Как ни в чём не бывало, психолог продолжала:
Будем называть человека, которому мы снимся, «Спящий». Или, если хотите, «Сам» вам так привычней, добавила она с усмешкой. Так вот, санаторийэто, скажем так, его сознание. А сейчас мы находимся на территории подсознания. Это смертельно опасно, потому что если сознание ещё хоть как-то контролирует себя, то здесь здесь мы во власти инстинкта, спонтанного рефлекса, случайного движения нейронов, калейдоскопа образов, воспоминаний Вы никуда не уйдёте. Отсюда невозможно уйти. Промзона будет тянуться километры и километры, бесконечно. И если даже она окажется конечной, то́, что последует за нею, будет ещё более ужасным. А быть может, искривление пространства выведет вас обратно к санаторию. Но санатория не будет. А когда Спящий проснётся, для вас вообще всё кончится, вас просто не станет. Не станет нигдени в этом псевдомире, ни в подлинной реальности.
Ну однажды мы всё умрём, улыбнулся Ездра.
Да, быстро кивнула психолог, словно ждала этой фразы. Однако, нормальный человек не торопится сделать это по доброй воле, лет за сорок до естественного конца.
Сорокхмыкнул Ездра. Ты мне льстишь, девонька.
Как бы то ни было, сказала она, ваша смертьвопрос решённый, вопрос нескольких минут сна, которые для вас могут растянуться по ощущению на дни, недели и месяцы, но это ничего не меняет. Вы умрёте, как только он проснётся, если
Если?.. надавил Ездра, видя, что психологиня умолкла.
Если вам не помочь.
Чушь какая-то, покачала головой Кундри. И повернулась к Ездре: Лажа. Чувствую, что всё это лажа.
Короче, что ты предлагаешь, товарищ доктор? усмехнулся Ездра. Наверно, должны мы, это, дружно покончить с собой? Или вернуться в санаторий?
Она покачала головой.
В него невозможно вернуться. Если случится искривление пространства и выведет вас обратно, это будет уже не тот санаторий. Или будет не санаторий вовсе. Или ничего не будет.
Ну, так что же нам всё-таки делать? настаивал Ездра.
Она помедлила, потом достала из кармана болоньевой куртки небольшой кожаный несессер. Открыла. В аккуратные кармашки были вложены несколько ампул с бесцветной жидкостью, а в петлиодноразовые шприцы.
Это называется «сыворотка пробуждения». Научное название из двадцати восьми букв ничего вам не скажет. Один укол, и вы покидаете этот этот мир.
И переходим в лучший, да? всхохотнул Ездра. Немного потусторонний, но всё же лучший.
Нет, серьёзно ответила психологиня. Вы возвращаетесь в свою реальную жизнь. Возвращаетесь в свой сон.
Это как?
Вы засыпаете здесь, то есть переходите из его сна в свой собственный. Здесь остаётся лишь спящий фантомобраз, не имеющий с вами уже никакой связи.
А кому мы снимся? спросил Иона.
Спящийодин из вас.
Ну и кто же это? спросил Ездра.
Я не знаю, ответила психологиня, и взгляд её остановился на Кундри.
Щёлкнул предохранитель винтовки.
И думать забудь, сказала Кундри, что я позволю тебе ширнуть кого-нибудь этой дрянью. Если совсем невтерпёж, начни с себя. Тебе, поди, тоже не хочется умирать в чужом сне, а?
Но ведь получается, если ввести сыворотку спящему, сказал Иона, всем остальным тут же конец?
Да. Поэтому наша главная задачаопределить, кто же из нас Спящий. Кому мы могли бы сниться.
Тебе, голуба, улыбнулся Ездра. Тебе, конечно, кому ж ещё. Я о тебе ни слыхом не слыхивал, ни видом тебя не видывал отродясь, так чего бы мне тебя во снах рассматривать?
Не всегда нам снятся только те люди, которых мы знаем, возразила психолог. Поэтому я и веду речь об аватарах и фантомах.
Резонно было бы предположить, что нас помнит Сам, сказал Иона.
Нет, качнула головой психолог. Это было бы слишком просто. Нет, не Сам. Тем более, что никакого Самого нет. Уже нет.
Ну да, ну да, усмехнулась Кундри. Всё та же старая байка: Самого нет, никто и никогда его не видел.
Никто и никогда, вполне серьёзно отозвалась психологиня.
Я видел, сказал Иона. Сегодня.
Психолог покачала головой, но возражать не стала.
Нас четверо, а ампул у тебяпять, прищурился Ездра.
Значит, нас пятеро, сказала психологиня и повернулась в сторону санатория.
Все проследили за её взглядом и увидели пятого. Чей-то неразличимый пока силуэт медленно приближался, перепрыгивая с кочки на кочку в Гадской топи.
Кундри поднесла к глазу оптический прицел, некоторое время рассматривала неизвестного. Потом убрала прицел и усмехнулась.
Угадайте, кто это. У вас три попытки, сказала она.
И угадывать неча, сказал Ездра. Это Сам.
Раз, буркнула Кундри с довольной улыбочкой.
Ну, значит Харя-Кришна, предположил Ездра. Этот чёрт из любой передряги выберется.
Кундри отрицательно качнула головой.
Не выбрался, сказала она. Его перед оружейкой положили. Ты что, не знал?
Ездра посмурнел, осунулся, будто разом выдохнул из себя часть оставшейся ему жизни.
Задачка не сложная, произнёс Иона. Козлобород это.
Кундри перевела на него удивлённый взгляд.
Ну ты даёшь, Иона! сказала она. До такого даже я не додумалась бы. Нонет, незачёт.
Тогда кто же? спросил Ездра.
Кундри ухмыльнулась:
Скоро увидите.
Это Чиполлино, произнесла психологиня без всякого выражения. Так, кажется, вы его зовёте?
В точку, Кундри вздрогнула и покосилась на розу Шарона с любопытством.
Они сидели молча до того самого момента, когда уже и невооружённым взглядом можно было разглядеть увальня Чиполлино, бегущего к ним по кочкам и размахивающего руками, и что-то кричащего.
Откуда бы тебе знать, голуба моё, кто это, если вы не в паре? радушно улыбнулся Ездра психологине. Или зрак у тебя такой вострый? Объясни.
Долго объяснять.
Время у нас есть, сказал Ездра. Вот чего у нас полно, так это времени.
Нет. Как раз времени у нас и нет. Совсем. Спящий находится в стадии быстрого сна. Всё ваше пребывание в санатории укладывается в несколько минут сновидения. Я не знаю сколько их осталось, этих минут, или, может, секунд, но он вот-вот либо проснётся либо перейдёт в следующую фазу сна. Разумеется, вас он перестанет видеть.
И что? спросил Иона. Спросил, хотя и сам догадывался, в чём тут дело и что станет говорить психологиня. Другое дело, что веры к ней у него не было.
Когда сменится сон, вы вас тоже не станет, ведь вы ему снитесь.
Чушь! со злостью бросила Кундри. И ты хочешь, чтобы мы поверили в эту в такой бред? Вы там что, совсем за идиотов нас держите?
Психологиня небрежно пожала плечом.
В конце концов, я не несу ответственности за ваши жизни, сказала она устало. Если вы не поверите мне и решите остаться ну, это ваше право. По меркам вашего времени жить вам осталось неделя, две, месяц Но на самом деле, конечно, меньше: промзону вам не пройти. И напоминаю: спящийодин из нас.
Ну и ладно, сказал Ездра, поднимаясь. Надо двигать дальше, недосуг тут рассиживаться.
Подошёл Чиполлино, остановился в нескольких шагах, с улыбкой глядя на них.
Ну что, Чип, кивнула ему Кундри, что там в санатории?
В санатории, радостно кивнул Чиполлино, улыбаясь ещё шире. Ле́карный бабай.
Эт точно, рассмеялся Ездра. Точнее и не скажешь.
18
Тухлая падь встретила их мокрым снегом, вдруг посыпавшим с серого неба, и вонью падали. Трупы лисиц, ворон, зайцев разной степени разложения попадались на каждом шагу. Один раз показался даже человеческий скелет, наполовину занесённый грязью и заросший чахлой травой. Останавливаться и проверять, правда ли это был человек, не стали. Была одна деталь, от которой по позвоночнику Ионы сбежал зябкий холодок, а душу вдруг затопила безнадёга: совершенно отчётливо было видно, что у лисиц, которые пали, кажется, совсем недавно и не были ещё тронуты тлением, глаза закрыты бельмами. И та лисица, которая нарвалась на них у широкого оврага и, заскулив, бросилась наутёк, тоже явно была слепа. Во всяком случае, она один раз упала, запнувшись о какую-то корягу, и один раз наткнулась на дерево. Облезлая, грязная и неимоверно тощая, она, кажется, доживала последние свои часы. Люди проводили её настороженными взглядами и растерянно переглянулись. И только дурачок Чиполлино улыбался, ничего не замечал и всё бубнил что-то себе под нос.