женщиной этой страны, вам будет не хватать элементарного комфортачистого рукомойника и теплой воды по утрам. Вам будет холодно. Страшнее всеговам будет не хватать солнечного света. Вам, выросшей в солнечной Греции и в чуть менее солнечной Италии, будет мучительно больно привыкать к тому, что по полгода вас будут окружать вечные сумерки.
Вам будет не с кем перекинуться словом на вашем родном языке, потому что постепенно от вас заберут всех ваших немногочисленных приближенных, кого вы привезете с собой. И в конце концов, когда вы состаритесь, если до того времени вас не убьют друзья вашего мужа или его враги, вас почти наверняка отошлют в монастырь, куда-нибудь на север, на Белое озеро или еще севернеена Белое море. И там вы растворитесь в снежной пыли.
Зоины зрачки сузились еще больше.
И после всего этого вы хотите, чтобы я согласилась стать женой князя Иоанна?