«Раскиньте же нам, услужающий, самобранную скатерть как можно щедреевы мои королевские замашки знаете!
Как не знать, пора наизусть выучить!сдержанно улыбаясь и ставя пепельницу, ответил старый умный половой с чистой серебряной бородкой.Будьте покойны, постараемся!
И через минуту появились перед нами рюмки и фужеры, бутылки с разноцветными водками, розовая семга, смугло-телесный балык, блюдо с раскрытыми на ледяных осколках раковинами, оранжевый квадрат честера, черная блестящая глыба паюсной икры, белый и потный от холода ушат с шампанским...»
От себя мы еще добавили к Бунину кое-что. Наш умный половой (правда, не с серебряной бородкой, а с толстой бритой физиономией) принес нам горбушу с лимончиком, обезглавленных, слегка хрустящих песочком маринованных черных миног, лобио из розовой, в мелких точках фасоли, размешанной с молотым грецким орехом... нубутылочек восемь «гурджаани»...
Бастурму попозже?понимающе промурлыкал официант, кстати, наш близкий приятель.
М-м-м-м-м-мда.
Слегка насытившись, мы благожелательно оглядывали зал.
А это кто ж такие?хмуро проговорил Битов, глядя на трех необыкновенно высоких и тонких девушек с лебедиными шеями, расположившихся за дальним столом с лысым субъектом.
М-м-ма-некенщицы. Одну из них з-з-знаю!проговорил «скромный» Миша Петров.
Через минуту они решительно пересели к нам, сказав, что с таким выжигой, как Гришка, дел больше не имеют,но мы великодушно пригласили и его.
Я поднял бутылку.
Святейший Георгий Иванович, и вам позволите?
Я не Георгий, я Григорий!обиженно произнес наш гость.
Это цитата, с-с-старик!добродушно хлопая его по плечу, пояснил Миша.
Он нам сказал, что здесь лучшие люди!сказала одна из прелестниц.
Так оно и есть!
Тут Саня бархатным голосом затянул под плавную тихую музыку знаменитую «Шедоу оф ё смайл»«Тень ее улыбки». Все погрузилось в негу.
У меня тост!сказал я.«Вся наша жизнь проходит в ожидании счастливой любовной встречи»и поэтому она так прекрасна!
Кто это сказал?восторженно воскликнула Неля, самая тоненькая и нежная.
Частично Бунин... частично я.
А вы правдаписатели?
М-м-м-мда.
Тут со сцены ударила другая песня«Вива Испания!»самая популярная, самая удалая в этом сезоне, и все, выстроившись цепочкой, заскакали по залу, вместе с Саней в упоении выкрикивая: «Вива Испания!» Не знаю, были ли тогда в зале испанцыв те славные годы иностранцы еще не повышибали нас из всех кабаков. Хозяевами были мы. «Вива Испания!»
Красавицы наши ожили, на их впалых щечках заиграл румянец.
Хересу, бочку хересу!крикнул я официанту. Тот кивнули вскоре бочка приплыла.
Потом, пронзая взглядом веселую толпу, я увидал, как Битов, наклонив голову и согнув руки в локтях, идет тяжелой походкой к выходу из зала. Наступил очередной и, увы, неизбежный этап каждой нашей гулянки: Андрей направлялся на битву с тоталитаризмом во всех его проявлениях, и удерживать его было бесполезно.
Потом вдруг из гулкой мглы высунулась головка Грини и пропищала:
Моя баба пришла. Если чтодевушки ваши.
Не беспокойся! Конечно, наши!благожелательно произнес Миша Петров.
Наконец, после особенно медленного и томного танца я все же отцепился от гибкой Нели и побежал по шикарной мраморной лестнице вниз. В прохладном кафельном помещении я ополоснулся холодной водой и спросил у Ивана Палыча, друга всех знаменитостей и хозяина здешних мест:
Андрей Георгиевич не заходил?
Загуляли-с опять?благожелательно произнес Иван Палыч.
В этот момент в туалет всунулась лысая головка Грини и радостно сообщила:
А там в холле... писателя вашего вяжут!
Я кинулся тудаи навстречу мне неслись мощные крики Андрея:
Гады! Вы не знаете, кто такой Иван Бунин!
Четвероне знающих, кто такой Иван Бунин, одетых в невыразительную темно-синюю форму, с трудом удерживали на мраморном полу четыре конечности Битовакаждый свою, но голова его была свободна, сверкала очками и изрыгала проклятия:
Сволочи! Вы не знаете, кто такой Бунин!
3-знаем, з-знаем!с натугой произносил один из сатрапов, с трудом удерживая левую ногу писателя.
