У тетки жил и Альби Олден, блестящий физик, преподаватель Королевского колледжа. Альби постоянно предлагали завидные должности в университетах Парижа, Вены, Берлина, Нью-Йорка, но он предпочитал оставаться в Кембридже. В скучном, сонном Кембридже. Почемуодному Богу известно. Во всяком случае, Шейми причин не знал. Он неоднократно допытывался у Альби, и тот неизменно отвечал: «Для меня это лучшее место». Тихое, спокойное, по крайней мере, когда Эдди куда-то уезжала. Идеальное место для работы. А поскольку Эдди бывала здесь лишь наездами, ей требовался кто-то, присматривающий за домом. Такое положение вещей устраивало и тетку, и племянника.
Так что у вас произошло? полюбопытствовала Эдди. Леди Кэролайн разбила тебе сердце? Отказалась выйти за тебя замуж?
То-то и оно, что она очень хотела выйти за меня.
Хм Тогда чего ты ждешь? Так и бывает, если мужчинасмелый, обаятельный герой. Женщинам хочется запустить в тебя коготки.
Отвернитесь, пожалуйста. Мне нужно одеться, попросил Шейми.
Эдди отвернулась. Шейми вылез из кровати и подобрал с пола свою одежду. Шейми был высоким, сильным и отлично сложенным. Мускулы так и играли у него под кожей, когда он нагибался за брюками и натягивал рубашку. Его вьющиеся волосы, коротко подстриженные с боков, но оставленные длинными на макушке, были темно-рыжего цвета с вкраплением медных оттенков. Солнце и моря обветрили лицо, но взгляд его ярко-синих глаз был по-детски искренним.
Шейми исполнился тридцать один год. К этому возрасту он стал одним из известнейших полярных исследователей. Еще подростком он участвовал в экспедиции к Южному полюсу, возглавляемой Эрнестом Шеклтоном. По ряду причин та экспедиция не дошла до полюса. Два года назад Шейми вернулся из другой экспедиции. Вместе с норвежцем Руалем Амундсеном он достиг Южного полюса. Молодого полярного героя наперебой приглашали к себе города и страны. Вскоре после возвращения из Антарктики Шейми отправился в лекционное турне, растянувшееся почти на два года. В Лондон он вернулся всего месяц назад. Сам город и люди показались ему скучными и серыми. Шейми не сиделось в четырех стенах. Он испытывал беспокойство и не мог дождаться, когда судьба подбросит ему новую экспедицию.
И давно ты в наших краях? Как тебе Лондон после долгого отсутствия? Может, на этот раз ты подольше погостишь на родине? спрашивала Эдди.
Шейми засмеялся. Эдди была в своем репертуаре: задав вопрос и не дождавшись ответа, задавала еще десять.
Не уверен, ответил Шейми, причесываясь перед зеркалом, висевшим над комодом. Возможно, скоро опять уеду.
Еще одно лекционное турне?
Нет. Экспедиция.
Серьезно? Надо же! И куда?
Снова в Антарктику. Шеклтон пытается собрать команду. У него вполне серьезные намерения. В прошлом году он писал в «Таймс», что разработал очень подробный план экспедиции. Осталось всего-навсего раздобыть денег.
А как же все эти разговоры о войне? Она его не волнует? спросила Эдди. На пароходе об этом только и говорили. И в Алеппо тоже.
Его это ничуть не волнует, ответил Шейми. Он не особо верит в людские слухи. Говорит, все рассосется. Он хочет отплыть в конце лета, а то и раньше.
Эдди пристально посмотрела на Шейми:
Слушай, а не староват ли ты становишься для мальчишеской жизни? Не пора ли остепениться? Найти себе хорошую женщину?
Как, если вы их отпугиваете! поддразнил ее Шейми и, присев на кровать, стал натягивать носки.
Закончишь одеватьсяспускайся вниз. Я приготовлю завтрак на всех. Яичницу с соусом харисса. Я основательно им запаслась. Не криви физиономию. Сначала попробуй. Это просто чудо! Расскажу вам с Альби и его ученым дружкам о своих странствиях. А потом мы отправимся в Лондон.
В Лондон? Когда? Сразу после завтрака?
Ну, может, не сразу, согласилась Эдди. Скажем, через день-другой. В моем городском доме остановился удивительный человек. Я хочу тебя с ним познакомить. Мистер Томас Лоуренс. Я уже начала тебе о нем рассказывать, когда твоя подружка едва не снесла входную дверь с петель. Я познакомилась с ним в Алеппо. Он тоже исследователь. И археолог вдобавок. Исходил и изъездил всю пустыню, знает всех важных арабских шишек и безупречно говорит по-арабски. Эдди вдруг понизила голос. Некоторые считают его шпионом. Последнее слово Эдди произнесла шепотом, затем вернулась к своему обычному громогласному тону. Кем бы он ни был, человек он просто удивительный.
Последние слова Эдди потонули в неожиданных раскатах грома. И тут же по многостворчатым окнам, в одном из которых было треснуто стекло, забарабанил дождь.
Опять подтекает, вздохнула Эдди. Надо вызвать стекольщика. Она ненадолго умолкла, глядя на потоки дождя. Никогда не думала, что буду скучать по английской погоде, с грустной улыбкой призналась Эдди. Но это было до моего путешествия в Аравийскую пустыню. Как хорошо вернуться на родину! Я так люблю этот старый скрипучий дом. И старый скрипучий Кембридж. Ее улыбка погасла. Жаль, что обстоятельства моего возвращения не были иными.
Эдди, он обязательно поправится, сказал Шейми.
Я очень на это надеюсь, тяжело вздохнув, ответила Эдди. Но я знаю свою сестру. Она не стала бы дергать меня по пустякам и просить о возвращении.
Шейми знал о телеграмме, отправленной миссис Олден, матерью Альби, своей сестре в Алеппо с просьбой вернуться в Англию. Отец Альби, адмирал Олден, стал жаловаться на боли в желудке. Врачи пока не установили причину, но состояние адмирала ухудшалось. Он слег и был вынужден постоянно принимать болеутоляющее.
Он сделан из крепкого теста, сказал Шейми. Все Олдены такие.
Эдди кивнула, попытавшись улыбнуться:
Ты, конечно же, прав. Как бы там ни было, довольно стенаний для одного утра. Я обещала приготовить завтрак. Потом вызову стекольщика, а ещесадовника и трубочиста. В мое отсутствие Альби запустил дом. Пыль повсюду. Моя почта громоздится чуть ли не до потолка. И на всей кухнени одной чистой тарелки. Ну почему он не позвал ту деревенскую девушку, которая убирала в доме?
Альби говорит, что она ему мешает.
Я этого не понимаю, фыркнула Эдди. Он же безвылазно торчит в кабинете. Два месяца назад, когда я уезжала, он сидел там. И сейчас сидит. Работает как проклятый, хотя у него творческий отпуск. И друзья у него такие же. Я с ними уже познакомилась. Одного зовут Дилли Нокс, второгоОливер Стрейчи. Весь кабинет заставлен грифельными досками, завешан схемами и завален книгами. Что, спрашивается, они делают? Что заставляет их сутками просиживать там?
Может, их работа?
Вряд ли. Сплошные цифры и формулы, отмахнулась Эдди. Моему племяннику нужна жена. Причем даже больше, чем тебе. Он такой странный и рассеянный, что без жены просто не выживет. Ну почему за тобой женщины табуном ходят, а на беднягу Альби ни одна не посмотрит? Не мог бы ты часть своих поклонниц повернуть в его сторону? Ему так нужна заботливая женщина. И дети. Как бы я хотела снова услышать детские голоса и веселую возню. До сих пор вспоминаю удивительные годы, когда Альби с Уиллой были маленькими. Моя сестра привозила их сюда. Они плавали в пруду и качались на старом дереве. Вот на этом. Эдди махнула в сторону широкого дуба, росшего за окном комнаты Шейми. Уилла всегда стремилась забраться повыше. Мать умоляла ее спуститься, а онани в какую. Наоборот, залезала еще выше. Эдди вдруг замолчала, повернулась и посмотрела на Шейми. Черт, вырвалось как-то! Прости.
Все в порядке, Эдди.
Не говори так. Я же знаю Она ведь тебе ни одного письма не написала. Скажешь, нет? Вот то-то. Она и родной матери месяцами не пишет. Последнее письмо сестра получила три месяца назад. А она все это время писала Уилле дважды в неделю. Пыталась рассказать об отце. Впрочем, почтовое сообщение с Тибетомштука сложная.
Я тоже так думаю. За все эти годы я не получил от нее ни одного письма, сказал Шейми. Ни одного. И знаю о ее дальнейшей жизни не больше вашего. Тогда, в Найроби, она была на волосок от смерти. Потом из Африки отправилась на Дальний Восток и сейчас находится в Гималаях, ищет способ закончить работу.
Эдди поморщилась: