***
Миних сумел разбить турок при Ставучанах и 19 августа он без боя взял Хотинскую крепость. Затем его армия взяла город Яссы и уже 5 сентября 1739 года Молдавия присягнула на верность России. На этот раз фельдмаршал выполнил приказ императрицы
Глава 5Безопасность империи возвращена.
Фельдмаршал Миних торжествовал. Его мечты о большой славе могли осуществиться. Пусть на Константинополь для его армии был открыт! Русские полки без проблем переправились через реку Прут. Турки уходили за Дунай
***
Год 1739, сентябрь, 10 дня. Санкт-Петербург.
Вопрос о мире с турками.
Императрица Анна снова болела. Но она заставила себя прийти на заседание кабинета.
Вице-канцлер граф Остерман высказался решительно:
Фельдмаршал Миних совсем голову потерял, государыня! И его надобно остановить решительно, ибо он таких дров наломает, что России потом тяжко придется.
Миних наступает по моему приказу. Он обещал победы, и он их нам добыл, сказала Анна. Что в том плохого, вице-канцлер?
А то, что Европа против нас, ваше величество! Миних отправил в Вену депешу самому императору, в коей заявил, что он до самого Константинополя дойдет. Можно ли так с государями разговаривать? Он оскорбил императора Карла VI!
И поделом сему императору! вступилась за фельдмаршала Анна. Он с турками на мировую пошел! За спиной у нас! Мне Миних про то в депеше сообщил!
Австрия с османами мир подписала, государыня, продолжил Остерман. И все сербское королевство с городом Белград турками уступила. И теперь мы против османов одни!
Миних пишет, что нам их бояться не стоит! стояла на своем императрица.
Но за спиной у Турции стоит Франция. А Франция может повилять на Швецию, что спит и видит как земли Петром Первым завоеванные у нас отнять! Нам нужен мир!
Таково твое слово, вице-канцлер? спросила Анна.
Да. И я готов подать в отставку, коли государыня сочтет мое предложение неприемлемым.
И весь кабинет поддержал Остермана. Даже Волынский, который постоянно спорил с вице-канцлером. Но теперь он сказала:
Россия войной утомлена до крайности, ваше величество. И денег у нас более нет на продолжение военных действий в будущем 1740 году. Не стоит настраивать против себя Европу! Войны со Швецией и Османской империей нам не вытянуть.
Так вы предлагаете мир? Но какой ценой? спросила Анна министров.
Сейчас, когда турки договорились с австрийцами, они станут неуступчивы. И нам стоит воспользоваться посредничеством Франции, государыня, предложил Остерман. Опытный дипломат французский маркиз де Вильнев обязуется наши дела уладить. Нужно токмо слово, вашего величества.
Действуй, граф. Что могу я больная женщина, когда мужчины отказались от славы российской? Я все тебя доверяю, Андрей Иваныч!
И государыня поднялась и вышла из кабинета
***
Год 1739, сентябрь, 10-го дня. Санкт-Петербург.
При дворе. Анна и Бирон.
Императрица вернулась в свои покои и призвала всех шутов. В последнее время шутки больной царицы становились все грубее и похабнее.
Всех шутов мужеска пола ко мне!
А они все здесь, матушка! а сказала лейб-стригунья Юшкова.
Перед Анной предстали Лакоста, король самоедский, Иван Балакирев, царь касимовский, Педрилло, Кульковский, старый князь Волконский, граф Апраксин и князь Голицын.
Вот вы какие! проговорила императрица, оглядев свою шутовскую гвардию. Все нарядные и сытые.
Твоими щедротами матушка! произнес Балакирев.
Щедроты мои к вам велики. Не я ли придворных своих приучила шутов одаривать? А отчего вы меня развеселить более не умете? Попугаи и те способнее вас. Педрилло хоть на скрипке умильно играет, а ты Ванька, токмо драки устраиваешь. Видать дран мало.
Дран достаточно, матушка. И потасовкам моим при твоем дворе смеются. А попугаев кто твоих обучал? Мы с Лакостой старались.
Попугаи в покоя Анны сидели на кольцах привязанные, и орали хриплыми и мерзкими глоссами:
Дур-р-р-а-а-ак!
Дур-р-р-а-а-ак!
Квасник дур-р-р-а-а-ак!
И то заслуга перед матушкой? проворчала Буженинова. Чего они у тебя все дурак, да дурак орут? Али слова иного не ведаешь? А вот я слыхала, матушка, что есть на Москве в кружале (кабаке) одном скворец имеется, так тот столь хорошо говорить голосом человечьим, что прохожие останавливаются его послушать.
А от кого ты про то слыхала? заинтересовалась императрица словами Бужениновой.
Да сказывала божедомка прохожая одна. Я с ней много ден говорила, как узнала, что она от Москвы пришла. Она сама того скворца слыхала.
Анна снова отыскала среди придворных Андрея Ушакова, что мог быстро те дела решать.
Андрей Иваныч! Поди сюда. Есть в Москве где-то скворец чудно говорящий. Желаю его при своем дворе иметь.
Будет тот скворец у тебя, матушка-государыня, склонил голову Ушаков.
Да не слушай дуру, матушка, сказал Балакирев. Попугай из птиц до человеческой речи есть самый способный. Никакой скворец так говорить не сможет.
Ан сможет! сказала Буженинова.
Будет вам! прекратила перепалку царица. Там видно будет кто прав, а кто нет. Ладно! Худо чего-то мне.
Анхен! Бирен нежно взял императрицу за руку. Я вызову лекаря
А ну его к бесу лекаря твого! Не нужен он мне. Снова начнет говорить, что вчера я за ужином много буженины съела и много венгерского вина выпила. Отошли всех окромя Педрилло от моей особы. Надоели!
Бирон оглянулся на шутов и придворных и сказал громко:
Господа, государыня желает побыть в тишине. Так что извольте немедленно удалиться.
Все быстро стали покидать покои императрицы, ибо знали, как испортился во время болезни характер Анны.
Бирон жестом приказал Пьетро играть, а сам сел рядом с Анной.
Тебе следует прислушиваться к советам врачей, Анхен, произнес герцог.
Не могу я не есть буженины, Эрнест. Не могу не пить вина. Да и охоту люблю весьма, хоть и токмо из окон дворца могу стрелять по зверью и птицам.
Охота это неплохо, Анхен. Но вино тебе вредно. Я говорил с лейб-медиками
Брось ты про лейб-медиков, Эрнест! Я про них не желаю слышать. Ты вот скажи мне по правдене люба я тебе более?
Зачем так говоришь, Анхен?
Да стара я стала, и страшна. Разнесло меня, и подурнела я за год последний. Болезнь она никого не красит, Эрнест. Оттого ты на Лизку и смотришь.
Анхен! Кто тот негодяй, что доносит на меня? Я же тебе сколь раз говорил, что не состою любовником при цесаревне Елизавете.
Да я и не говорю, что состоишь. Ты просто все еще молод, Эрнест. А я постарела. Я больна. И я понимаю, что ты уже не любишь меня как прежде.
Анна. Мы с тобой уже вместе столько лет. Мы больше чем муж и жена.
Я это понимаю, Эрнест. Но я чувствую, что скоро мне уходить. И не возражай. Я сама этого не хочу, но я это чувствую. И гнетет меня то, что мир невыгодный для России подписать нужно.
Но Россия велика сама по себе, Анхен, и сей мир не унизит её могущества.
Пьетро мира продолжал играть на скрипке, и чарующие звуки музыки сопровождали разговор мужчины и женщины. Анна любила Бирона много лет и, не смотря на то, что в её постели бывали и другие мужчины, этой страсти она осталась верна до конца
***
Год 1739, сентябрь, 10-го дня. Санкт-Петербург.
Бирон и Либман.
Эрнест Иоганн Бирон вышел из покоев царицы и его прямо у входа перехватил Либман.
Эрнест! Тебе грозит опасность!
Если ты пришел меня пугать, Лейба, то не стоит. Придуманные тобой заговоры ничего не стоят.
Я не придумываю заговоры, Эрнест, я о них узнаю. И могу сказать, что скоро будет поздно, если меры не будут приняты. Ты еще не понял что Волынский твой враг?
Ах, так это снова Волынский интригует против меня, с улыбкой произнес Бирон.
И его тебе стоит опасаться его и его друзей. Неужели ты так и не понял кто такой Волынский? Он мечтает для себя о месте Меньшикова. Желает стать первым при царе или при царице!
Лейба!
Идем к тебе, Эрнест и там про все погорим.
Они удалились в покои герцога во дворце, и Бирон приказал их не беспокоить. Либман сел в кресло и начал говорить: