16
Влад
Мы сидели с Иваном в его комнате в клубе. На столе в аккуратные стопки были сложены демо-кассеты от разных групп.
Иван снял с электроплитки чайник. Залил пакетики с зеленым чаем в двух граненых стаканах с подстаканниками. Поставил чайник обратно. Сел на стул напротив меня.
Возможно, я идеалист, сказал Иван. Но я действительно верю в самоорганизацию и саморегуляцию. Клуб работает уже четыре года, и я с самого начала стремился к максимальной независимости. Если уж мы смогли получить это бывшее комсомольское помещение, то должны быть полностью независимы. Никаких ментов, никаких бандитов. Я понимаю, что до конца это никогда не получится, но мы к этому стремимся. Я вообще не верю в способности власти что-либо организовать, что-либо сделать для людей. Только саморегуляция и самоорганизация.
С этим трудно не согласиться. Но я задал конкретный вопрос.
Я взял стакан, поднес к губам. Чай был еще горячий. Я поставил его обратно на стол. Верхняя кассета была подписана «Последнее танго в Париже».
Я никогда никому ничего не разрешал в клубе продавать, сказал Иван. Ко мне подходили бандиты, предлагали «крышу». Но я отказался. Заговорил им зубы. Сказал, что им самим это не интересно: слишком мало людей с деньгами приходит, плюс, клуб и так на контроле у милиции. Ты меня знаешь, я категорически против наркотиков, это раз. И я хочу держаться подальше от всего, что связано с криминалом, это два.
Но все равно ведь продают, без твоего согласия. Если будет кто-то еще продавать, это ни на что не повлияет. А ему реально нужны деньги, он бы ни за что иначе в это не полез. Ты ж видел его. Из него такой же бандит, как из меня президент. Матери на работе денег не платят, живут втроем на его стипендию и пенсию бабушки.
Я ценю тебя как музыканта, Владик. Иначе я вообще не вел бы с тобой этот разговор. И я сочувствую Саше. Но максимум, что я могу сделать, это не сказать ни да, ни нет. Разговора такого у нас с тобой не было. Я ни о чем не знаю, ничего не вижу и ни о чем подобном не слышу. Это строгая договоренность. Хорошо?
Хорошо. Горыныч у тебя еще работает?
Нет, пришлось его уволить. Он категорически на все забивал. Ты, по сравнению с ним, был идеальным работником. Жалко, что недолго. Приходится самому убираться в клубе, пока никого нового не нашел.
17
Оля
Группа играла хардкор. Зрителей было немного.
Я и Влад были пьяные, мы прыгали у сцены, целовались, снова прыгали.
На самом деле мы даже не слушали музыку. Нам было на нее насрать. Насрать на группу, на других людей в клубе, насрать на то, что будет потом.
Мы знали, что никогда не постареем, что никогда не умрем.
Когда прыгать уже не было сил, я села на пол у стены. Мне было насрать, что пол грязный, что на нем валяются бычки и прочая херня.
Влад отошел к стойке, вернулся с двумя открытыми бутылками пива, дал одну мне. Он сел на пол рядом со мной.
Я сделала глоток, обвела глазами клуб. Группа все еще играла. Несколько человек прыгали у сцены. У входа, почти рядом с охранником, стоял Саша. К нему подошел парень лет двадцати, что-то сказал. Саша поднял с пола рюкзак, и они вдвоем вышли.
Влад поднес свою бутылку пива к моей. Мы чокнулись, сделали по глотку. Влад сказал:
Давай уйдем.
* * *
Потом мы сидели на заднем сиденье в пустом трамвае. Я рассказывала Владу всякую ерунду про то, как на первом курсе вступила в «Армию Алиса», потом спекулировала значками и пластинками «Шабаш» в «Гостином дворе», как потом разочаровалась во всем русском роке. Я могла говорить что угодно, слова ничего не значили. Имел значение только этот пустой трамвай. И мы в нем.
18
Влад
Меня разбудили три звонка. Потом еще три. Три звонка это нам.
Оля не проснулась. Я осторожно, чтоб ее не разбудить, вылез из-под одеяла. Поднял с пола джинсы, надел.
Прошлепал босыми ногами по комнате, по коридору. Отпер входную дверь.
На пороге стоял Саша.
Что случилось?
Он молча смотрел на меня.
Что случилось?
Я сделал шаг назад. Он вошел.
Пойдем на кухню. Можешь не разуваться. Все равно все соседи спят.
Он прошел за мной по коридору. Зацепился за трехколесный детский велосипед. Схватился за стену.
Я обернулся. Знаком показал ему не шуметь.
Мы сели на табуретки у окна.
Я сейчас приду, сказал я. Схожу за сигаретами.
Когда я вернулся, Саша смотрел в одну точку: на вбитый в оконную раму гвоздь. К гвоздю была привязана веревка, протянутая через всю кухню. На ней сушились несколько пар мужских и женских трусов и черная майка Chanel.
Я сел на табуретку. Взял сигарету, закурил.
Дай и мне, сказал Саша.
Я дал ему сигарету. Он взял зажигалку, прикурил с третьего щелчка. Затянулся, кашлянул.
У меня отобрали рюкзак с героином.
Он еще раз затянулся. Снова кашлянул.
Как это случилось?
Я зашел в туалет. И меня кто-то сзади ударил по голове. Я упал, потерял сознание. Еще ударился головой. Вот здесь, Саша засунул пальцы в волосы.
Сколько там было героина?
Весь, что они дали на продажу. Я дома ничего не оставлял, чтобы мама не нашла
Я еще раз спрашиваю: сколько там было?
Они сказали, что я должен им отдать двадцать «лимонов». Все, что сверх этого себе И деньги тоже все забрали. Я успел продать три «дозы» Что мне делать?
Я не знаю, что делать. Ты понимал, на что идешь.
Ты всех знаешь в клубе, ты мог бы поспрашивать, узнать
Ты шутишь? Что значит «всех знаешь»? В клубе полно «левого» народу. На каждом концерте я многих вижу в первый и последний раз.
В коридоре щелкнул замок. На кухню зашел дядя Жора из соседней комнаты, в салатовой майке-алкоголичке и черных «семейных» трусах с белыми пятнами спереди. В руке он держал пачку «Беломора» и коробку спичек.
Он подмигнул нам, подошел к раковине. Нагнулся, включил воду, попил. Сел на табуретку возле своего стола. Закурил «беломорину».
Мы с Сашей молча докурили. Бросили бычки в жестянки. Дождались, пока дядя Жора докурит и уйдет.
Значит, ты думаешь, это бесполезно? спросил Саша.
Что бесполезно?
Пытаться что-нибудь выяснить в клубе.
Ну, а ты как думаешь?
Знаешь, что, наверно, надо сделать? Позвонить им и честно сказать, что случилось. Может, они их сами найдут. По своим каналам. Да?
Я посмотрел на темноту за окном и два светящихся окна в доме напротив.
19
Оля
Я проснулась от шума и стука. Парень бандитского вида схватил со стола мой рюкзак, вытряхнул содержимое, заглянул в кошелек. В нем было несколько бумажек по тысяче и мелочь. Он швырнул кошелек на пол, выдвинул ящики стола.
Я была без линз и видела плохо. Я прищурилась, чтобы рассмотреть остальные силуэты. Узнала Сашу. Он стоял рядом с Владом. С ними были еще три парня.
Сноски
1
Это было охуенно! Как в клубе CBGB в семидесятые годы, только лучше! Это настоящий дух панк-рока! (англ.)
2
«Closer» (1980) альбом английской группы Joy Division.
3
Виктор Анпилов один из лидеров коммунистических движений 1990-х.
4
«Я ненавижу себя и хочу умереть» (англ.)
5
Фан-клуб рок-группы «Алиса», особенно многочисленный и активный в начале 1990-х.