Нормально говорю.
Или онакак ты.
Кундри!
Не ори. Может, онаэто ты, а? Или тыэто она? Кто из вас чья функция?
Кундри, твою мать, иди в
Да ладно, ладно, не бледней, усмехнулась снайперша и легонько хлопнула его по плечу. Ты, главное, не напрягайся. И не расслабляйся. Держи баланс.
Где ты набралась всего этого?
А тысвоих функций?
Некоторое время они молча и сосредоточенно искали что-то в лицах и взглядах друг друга. Потом Кундри улыбнулась краешком губ, словно подводя черту:
Может быть прижать её?
Прижать?
Ну прикладом по пяткам. У Ездры есть спички. Есть нож.
Пытать?!
Тише! Ты чего такой громкий, а? Тише Ведь ясно же, что она тут не просто так. Она должна убрать нас. Или вернуть. Но я не дам ей сделать ни того, ни другого. И если надо будет по пяткам, то я готова.
В этом Иона не сомневался. За последние часы он узнал Кундри лучше, чем за все предыдущие Предыдущиечто? Месяцы? Годы? Сколько? А где они, эти годы? Если бы вспомнить
Со своего места поднялся Ездра, подсел к ним, тщательно выбрав не самую хлябкую кочку. Оглянулся на психологиню, которая сидела спина к спине с Чиполлино, бездумно уставясь в пространство.
Шепчетесь? бросил лукаво. Такое, смотрю, промеж вас собеседование происходит, что аж пар столбом. Дай, думаю, приму участие, во избежание разрыва котла.
Какого котла? опешил Иона.
А? Ездра перевёл колкий взгляд на его лицо. Да никакого. Это я так образно выражаюсь, паря. А ты чего подумал?
Тебе ведь тоже не нравится эта дамочка? перешла к делу Кундри, обращаясь к недавнему полководцу.
Нравится, не нравитсяэто не те категории какими оперирует моё сознание, изрёк Ездра.
Что? нахмурилась Кундри.
А ты чего думала, девонька, усмехнулся главнокомандующий. Ты думала, я так не умею? Умею Это меня и настораживает. В тебе вон тоже, смотрю, разные умения открылись, каких не бывало сроду, а?
Кундри непонимающе покачала головой.
Я ей не верю, покачал головой Ездра. Понятно дело, я ей не верю. Разве можно поверить в её байку. Я знаю, что был большой кипеш. Что́ случилось с природой и людями, я не знаю. Если бы знал, то слепые лисы меня, может, и не удивляли бы.
Какой кипеш? непонимающе дёрнула бровью Кундри.
Большой, повторил Ездра. Третий, это, ангел вострубил, и пала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику. Имя ей «полынь». И третья, это, часть мировых вод сделалась полынью, и многие умерли от тех вод, потому что они стали горьки.
Это ты к чему? не поняла Кундри.
Апокалипсис, вставил Иона.
Ездра перевёл на него грустный взгляд.
Когда жахнуло, я не знаю, как я выжил. Не помню. И как, это, сюда попалтоже не помню.
А детство своё помнишь? спросил Иона.
Чего? главнокомандующий уставился на него. Только теперь Иона заметил, как стар этот человек, до чего измождён и нездоров.
Вот я совсем не помню своего детства, сказал Иона, словно извиняясь. Ну, так, может, смутно, отдельные моменты. Но я не уверен, что это моменты именно моего детства. А ты помнишь себя десятилетним?
Ездра задумался.
Давно это было, невесело улыбнулся он через минуту. Ох, давно, ребятушки!.. Разве всего упомнишь. Вот проживёте с моёузнаете.
Я про полынь не поняла, сказала Кундри.
Ты, девонька, это, расскажи мне, как попала сюда? улыбнулся Ездра. Откуда? И зачем?
С поезда, просто ответила Кундри. Так просто ответила, что Ездра невольно дёрнул головой и посмотрел на снайпершу как-то искоса, как удивлённый пёс или испуганный конь, а Иона воззрился на неё так, будто наконец-то всё понялвсю свою жизнь недолгую и напрасную понял в один момент.
Поясни, изрёк Ездра.
А чего пояснять. Я в электричке ехала, на работу. Я работала этим как его В общем, на работу ехала, в ночную смену, на электричке. А тут Короче, на перевале нас обстреляли ду́хи
Какие духи, рыбонька? участливо перебил Ездра. На каком перевале? Ты в ночную, это, смену через перевал ездила?
Ну данеуверенно отозвалась Кундри.
И часто у вас духи на электрички нападали?
Не знаюрастерянно ответила Кундри. Бывало.
Ездра, не лезь, сказал Иона. Он был как-то напряжён, так что даже и не заметил грубости, которую позволил себе в отношении главнокомандущего. С Ездрой так не разговаривали. Давай дальше, Кундри.
Дальше Ну, там стрельба поднялась, электричка встала, потому что они пути подорвали впереди. Если бы
Как перевал назывался? спросил Иона.
Назывался?.. Сехсин нет как его Сумсил Не помню я!
Может, Самсон? вставил Ездра. Ионе даже тени насмешки не послышалось в этой репликеЕздра был, кажется, абсолютно серьёзен.
Нет, покачала головой Кундри, причём тут Самсон. Самсонэто был доктор наш
Какой доктор? впился в неё взглядом Иона.
Доктортупо повторила Кундри. Его зажало в дверях и он звал меня. Я к нему, а тут очередь. Если бы вертушки наши не прилетели, нас бы всех там
Это сон, сказал Ездра. Ты, девонька, сон свой нам рассказываешь.
Какой сон? Кундри глянула на него растерянно и зачем-то погладила снайперку, лежащую на коленях.
Кошмарный, коротко ответил Ездра.
Никакой не сон, покачала головой Кундри. Когда я к нему, к доктору то есть, побежала, туточередь. Меня садануло, я под лавку забилась и сидела там, и видела, как он умирал доктор а потом потом здесь. Меня сюда с перевала отправили. По ранению.
А куда тебя, это, «садануло», рыбонька? спросил Ездра.
Сюда, Кундри приложила руку к правому бедру чуть выше колена.
Покажешь? прищурился Ездра.
Штаны снимать, что ли?
Зачем снимать? улыбнулся Ездра. Закатать можно.
Иди в задницу, Ездра, отрезала Кундри и поднялась. Скомандовала: Встаём, двигаем дальше!
Иона с опаской пробежал взглядом по лицу Ездры. На нём, вопреки опасениям, не проступило ни досады, ни злости, ни мстительной усмешки. Ездра сидел и задумчиво улыбался, глядя себе под ногибудто разговаривать с ним в таком тоне было делом самым обычным, будто он чмо из-под койки, а не верховный.
И ещё Ионе вспомнилось, как Кундри на вопрос «Ты от чего лечишься?» ответила: «По женски».
21
Они шли весь остаток дня, до самой ночи, когда Кундри по каким-то одной ей ведомым признакам определила, что Тухлая падь кончилась. Ночь провели в овраге, дно которого покрыто было сухим бурьяном. Долго утаптывали жёсткие стебли полыни и чертополоха, устраивая себе ложа.
Когда уже улеглись все, Чиполлино, который присел в стороне, обхватив руками колени и подтянув их к груди, вдруг задрал к небу лицо и протяжно завыл по-волчьи на луну, повисшую в небе размытым пятном неясно-желтушного цвета. Первые минуты этого царапающего душу воя никто не произнёс ни словавсе были ошарашены и только молча уставились на Чипа. Слушая его завывание, Иона смотрел не в лицо безумца, который то вытягивал губы трубочкой, то разводил их чуть не к самым ушам, жутковато обнажая клыки, он смотрел на луну. Он даже старательно протёр глаза, пытаясь рассмотреть, но какая-то пелена, застилавшая ночное светило, не ушла, и луна осталась бледно-жёлтым неясным пятном, словно карандашный рисунок ребёнка, старательно размазанный пальцем или бумажкой для придания размытости очертаний и схожести с настоящим лунным светом.
Психолог, которая заметила что-то в лице Ионы, тоже перевела взгляд на луну. И точно также потёрла глаза, и прищурилась и помотала головой. Значит, и она видела то же самое, что Иона.
А Чиполлино продолжал выть, пока Кундри злобным окриком не одёрнула его. Тогда Чип перевёл на снайпершу бессмысленный взгляд и улыбнулся идиотской улыбкой.
Не умеет рисовать Самсон, сказал он вдруг, когда все уже забыли про его выходку и засопели, готовясь отойти в сон, переметнуться из одного мира-сна, чужого и чуждого, в другойсвой собственный.
Не умеет рисовать Самсон, повторил безумец с довольной жизнерадостной улыбкой. Не умеет рисовать.
Заткнись, Чип, велела Кундри. Заткнись, ляг и спи.