Глаза Бронвен расширились.
Он что-то нам оставил?
Я пожала плечами, не желая возбуждать в ней надежды.
Кэрол могла передумать насчет двадцати восьми дней. Она может пожелать, чтобы мы раньше освободили дом.
Поедем вместе.
Я колебалась. Воскресенья, занятые некогда встречами с отцом, Бронвен проводила теперь в своей комнате внимательно рассматривая их общие фотографии, перебирая памятные вещицы, отказываясь есть почти до вечера, когда покидала свое укрытие с красными глазами. Серьезная, как жрица. «Она оплакивала отца задолго до его смерти», осознала я.
Пожалуйста, мам. Она умоляюще посмотрела на меня голубыми, как весенняя вода, глазами.
Это будет скучно.
Пожалуйста.
Я вздохнула. Кэрол намекнула, что Бронвен будет хорошо обеспечена. Что бы там Тони ей ни оставил, это не возместит ущерб, который он нанес, устранившись из ее жизни. Но может послужить желанным утешением. Я молилась, чтобы он оставил ей что-то удивительное, чтобы Бронвен поняла он действительно ее любил.
Хорошо, согласилась я. Только не сильно обольщайся.
* * *
Мэгпай-Крик?
Сердце у меня ёкнуло. Там умер Тони, и, внезапно охваченная дурным предчувствием, я поняла, что этот городок, видимо, значил для него больше, чем случайное место назначения. Я вспомнила статью в «Курьер-мейл» о найденных в запруде человеческих останках и спросила себя, не слишком ли поспешно отбросила связь между этими фактами.
Я прочистила горло.
Это в Квинсленде, да?
Сидевшая за громадным дубовым столом Марго тепло улыбнулась.
Примерно час на юго-запад от Брисбена. Очень красивые места, мне говорили. В основном сельскохозяйственные земли, но есть и живописные вулканические горы, которые вызывают большой интерес у туристов. Городок маленький, но в нем есть процветающее художественное сообщество и несколько отмеченных наградами кафе, а также обычные блага цивилизации.
Бронвен сидела на кожаном стуле рядом со мной, подавшись вперед, пристально глядя на лицо адвоката. Девочка выглядела старше своих одиннадцати лет: может, из-за темно-синего платья и нарядных черных сандалий, надетых по ее настоянию. Она, возможно, повеселела от новости об отцовском наследстве. Значительный трастовый фонд, доступ к которому она получит, когда ей исполнится двадцать один год, и огромная, выдержанная в нежных тонах акварель, изображающая малиновку, которой она давно восхищалась.
Но самое поразительное Тони оставил мне.
Дом, восхитилась я, неловко поерзав на стуле. Я не могла не гадать, нет ли здесь подвоха. А как же жена Тони?
Марго кивнула:
Кэрол удовлетворена решением Тони; она проинформировала нас, что не станет опротестовывать завещание. Итак Тони оставил ключи на хранении в нашем офисе. Процесс официального утверждения завещания должен занять около месяца, после чего ключи и все документы будут переданы вам. А пока вы, возможно, захотите узнать немного больше об этом владении?
Конечно.
Марго открыла папку.
Изначально Торнвуд принадлежал деду Тони, но, полагаю, вы это уже знаете?
Я покачала головой:
Впервые об этом слышу.
Что ж, у вас есть все возможности сполна им насладиться, проговорила она, достала большую цветную фотографию и положила ее перед нами на стол. Это усадьба. Роскошная, правда? Ее построили в тридцать шестом году, классический дом старого Квинсленда, с четырьмя спальнями. Он полностью меблирован. Насколько я понимаю, Тони решил ничего не менять в поместье по личным причинам. Там есть огород, сад, доступ к ручью На окружающих поместье холмах сохранился маленький домик, который, видимо, был настоящей хижиной первых поселенцев, построенной, по всей вероятности, в конце девятнадцатого века.
Снимок запечатлел великолепную резиденцию с тенистой верандой, шедшей вокруг всего дома. Двойные эркеры с витражными стеклами, а по краю карниза фестоны чугунного кружева. Окружающий сад представлял собой лабиринт из древовидных гортензий и кустов лаванды, а по травянистому склону вилась, поднимаясь к широкой гостеприимной лестнице, кирпичная дорожка. На лужайке, где стояла увитая розами дивная старая беседка в темно-красных кляксах цветов, плясали пятна солнечного света.
