Быть может, было бы разумно немного подумать перед тем, как принимать их предложение, заметил Ги. Мы ничего не знаем об этом Аль-Клате. Можем ли мы ему доверять? Или его господину? И зачем Шавару предавать своих собратьев сарацин и заключать союз с нами?
Джон шагнул вперед.
Они сарацины, сир, но между ними существуют различиясказал он.
Что ты имеешь в виду? спросил Амори.
Египтяне шииты. Они подчиняются халифату Фатимидов в Каире, ответил Джон. Нур ад-Дин и его люди сунниты, над ними властвует халиф Багдада.
Все они магометане, заявил сенешаль.
А они называют англичан и французов франками, возразил Джон, в то время как нам прекрасно известно, что это весьма разные народы.
Понятно, кивнул Амори. А что ты скажешь, Вильгельм?
Я посоветую осторожность, сир, ответил Вильгельм. Если Шавар намерен предать Нур ад-Дина, что помешает ему предать потом нас?
Бертран кивнул.
Вильгельм прав, согласился он.
Очень хорошо, не стал спорить Амори. Тогда скажите ему, что нам нужно обдумать его предложение.
Вильгельм открыл рот, чтобы начать переводить, но Аль-Клата его опередил.
Шавар человек слова, сказал он с акцентом, но на правильном французском. Клятву нарушил Нур ад-Дин. Его военачальник Ширкух строит интриги в Каире. Сам он расположился в Гизе, как ястреб, изготовившийся к нападению. Шавар нуждается в вашей помощи, чтобы от него избавиться, и ему она необходима сейчас. Нельзя медлить с ответом.
Амори посмотрел на Вильгельма, тот нахмурился и покачал головой. Король повернулся к коннетаблю. Онфруа командовал королевской армией на полях сражений, и его слово имело вес. Он кивнул. Амори снова посмотрел на Аль-Клату.
Завтра ты отправишься в Каир и передашь Шавару, что он может рассчитывать на мою поддержку.
Аль-Клата низко поклонился.
Благодарю, малик.
Амори кивнул, подозвал слугу, и тот отвел египтянина в его покои. Вильгельм хмурился, глядя вслед.
Я ему не верю, пробормотал священник.
Амори встал с трона и положил руку Вильгельму на плечо.
Как и я, друг, сказал король. Но мы не можем упустить такую возможность. Напиши Боэмунду из Антиохии и Раймунду из Триполи. Им придется защищать нашу северную границу в мое отсутствие. Амори посмотрел на коннетабля. Собирай армию, Онфруа. Мы выступаем через две недели.
Апрель 1164 года: Гиза
Юсуф положил перо и потер виски. Он только что закончил очередное послание Гумуштагину, написанное губаром, мелким арабским шрифтом, используемым для голубиной почты. Он рассказал евнуху о размышлениях, которыми с ними поделился Шавар, а также о том, как он обеспечивал армию всем необходимым и каждый вечер приглашал Юсуфа разделить трапезу. Он написал о нараставшем напряжении между визирем и Ширкухом. Дядя Юсуфа был недоволен тем, что Шавар предоставил только малую часть дани, обещанной Нур ад-Дину. А у Шавара вызывало раздражение само присутствие Ширкуха, который сообщил визирю, что намерен перезимовать с армией в Египте. Юсуфу пришлось несколько раз вмешаться, чтобы предотвратить открытую ссору между ними. Обо всем этом Гумуштагин со временем узнал бы из посланий к Нур ад-Дину. Тем не менее каждое письмо, которое Юсуф отправлял евнуху, вызывало у него неприятное чувство вины.
Юсуф свернул листок и засунул его в крошечную трубочку. Написав имя «Гумуштагин» на кусочке бумаги, он обернул его вокруг трубочки, приклеив капелькой клея. Потом вышел из шатра и зашагал через лагерь туда, где содержали хавади, почтовых голубей, которые сидели в своих клетках и тихонько ворковали.
Во дворец в Алеппо, сказал Юсуф смотрителю, сгорбленному мамлюку, слишком старому, чтобы сражаться.
Тот кивнул и подошел к одной из клеток. Достав оттуда голубя, он надежно привязал трубочку к его лапке и выпустил птицу. Голубь сделал круг и улетел на северо-восток.
Ваше послание будет доставлено сегодня вечером, господин, сказал смотритель.
Юсуф возвращался в свой шатер, когда его окликнул Селим.
Брат! Вот ты где! сказал Селим, задыхаясь.
Казалось, он бежал через весь лагерь.
Что случилось? спросил Юсуф.
Тебя срочно зовет Ширкух. Франки здесь.
Юсуф вошел в шатер Ширкуха и обнаружил, что тот беседует с кривоногим египтянином, от которого пахло рыбой.
Ты уверен? спросил Ширкух.
Я рыбачил к северу отсюда, на восточном берегу Нила, когда их увидел; полагаю, около пяти тысяч. Они будут у ворот Каира через четыре дня.
Ширкух вручил рыбаку мешочек с монетами.
Сообщай мне обо всех их передвижениях. Ты получишь еще больше, если твои сведения окажутся верными.
Шукран, эмир. Шукран Аллах! Рыбак несколько раз поклонился и попятился из шатра.
Когда он ушел, Ширкух повернулся к Юсуфу:
Ну, что скажешь, молодой орел?
Король франков умен. Он понимает, что, если Нур ад-Дин и Египет заключили союз, ему грозит серьезная опасность. Должно быть, он движется сюда, чтобы нас вытеснить.
Ширкух нахмурился.
Если он умен, тогда скажи мне, почему он пришел в Египет всего с пятью тысячами солдат. Их недостаточно, чтобы разобраться и с нами, и с египтянами. Мне это не нравится.
Мы должны поговорить с Шаваром, предложил Юсуф.
Да, он очень хитер. Возможно, ему известны планы короля франков.
Вместе с дюжиной воинов личной охраны Ширкуха они отплыли на север, в Аль-Макс, порт Каира, и оттуда направились к северным воротам города, Баб аль-Футух. Когда они приблизились, оказалось, что они закрыты. Наверху стояли солдаты с копьями в руках, на которые были насажены человеческие головы, и у Юсуфа внутри вспыхнул огонь, когда он узнал лицаголовы принадлежали солдатам гарнизона мамлюков, оставленных Нур ад-Дином в Каире.
Ширкух покраснел от гнева и, остановив перед воротами лошадь, крикнул солдатам:
И что все это значит? Немедленно откройте ворота! Я хочу говорить с Шаваром.
Сожалею, атабек,ответил один из стражей. Визирь приказал не пускать вас в город.
Я уверен, что произошла какая-то ошибка, сказал дяде Юсуф и громко обратился к стражу:Передай Шавару, что мы останемся здесь до тех пор, пока он не придет.
Им не пришлось долго ждать, Шавар вскоре появился над воротами.
Ширкух! Юсуф! Я глубоко сожалею, что мы оказались в столь неприятном положении.
Я уверен, что произошла ошибка, повторил Юсуф, обращаясь к дяде. Открой ворота, друг! крикнул он Шавару. Впусти нас, и мы поговорим.
Боюсь, я не могу этого сделать. Как видите он указал на головы, ваших людей больше не хотят видеть в Каире.
Я тебя выпотрошу, двуличный ублюдок! взревел Ширкух.
Юсуф положил руку ему на плечо, чтобы успокоить.
Сейчас не время для внутренних распрей, сказал он Шавару. Армия франков всего в нескольких днях пути. Мы должны обсудить, как нам их остановить.
У меня нет такого желания, заявил Шавар. Именно я пригласил их сюда.
Огонь внутри у Юсуфа стал сильнее.
Зачем?
Я хочу быть повелителем Египта, ответил Шавар. Однако этого не будет до тех пор, пока здесь остается ваша армия.
Но мы же союзники. И я твой друг!
Да, мы друзья, кто скажет, что это не так? Шавар улыбнулся. Мне больно поворачиваться спиной к такому доброму другу, как ты, Юсуф, но здесь нет ничего личного. Я должен был так поступить в интересах Египта.
Юсуф не мог поверить своим ушам. Этот человек не имел ничего общего с тем Шаваром, которого он знал. И улыбка, которую прежде Юсуф находил столь притягательной, сейчас выглядела фальшивой. Как он мог быть таким слепым?
Будь проклят ты и все твои предки до седьмого колена, подлый ублюдок! прокричал Ширкух, выхватил меч и принялся угрожающе им размахивать, не спуская глаз с Шавара. Я не оставлю в Каире камня на камне. А тебе отрублю голову и помочусь в твой грязный рот!
Вы можете попытаться, весело ответил Шавар. Но должен вас предупредить, что, если вы не уйдете прямо сейчас, с вами разберутся мои люди. Боюсь, это наш последний разговор. Прощайте, друзья.
Сын ишака! прорычал Ширкух. Порождение шлюхи.