«Откуда тут Бунин-то возник?»с удивлением подумал я. Не знаю я этого и сейчас...
Вот! Оскорблял, потом дрался!доложил главный, представляя добычу дежурному по отделению. Я посмотрел на симпатичного дежурного: наверняка культурный человекв таком месте работает, в аристократической части города!
Понимаете,заговорил я,произошло чисто интеллектуальное недоразумение: Андрей Георгиевич подумал, что кто-то может не знать Бунина. Разумеется, это нонсенс!горячо добавил я.
Дежурный благожелательно разглядывал нас.
Эх, творческая интеллигенция! Трудно находить с вами общий язык!
Так давайте и н-н-найдем!с энтузиазмом воскликнул Михаил.
Бунин, небось, не вел себя так!проговорил старший в «группе захвата».
Да что вы!радостно сказал я....«Однажды мы в «Европейской» засиделись с Федором Шаляпиным, и он, глянув на меня, вдруг сказал: «Ваня! Так ты же совсем пьяный!»и, показывая свою удаль, отнес меня на закорках в мой номер на пятом этаже, и после, продолжая показывать удаль, велел коридорному принести столетнего бургундского, которое оказалось удивительно похожим на обыкновенную малиновую воду!»
Я отчеканил цитату на одном дыхании. Вытер пот. Наступила тишина.
Так Бунина Шаляпин нес, а вашегомы волокли. А он еще и сопротивлялся!
И вдруг все захохотали. Это, наверное, только в России возможнокогда одно золотое слово меняет ситуацию на полностью противоположную.
И тут лица милиционеров еще больше просветлели: в это подвальное, неуютное помещение входили, слегка пригнувшись, наши красавицы! Не бросили представителей творческой интеллигенции в трудный момент!
Да... вот девушки у вас славные!произнес дежурный, и это как бы окончательно прикрыло конфликт.
В общем, ясно,закрывая дискуссию, произнес хитроумный Миша Петров,если бы Бунин сейчас ходил в ресторанребята бы знали его!Он смотрел на Битова, но тот был по-прежнему суров.
Спасибо вам!проникновенно произнесла Неля, слегка качнувшись при этом, но кто ж не знал, что изящные женщины не всегда твердо стоят на своих длинных ногах!
Когда мы вернулись в ресторан, Саня Колпашников вскинул руки, и джаз его грянул тушвсе в зале, уже знавшие о наших бедах, зааплодировали. Да, была жизнь!
Наутро мы, уже слегка утомленно-пресыщенные, сидели в первом ряду Дома моделей и наблюдали, как наши красавицы демонстрировали нам осенние моды. Дело, кстати, шло удивительно плоходевушки спотыкались, появлялись не вовремя, путали наряды.
Девушки, почему так плохо работаем?строго, уже на правах хозяина, спросил я, войдя за кулисы.
Валера! Нам очень трудно работать,грустно произнесла Неля.Мы все время блюем, а туалет далеко!
Не могли бы вы купить все билеты на все сеансытогда мы могли бы уйти!сказала Тамара.
Конечно же!вскричал я.
Да, славное было времякогда гонорара было достаточно, чтобы порушить работу Дома моделей на целый день. И мы оказались по соседствув «Кавказском».
Мы будем все твои гонорары так отмечать?вздохнула Неля.
Нет, что ты! Только этот!ответил я.
Я думал, что сказал милую ложь, но оказалосьчистую правду. Вдруг вернулись суровые времена, и лет десять гонораров не было вовсе, а когда они появились, то место им было уже не в «Европейской», а в обычной пивнойи поклонницы там были уже соответствующие. Впрочем, оттуда тоже удавалось попадать в милицию, но об этомкак-нибудь в другой раз.
Поколение победителей
Однажды мы выпивали с одним очень известным теперь писателем, написавшим про нашу жизнь так остро и точно, что пришлось ему на некоторое время оказаться вне ее. Человек крепкий, самостоятельный, яркий, сложивший себя прочно и навсегда. Вдруг в какой-то момент выпивки, когда потребность раскрыть душу до конца преодолевает все, он нагнулся ко мне и тихо (хотя можно уже говорить громко?) сказал: «Ты знаешь, почему мы такие крепкие ребята? Потому что мы выросли тогда!» Действительно, эту фразу стоило произнести тихо, и именно из-за нее я не называю его фамилию. Известный прогрессивный писатель, враг империи, пострадавший от нее, и вдруг«тогда»! А что женаши дети, вышедшие в жизнь сейчас, уже при полной свободе,послабже будут?