Дом сам по себе великолепен, продолжала Марго, но, как у любой собственности, подлинной ценностью является земля. Общая площадь поместья две тысячи пятьсот акров немногим более тысячи гектаров. К владениям примыкают две другие большие фермы, но бо́льшая часть территории соседствует с Национальным парком Гоуэр. У вас двести акров пастбищ с плодородными темными почвами, запрудами, оградами, непересыхающим ручьем И, согласно отчету, там потрясающие виды.
Бронвен вздохнула.
Мам, он идеален.
Мы не собираемся там жить, поспешила возразить я.
Но, мама
Мы продадим его и купим себе жилье здесь, в Мельбурне.
Бронвен скорбно на меня взглянула, но я проигнорировала ее и вернулась к фотографии. После смерти Тони я поклялась забыть его ради себя и ради Бронвен; как это возможно, если мы будем жить в доме его деда? Старое поместье выглядело огромным, запутанным и таинственным. Наверное, полным тайн, изобилующим привидениями, насыщенное воспоминаниями других людей.
Воспоминаниями Тони.
Марго достала еще одну фотографию: снимок с высоты, на котором видно было, что поместье имеет форму сердца и все заросло деревьями. Участок расчищенного пастбища шел по самой южной границе зеленое лоскутное одеяло, сшитое заборами и усеянное коричневыми пятнышками запруд. В центре снимка усадебный дом прямоугольник железной крыши, окруженный разросшимися садами, которые взбирались на холм и исчезали в буше. К северо-западу уходила гряда холмов, в основном лесистая, но виднелись и голые площадки, на которых из ржаво-красной земли выступали скальные выходы.
Если вы все же передумаете и решите жить в Торнвуде, сказала Марго, работы там совсем немного. Почти все пастбища можно сдавать по договору в аренду, а значит, у вас будет дополнительный доход от фермерского скота, который будет пастись на вашей земле. Остальное натуральный буш, поэтому, если не считать общего ухода за территорией вокруг дома, с такой собственностью вы можете просто сидеть и наслаждаться жизнью.
Она собрала фотографии и сунула их назад в папку.
Ну а теперь, полагаю, вам не терпится узнать, сколько он стоит.
В комнате сгущались сумерки; свет, просачивавшийся в комнату через окно, приобрел серый оттенок. Стул подо мной заскрипел, когда я пошевелилась. Ветхий старый дом в дикой местности, до которого отовсюду ехать и ехать; несколько участков, на которые можно пускать скот, несколько земляных запруд. От чего тут можно прийти в восторг?
Я кивнула.
Марго написала в блокноте, вырвала верхний листок и благоговейно положила его на стол перед нами.
Бронвен ахнула.
Адвокат одобрительно улыбнулась:
Наверняка стоит того, чтобы взглянуть на него хоть одним глазком, вам не кажется?
Глава 2
В начале октября мы высадились в аэропорту Брисбена. Пока мы шли по блестевшему асфальту, из моих костей понемногу испарялась зимняя серость. Я начала потеть в толстом кардигане. Бронвен уже снимала спортивную куртку, торопясь подставить солнцу свои нежно-белые руки. Я знала, что через несколько минут она сравняется по цвету с вареным омаром, но тепло было настолько восхитительным после месяцев холода, что я решила не мешать ей наслаждаться им.
В конце концов, мы приехали сюда всего на день.
Моя миссия осмотреть полученное от Тони старое поместье и прикинуть, какой текущий ремонт ему требуется. Затем заручиться поддержкой местного агентства по недвижимости, чтобы поместье продать. Если верить адвокату Тони, стоимость Торнвуда намного превосходила мое разумение но не поэтому я так хотела от него избавиться. Конечно, деньги станут даром, который изменит всю нашу жизнь. Мой доход фотографа на вольных хлебах часто бывал неравномерным; что греха таить, чтобы приехать сюда, я запустила руку в свои сбережения. Мои колебания сложно было облечь в слова, но я понимала, что лежит в их основе: Тони доставил море радости моей дочери за ее пока еще короткую жизнь и море печали. Ради Бронвен и ради себя я знала, что настало время освободиться от призрака Тони и двигаться дальше.