Глупо делать вид, что я обрадовалась, когда узнала, что мистер Рид-Моир и мистер Мэйнард собрались к нам заехать. Я чувствовала себя уставшей и хотела провести это утро в одиночестве. Но отказать им в визите было нельзя.
Прежде чем стать палеонтологом, мистер Рид-Моир трудился портным. Видимо, поэтому он всегда одет с иголочки. Сегодня на нем был голубовато-серый костюм и галстук в цвет. В руках он держал книгу. Высокий и хорошо сложенный, он двигался легко и изящно. Тело его выглядело гибким, и сам он казался весьма чувственным. Следом зашел мистер Мэйнард.
Миссис Претти, промурчал Рид-Моир. Как всегда, рад вас видеть.
Я предложила им сесть, и они устроились на разных концах дивана. Я посмотрела вниз на ковер и порадовалась, что никаких следов после вчерашнего инцидента с мистером Брауном не осталось.
Чем могу быть полезна, джентльмены?
Мы по поводу мистера Брауна.
Да? А что мистер Браун?
Сначала я решила, что они пришли справиться о его здоровье. Но оказалось, что нет.
Наш музей участвует в раскопах в Стэнтоне, продолжал Рид-Моир. Римская вилла. И мы хотели закончить с ней до того, как что-то начнется. Браун работал в Стэнтоне, пока не приехал сюда. Мы рассчитывали, что он закончит здесь и вернется туда. Короче говоря, нам бы очень хотелось, чтобы он вернулся в Стэнтон уже сейчас.
Я и не знала, что мистера Брауна отправили сюда на каких-то условиях.
Нет никаких условий, миссис Претти, мистер Рид-Моир улыбнулся и положил ногу на ногу. Не в этом дело. Но насколько я понимаю, работа здесьнесмотря на все усилияпродвигается уж очень медленно. И мы решили, что пора вызывать мистера Брауна обратно.
Но ведь это дело мистера Брауна? Надо спросить его.
Мы с ним говорили, сказал Мэйнард.
Рид-Моир повернулся и не сводил с Мэйнарда глаз, пока у него не изменился цвет лица. Затем он вновь повернулся ко мне.
Мы коротко переговорили с ним, пока шли сюда, сказал он.
И что он сказал?
Браунчеловек простой, начал Рид-Моир. Ему все вокруг видится либо в черном, либо в белом цвете. И это, конечно, одно из его достоинств. Он считает, что раз жалованье ему платите вы, то и делает он так, как скажете вы.
А вы с этим не согласны, мистер Рид-Моир?
Я тоже человек простой, миссис Претти. По-своему. Меня заботит только процветание музея. Как я и сказал, раскопки в Стэнтоне очень для нас важны. И если они увенчаются успехома я склонен думать, что так оно и будет, мы очень многое узнаем о жизни римлян в Саффолке. И в свете нынешних событий нам приходится делать выбор между Стэнтоном и, уж простите за искренность, менее значительным предприятием. Безусловно, раскопки в Саттон-Ху любопытны, тем не менее пока что ничего примечательного обнаружено не было.
Позвольте уточнить, мистер Рид-Моир, сказала я. Вы хотите сказать, что мистер Браун должен немедленно оставить работу, которую ему поручила я, и отправиться в Стэнтон, чтобы делать вашу работу?
Не мою, ответил он, издав мягкий смешок, а работу, порученную музеем. Все дело в музее.
Я прошу прощения.
Он качнул головой, как бы извиняя меня.
Понимаю, что мои раскопки, наверное, кажутся вам делом глупым и смешным, сказала я.
Рид-Моир хотел что-то возразить, но, видимо, передумал.
Но, быть может, вы сочтете возможным потерпеть мои капризы еще немного. В конце концов, я долгое время оказывала музею поддержку.
Так и есть, миссис Претти.
А потому я рассчитываю на ваше расположение.
Он сидел неподвижно, закинув ногу на ногу.
Сколько вам нужно времени, миссис Претти? спросил он.
Я глянула в окноначался дождь. Капли стучали по листьям плюща, размывали по клумбам грязь.
Мне бы хотелось, чтобы мистер Браун занялся еще одним курганом. Как закончитможет ехать в Стэнтон.
Еще один курган? Голос его зазвучал не так мягко. То есть еще одинцеликом?
Именно так.
Но может потребоватьсябоже мойчуть ли не три недели. А может, и больше, если погода не улучшится. Мне вовсе не хочется давить на вас, миссис Претти, но я должен сказать, что любая проволочка ставит потенциально важную находку под угрозу. Вполне вероятно, что в Стэнтоне мы обнаружим крупнейшую римскую виллу на севере от Филикстоу.
Мы посмотрели друг на друга.
Возможно, я неясно выразилась. Я хочу, чтобы мистер Браун закончил с еще одним курганом.
Рид-Моир продолжал на меня смотреть. Взгляд его был прямым, а сидел он все так же, аккуратно положив ногу на ногу. И хотя двери в гостиную были закрыты, я все равно слышала, как в коридоре тикают дедушкины часы.
Но мне не хочется быть чересчур категоричной, продолжила я. Если мистер Браун ничего не обнаружит к концу, скажем, следующей недели, я отправлю его к вам.
На этот раз Рид-Моир отреагировал быстро:
К концу недели Получается, к концу месяца. Хорошо.
Благодарю за ваше терпение, мистер Рид-Моир, сказала я. Возможно, вы хотели обсудить еще что-то?
К слову, да.
Он протянул книгу, которую держал все это время:
Я подумал, что, возможно, вас заинтересует моя последняя книга.
Очень мило с вашей стороны.
Она про кремний.
Кремний? повторила я голосом куда более удивленным, чем следовало бы.
Рассказываю о залежах в Кромере, Норфолк.
С удовольствием почитаю, сказала я.
Он поставил обе ноги на пол и затем встал. То же сделал и Мэйнард. Проводив их до входной двери, я попрощалась. Рид-Моир слегка прикрыл веки, а Мэйнард печально улыбнулся.
Дождь шел весь день. Роберт сидел дома и играл со своими паровозиками в детской. Говорил, что ему и одному весело и что обойдется без компании. Я была внизу и оттуда слышала, как поезд туда-сюда бегает по железной дороге. День подходил к концу, и мы оба отправились спать раньше, чем обычно.
На следующее утро погода лучше не стала. Но, несмотря на дождь, мистер Браун сказал, что нужно возвращаться к работе. Вместе с Джейкобсом и Спунером они выгребли землю, которая сошла на Брауна, положили доски вдоль траншеи, чтобы избежать повторных оползней, и продолжили раскопки.
В восемь тридцать мистер Лайонс привез меня в Вудбридж, где я должна была сесть на поезд в Лондон. В дороге я открыла книгу Рида-Моира о кремнии. Читалось с трудом, и я отложила ее, одолев всего пару страниц.
Мы доехали до Ливерпуль-стрит, и там я встала в очередь за такси. Мне нужно было добраться до выставочного центра «Эрлз Корт». Мы ехали по Стрендуодной из главных улиц Лондона, и я почувствовала необычную атмосферу веселья, взволнованности. Что-то такое витало в воздухе, чего до этого я не замечала. Люди прогуливались по тротуарам и, как всегда, глядели на витрины магазинов. Мужчины в рубашках, женщиныв блузках. И все же в их беспечности, казалось, было что-то преувеличенное, ненастоящее. Они шли, словно плохо связанные фигуры, которые в любой момент могли неподвижно замереть.
Таксист рассказал, что накануне вечером недалеко от его дома в Баттерси проводили обучение: как вести себя при воздушном налете. Надзиратель ездил по улицам и выбрасывал из машины разноцветные теннисные мячики. Желтые и зеленые мячикигаз; красный цветфугас, а с красными полоскамибомбы. Обучение, сказал таксист, радостно смеясь, оказалось полным фиаско. Несмотря на уговоры надзирателя, люди сразу поднимали мячи и начинали бросаться друг в друга.
В Гайд-парке вырыли окопы. От Уголка ораторов теперь расходились зигзагообразные линии. Чтобы вырыть окопы, пришлось вырубить очень много деревьев. Несколько пней все еще торчали из земли. Дерево выглядело мягким и белым, как куриное мясо. Дальше по Бэйсуотер-роуд, на западной стороне озера Серпентайн, я была удивлена, увидев огромный кратер, наверное, сорок футов глубиной и вдвое больше в диаметре. Земля в верхней части была темно-коричневой, а внизужелтой. Неподалеку на дороге выстроилась очередь из машин. Некоторые из них были с прицепами.
Хотя я не спрашивала, таксист откинулся на спинку своего сиденья и начал рассказывать, что в окрестностях Лондона обнаружили двадцать участков с залежами песка. Людям говорили, что надо набирать мешки и обставлять дома двери и окна. Однако пока что почти никто этого делать не начал. Таксист высадил меня на Неверн-сквер. Конечно, здесь не было мешков с песком или чего-то подобного. Все выглядело как всегда: те же террасы из оранжевого кирпича с длинными, недружелюбными окнами, те же цветочные горшки с жесткими и сморщенными цветами, те же матовые колокольчики над дверями.