Не знаю! прокричала девушка.
А что вы знаете? прокричала в ответ Бритт-Мари.
Ну как не знаю. Бритт-Мари, вас очень плохо слы
Бритт-Мари уже собралась выразить сомнение, что в службе занятости знают вообще хоть что-нибудь о предлагаемых вакансиях, как вдруг на парковку снова выкатился футбольный мяч. Бритт-Мари он не понравился. Ничего личного, Бритт-Мари не то чтобы не понравился этот конкретный мячона в принципе не любитель футбольных мячей. А предубеждений у нее нет.
За мячом выбежали двое детей, не менее грязных и в продранных на коленках джинсах. Догнав мяч, дети пнули его назад и снова скрылись за зданием центра. Один из них, оступившись, оперся рукой об окно: на стекле остался черный отпечаток.
Сумерки богов! в ужасе воскликнула Бритт-Мари.
Она часто прибегает к этому выражению. «Сумерки богов». Оно невероятно многозначнопо крайней мере, в устах Бритт-Мари; но, как правило, оно означает, что встреченный человек производит впечатление уголовника. Не то чтобы Бритт-Мари склонна осуждать людей, но все же.
Что такое? заинтересовалась девушка на том конце, когда Бритт-Мари замолчала.
Разве эти дети не должны быть в школе? задала встречный вопрос Бритт-Мари и мысленно сделала себе пометку: поставить еще один восклицательный знак после «Купить Факсин!» в списке. Даже если в этом поселке нет магазинов.
Чего?
Послушайте, голубушка, вы все время говорите «что, чего». Из-за этого кажется, что вам не хватает культуры.
Но ну очень плохо вас слышно, у вас что, хэндс фри?
Что это?
Ну это или нет, вздохнула девушка. Проехали!
Что проехали? разволновалась Бритт-Мари.
Что там у вас за дети? Девушка попыталась свернуть на менее опасную тему.
Здесь есть дети! кратко проинформировала ее Бритт-Мари.
Окей, но, Бритт-Мари, пожалуйста, я ведь ничего не знаю о Борге! Я там никогда не была!
Да-да-да, я все понимаю. Вы так заняты своей карьерой, благожелательно заметила Бритт-Мари.
Девушка засопела.
Дорогая Бритт-Мари, вас очень плохо слышно, вы, наверное ну вы уверены, что держите телефон не вверх ногами?
Бритт-Мари скептически посмотрела на телефон. Перевернула его.
Ах-ха, сказала она в микрофон так, как говорят «ах-ха», когда доля вины за качество связи все-таки лежит на собеседнике.
Вот теперь я вас отлично слышу! одобрила девушка.
Честно говоря, я никогда не пользовалась этим аппаратом. Представьте себе, у людей могут быть другие дела помимо того, чтобы целыми днями болтать по телефону, проинформировала ее Бритт-Мари.
О, не беспокойтесь. С новыми телефонами я тоже вечно путаюсь, призналась девушка, охваченная внезапным порывом дружелюбия и сочувствия.
Я ни в коем случае не беспокоюсь! И это ни в коем случае не новый телефон, ему уже пять лет, поправила ее Бритт-Мари.
О, сказала девушка.
Раньше у меня не было в нем надобности. Мне, представьте, было чем заняться. Я не звоню никому, кроме Кента, а ему я звоню с домашнего телефона, как цивилизованные люди.
Ну а если вы не дома? поинтересовалась девушка, как все те, кто смутно себе представляют, как выглядел мир до того, как люди получили возможность дозвониться до кого угодно в любое время суток.
Бритт-Мари терпеливо выдохнула:
Голубушка, если я не дома, то я не дома с Кентом.
Бритт-Мари, по-видимому, собиралась сказать что-то еще, но тут увидела крысу. Крыса бежала по замерзшим лужам парковки, здоровенная, как средних размеров комнатное растение. Бритт-Мари помнила, что собиралась очень громко закричать. Но, увы, не успела. Вместо этого все вокруг почернело, и бесчувственное тело Бритт-Мари опустилось на землю.
Ей в голову с размаху угодил футбольный мяч. Так состоялось первое знакомство Бритт-Мари с футболом в Борге.
5
Очнулась Бритт-Мари на полу. Чей-то голос что-то ей говорил, но мысли Бритт-Мари занимал пол. Вдруг он грязный, а она умерла? Люди то и дело падают замертво. Вот ужас-тоумереть на грязном полу. Что люди подумают!
Э-э? Вы это, как его? Скончались? донеслось до Бритт-Мари, но она думала только о поле.
Дома полы у Бритт-Мари всегда чисто вымыты, на случай, если она умрет, но это вовсе не означает, что Бритт-Мари так уж нравится мыть полы. Кент и дети никогда не понимали разницы. Как-то Бритт-Мари попыталась объяснить Кенту. Вот, скажем, ей, Бритт-Мари, нравится театр, ведь должно же что-то в жизни нравиться, но вымытые полы нравятся ей совершенно в другом смысле.
Кент сказал «дадада», и в тот год Бритт-Мари получила на Рождество устройство для мытья полов водяным паром. «Тебе будет легче», довольным голосом сказал Кент, словно Бритт-Мари мечтала именно об этом. Больше она не пыталась объяснять, что ей нравится. Что Бритт-Мари важна не легкость. А чтобы что-то имело значение.
Кент мог бы подарить ей билеты в театр.
Э-э, тетка! Ты чего, умерла? повторил тот же голос и присвистнул.
Бритт-Мари терпеть не может, когда свистят. К тому же у нее болела голова. От пола пахло пиццей. Это было бы ужасноумереть с головной болью и пахнуть пиццей. Кент обожает пиццу, вечно роняет куски на пол. Когда-то, лет пятнадцать назад, Бритт-Мари приняла откровенно экстремистское решение не мыть полы с неделю, чтобы Кент и дети прочувствовали, каким грязным стал пол, но Кент с детьми не обратили на это внимания, а вот Бритт-Мари обратила такое внимание, что продержалась всего полтора дня. Не обращай вниманияи ты победитель в этом мире, вот какой урок усвоила Бритт-Мари. Совсем как в сказке про портного, которую она читала детям, когда им еще нравилось ее слушать. Заказчик оставляет портному отрез ткани, чтобы тот сшил ему сюртук, а когда приходит за заказом, портной говорит: «Не вышел сюртук, выйдут штаны». Когда заказчик приходит снова, портной говорит: «Не вышли штаны, выйдет жилетка». Потом«выйдут рукавицы». Когда заказчик возвращается за варежками, портной пожимает плечами и говорит: «Не вышли рукавицы». «А что вышло?» спрашивает заказчик, а портной отвечает: «Пшик вышел!» Бритт-Мари порой кажется, что эта сказка про нее.
Э-эй! Ты это, как его? Очухалась? Голос стал бесцеремоннее, а запах пиццы отчетливее.
Бритт-Мари не в особом восторге от пиццы, потому что от Кента часто пахло пиццей, когда он возвращался домой поздно вечером после встреч с Германией. Бритт-Мари помнит все его запахи. Но яснее всеготот, из больничной палаты. В палате было полно цветов, так принятоприносить букеты человеку, пережившему сердечный приступ, но от рубашки, лежащей на краю постели, Бритт-Мари уловила еще запах духов и пиццы.
Кент спал, слегка похрапывая. Бритт-Мари в последний раз взяла его за руку; он не проснулся. Потом она сложила его рубашку, сунула в сумочку. Придя домой, она вычистила воротник содой и уксусом и дважды простирала в машине, а потом повесила на плечики. Потом вымыла окна «Факсином» и освежила матрас пекарским порошком, внесла с балкона цветочные ящики, уложила сумку и в первый раз в жизни включила мобильный телефон. В первый раз в их с Кентом жизни. Она подумала, что дети будут звонить и спрашивать, как там Кент. Они не позвонили. Прислали каждый по эсэмэске.
Когда-то, детям тогда было лет по двадцать, они обещали приезжать в гости каждое Рождество. Потом стали придумывать предлоги, чтобы не приезжать. Прошло несколько лет, и они перестали придумывать предлоги. Наконец они перестали даже притворяться, что хотят приехать. Писем приходило мало. Вышел пшик.
Бритт-Мари всегда любила театр, потому что ей нравилось, как актерам в конце аплодируют за то, что они притворялись. Сердечный приступ Кента и голос той молодой и красивой, которая позвонила сообщить о болезни Кента, лишили Бритт-Мари возможности притворяться и дальше. Невозможно дальше притворяться, что кого-то не существует, если она звонит тебе по телефону. И Бритт-Мари покинула больницу с пропахшей духами рубашкой и разбитым сердцем.
А за это цветов не подносят.
Во херня. Умерла ты, что ли? нетерпеливо спросил голос.
Бритт-Мари показалось в высшей степени невежливым, что ее оборвали на полусмерти. Причем такими ужасными словами. Ведь у слова «херня» есть множество пристойных синонимов, если так уж необходимо выразить именно это понятие. Не вполне очнувшаяся Бритт-Мари спросила стоявшую над ней Личность: