Корочетатары очень испугались. Вот этот дед, что по дому бегает и грозно на всех орет, стал срывать с трупов башлыки и пинать их гневно, плевать на каждого, но на четвертом джигите он вдруг снова запричитал, сел на пол и начал что-то вопить на своем тарабарском, каким-то противным бабским голосом.
Как потом оказалось, мой Мишка-моряк пристрелил главного наследника враждебного клана и теперь, по закону кровной мести, бойцы этого клана будут резать или самого деда, или его старшего сына.
А все из-за того, что этот дед-татарин нарушил все их внутренние договоры и решил напрямую продать золото гяурам-неверным, то есть нам. Вот и постановили старейшины примерно наказать деда и нас завалить, отобрав рыжье и камушки. Но не сложилось у них так, как планировали. Да плевать мне на их разборки, на деда этого наплевать Забрали мы свое рыжье, отдали их цацки и свалили быстренько
А через пару месяцев разыскал меня один из родственников этого жадного татарина и сказал, что соседи хотят выдать его отца соседнему клану на расправу за того убитого татарчонка, что Мишка завалил. Спрашиваю: Что ты хочешь от меня? Отвечает:
Помоги отца выручить, иди со мной, скажи им, кто на самом деле застрелил того пацана-наследника.
Да никуда я не пойду, говорю, сам можешь передать, что Мишка-моряк его пристрелил, на нем этот жмурик, а вот наказать Мишку у них не получится, потому как его самого через неделю после перестрелки той случайно завалили местные чекисты, когда брали какого-то белогвардейца на «малине» в Ялте. Я еще спросил тогда: что ж вы откупиться не попробовали? Оказалось, пробовали трижды, огромные деньги давалиничего не вышло. Кровный обычай. Только кровь за кровь.
Как-то ты сильно издалека, Боря, начал, Аня явно тяготилась этими бандитскими разборками. Ты уверен, что мне нужны эти подробности? Я спросила напрямую: как ты выжил? Ты же не в бегах, а официально мертвый?
А ты не перебивай! Без этого не поймешь. Короче, поставил я ему условие: я тяну мазу за старика перед кровожадным соседом, а они меня выводят напрямую на черных копателей и уступают ровно половину своего копательского дела. Без всяких условий. Два дня я ждал ответа, утром третьего дня приехал старший сын, ты его видела уже, это Юсуф, что тебя сюда привез. Сказал, что ночью люди соседнего клана схватили отца, что получено согласие на передачу половины, но к старейшинам надо ехать немедленно, иначе отца казнят. Впрягся я за старого, отмазал как мог, пришлось татарве в виде отступного оружия подбросить, да и грузовик патронов батя прислал, чтоб мне башку не отрезали как-нибудь по случаю местные кровники. Должок-то за Мишку они на меня пытались повеситьдескать, ты главный, с тебя и спрос Вот так, неожиданно и по воле случая я и стал золотодобытчиком. Ну, собственно, и все, закончил свой рассказ Борис.
Да ты издеваешься! не сдержалась Анька. Зачем мне твои воровские исповеди? Как ты жив остался?! Чекисты зачищали всех, кто был хоть как-то связан с твоим отцом. Мы тебя всем двором оплакивали!
Что, правда? оживился Борька. А Женька сильно плакала? Ну ладно, интересно же Он откинулся на стуле и продолжил:
Так меня как бы и расстреляли. Официально, в день ареста. За сопротивление при конвоировании к следователю на допрос.
Нуи? Вайнштейн, я тебя сейчас сама добью!
Да все просто. Арестовали меня тут же, в Джанкое. Да я и не скрывался тогда. Чего мне бояться-то было? Сидел в ресторации, на центральной площади, аккурат напротив отдела милиции. Пришел дежурный, сказал, что начальник увидел меня на веранде ресторана и просит заглянуть к нему ненадолго. Необычно, конечно, это было, мне б насторожиться, уже потом я вспомнил, что мильтон все глаза отводил в сторону, и шпалер у него был в кармане, а не в кобуре, как обычно. Ну да что уж теперь-то махать кулаками после драки Как только сделал первый шаг внутрь мильтоновского дома, сразу оглушили, куда-то потащили вниз. Больше ничего не помню Очнулся от тряски и воя двигателя автозака. Кто-то вылил мне на голову кружку воды. Смотрю, через решетку на меня зырит знакомая рожа, только в мильтоновском прикиде, голова ж чугунная после удара, с трудом вспомнил имя, и глазам не верю, говорю: Юсуф??? Что за дела?.. ты что творишь??? Он в ответ: Сейчас будет тягун
Что? Кто будет? не поняла Аня.
Молчи! Тягундлинный подъем, по нему машина еле-еле движется. Юсуф дальше: Я открою дверь на повороте, прыгаешь как можно дальше и катишься по склону вниз. Услышишь выстрелыне бойся. До темноты сиди в ущелье, там родник есть, мелкий, но одному напиться хватит. Двигайся ночью. Постарайся добраться до аула моего отца, он поможет. Мы добро помним.
Тут я не выдержал, кричу:
Да на хрена мне все эти ковбойские приключения? Да отец мой вас всех тут по стенке размажет!!!
Он и отвечает:
Отца твоего и брата взяли сегодня утром. Депеша с Одессы пришла. На тебя и еще с десяток твоих ордера выписаны и есть приказ арестовать, а на словах сказали, что если живыми не сдадитесь или окажете сопротивление и погибнете случайно, то никого наказывать не будут, даже премию обещали. За тебя особенно. В общем, некогда говоритьскоро тягун. Переодевайся.
И кивнул головой мне за спину. Оборачиваюсьлежат четверо вповалку, связаны, окровавленные мешки на головах.
Раздевай этого, что в халате, скомандовал Юсуф. Свою одежду на него натягивай, и быстро, времени в обрез.
В общем, как переодевалсяне помню, все плыло перед глазами после удара по голове. Перед прыжком из машины спросил татарина своего:
А как же ты?
Все будет нормально, отвечает, мне поручено доставить четырех человек живыми или мертвымивот четырех и доставлю Я ж как знал, одного запасного прихватил, и ощерился совсем не по-доброму
Короче, спрыгнул я на ближайшем повороте, покатился по склону, да неудачно как-то. Ударился о какой-то камень и пролежал без памяти почти до ночи. Очнулся от холода и сырости. Как и куда шел, помню плохо, но, видно, не пришло мое времявышел я к татарскому поселению, правда, не к тому, куда надо, но меня мои татары уже искали по-тихому, так что накормили, чуток отмыли от крови и доставили той же ночью куда надо.
И что ты теперь тут делаешь?
Что делаю?.. Да так то то то се Промышляю по мелочи Тут Аня поняла, что в разговор включился прежний одесский Борис.
Не морочь голову! вспыхнула. Что у тебя теперь с золотом и раскопками курганов?
А шо такое? Мадам желает получить что-то с меня за свое спасение?
Я не знаю, из какой ямы ты выбрался, но отправляйся обратно. Анька встала. Мне в Одессу пора.
У дверей она остановится:
Кстати, спасибо, что спас. Если что-то надо из Одессыскажи. Я часто в Крыму бываю. И в долгу перед тобой. Все, чем могу, помогу.
Боря улыбнулся и махнул рукой:
Иди уже, Ханка! Поцелуй сестричку за меня.
1926
Новенький-готовенький
В квартире Семена Вайнштейна по кличке Циклоп после знаменитой зачистки, как на карусели в Александровском парке, менялись жильцыто командировочные чекисты, то подающие надежды молодые партийные работники. Дружелюбные, как запертая на замок дверь, и такие же разговорчивые. Запертая дверь летом на Молдаванке при хозяине в домепросто нонсенс. И дело даже не в безопасности, а просто в невыносимой духоте. Но, похоже, новые соседи, как знаменитые дореволюционные галоши «красный треугольник», были неприхотливы к любым бытовым и погодным условиям и совершенно одинаковы внешне.
Но даже такое тесное соприкосновение с представителями карающих органов не мешало Мельницкой, 8 жить своим привычным укладом. Мадам Полонская, несмотря на то что сильно сдала за последние полгода, по-прежнему нарушала женские дворовые понятия, развешивая кружевные панталоны и льняные простыни по своим и чужим веревкам. Так же, как двадцать лет назад, биндюжник Гедаля возвращался домой сильно выпимши, но всегда с букетом, правда, теперь его подводу загонял во двор старший сын Марик.
Безликие жильцы Семиной квартиры воспринимались философски отрешеннокак неизбежное зло навроде суховея или зимней слякоти.