Внезапно ей тоже мучительно захотелось сладкого. Посмотрев, как счастливо чавкают, облизывая измазанные кремом пальцы, ребята, она не выдержала и тоже вытащила из витрины красивый, обсыпанный сахарной пудрой эклер, откусила и чуть не застонала от удовольствия.
Ну вот, мир провалился в черную дыру, а они сладости лопают! восхитился вышедший из подсобки Иван. Ничего вас не берет, молодежь!
Нам Ольпална разрешила! тут же выпалил перемазанный кремом радист. Серега с Васей потупились и отвернулись, быстро запихивая в рот недоеденное.
Ладно-ладно, восполняйте энергию, махнул рукой Громов. Пригодится Доел, пацан?
Да-да, поспешно сказал, вытирая рот рукавом, радист.
Разворачивай свою шарманку.
Юноша сгрузил ящик радиостанции на пол, подключил гарнитуру и начал собирать штыревую антенну. Иван тем временем раскладывал в свете фонаря по прилавку принесенные из подсобки бумаги, внимательно их проглядывал и делал пометки в блокнот.
База, я первый, прием, база забубнил в микрофон радист. Есть связь!
Дай сюда Иван отобрал у него гарнитуру, прижал ее к одному уху и нажал тангенту. База, здесь Громов, прием Да, слышу отлично, Палыч! Докладываю: в магазине продуктов мало, повторяю мало! На трое-четверо суток при нормальных пайках.
«Это мало?» удивилась Ольга, оглядывая полки торгового зала, но потом сообразила, что не знает, сколько людей собралось в Институте.
В документах товароведа есть адрес склада, продолжал Громов. Высылайте сюда машину с грузчиками, а мы поедем на разведку. Как приняли, прием?
Он отдал гарнитуру радисту, сгреб с прилавка бумаги и скомандовал:
Ну, еще по пироженке и по машинам!
Снег валил все гуще, машина заметно подбуксовывала задней осью на засыпанной почти по колено дороге. Термометра у них не было, но и без него было понятно, что холодает. Слабенькая печка «газона» еле-еле отогревала лобовое стекло, по ногам тянуло ледяным сквознячком от педалей. Видимость сократилась до десятка метров, снег налип на щетки дворников, Ольге приходилось держать голову немного набок, чтобы выглядывать в узкий прочищенный сектор. От напряжения сводило руки и шею. Район складов был девушке незнаком. Хотя улицу, указанную в документах, она нашла быстро, но строения были пронумерованы хаотично, с дробями и корпусами, таблички были далеко не везде. Пару раз приходилось останавливаться и отправлять мерзнувших в кузове Сергея и Василия с фонарями проверять проезды и здания. Юного радиста Олега, как худого и малолетнего, посадили с собой в кабину, он крутил головой и протирал боковое стекло, силясь что-то разглядеть в темноте, а потом спросил:
А вот я не понимаю Куда из магазина продавцы делись? Там же должны были быть продавцы.
Хороший вопрос, вздохнул Иван. В Институт собралось много людей, но они все из ближнего комплекса зданий общежития, мастерские, научные корпуса, отдельные лаборатории. В остальной части города никого не оказалось.
Все исчезли? свистящим шепотом спросил Олег. Глаза его горели энтузиазмом, Ух ты! А куда?
Стой, что это? в свете фар метнулся темный силуэт, и Ольга резко нажала на тормоз. Машину занесло, из кузова послышались возмущенные крики.
Ты видел? Что это было? спросила она нервно.
Вроде бы пробежал кто-то? неуверенно сказал Иван. Он открыл дверь кабины и закричал в темноту:
Эй, товарищ! Кто там? Отзовись!
Никто не ответил. В раскрытую дверь тут же навалило снега и ее пришлось закрыть.
Странно сказала Ольга неуверенно. Он очень быстро двигался и Как-то не так, что ли
По кабине застучали сверху:
Вон склад, мы видим склад!
Сергей и Василий сориентировались по стоящему ГАЗ-51 с надписью «продукты» на фургоне. Машину как поставили под погрузку, так она и осталось стоять с распахнутыми задними дверями, в будку навалило снега. Когда в раскрытые погрузочные ворота большого кирпичного здания легли лучи фар, взгляду открылись ряды стеллажей с мешками и ящиками.
И здесь никого тихо сказал мальчик-радист.
А ты ждал цирк с клоунами? ответил ему Иван. Связь давай, надо спасать народное богатство!
Пока Громов докладывал в Институт об обнаруженном складе, а повеселевшие и согревшиеся ребята-спортсмены грузили в кузов продовольствие без всякой системы, что ближе к воротам лежало, Ольга не глушила мотор. Во-первых, чтобы фары хоть как-то освещали обесточенный темный склад, а во-вторых чтобы мотор не остывал. На улице продолжало холодать, валящийся с неба снег морозно скрипел под ногами. Девушка вылезла из кабины и сразу начала замерзать, несмотря на теплое шерстяное пальто. Ей было не по себе все время чудилось какое-то движение на границе света и темноты. «Воображение разыгралось, укорила она себя, нервы».
Пока грузились, среди домов замелькали отсветы фар приехали два грузовика. Из кузовов попрыгали в снег одетые кто во что горазд люди никто не ждал морозов посреди лета. Один сразу побежал к фургону «Продукты» и начал его заводить, другие выстроились цепочкой, чтобы быстрее загружать в машины продовольствие. Оставив им радиста для связи и Сергея с Василием как грузчиков, поехали обратно.
Снега навалило уже по ступицы, но загруженный кузов прижал к дороге ведущие колеса, и машина пошла увереннее. Возле Института орудовал военный путепрокладчик БАТ-М, могучим отвалом отгребающий снег от грузового пандуса, по которому выгружали в подвал какие-то ящики, тюки и коробки. Работа кипела, и Ольге пришлось ждать очереди на разгрузку. Иван сразу выскочил и ухромал куда-то в сторону начальства, а она сидела в кабине и наблюдала за жутковато выглядевшим сквозь темноту и снегопад бульдозером. Он ворочался и взревывал в светящейся ауре подсвеченного снега, выплевывая в черное небо клубы солярного дыма, как какое-то хтоническое, выползшее из-под земли чудовище.
Пошли! Иван открыл дверь кабины так внезапно, что девушка подскочила от неожиданности.
Но, разгрузка
Сейчас подойдет водитель, дальше они сами. Ты слишком ценный кадр, чтобы баранку крутить, засмеялся Громов.
В Институте царила суматошная суета торопливой эвакуации по полутемным коридорам и еле освещенным аварийными лампами лестницам люди несли, катили и тащили волоком самые разнообразные предметы от стульев и тюков свернутых штор, до блоков электронного оборудования. Это напоминало разворошенный муравейник.
Куда они? спросила удивленная Ольга.
Вниз, в бомбоубежище.
Но зачем? Нас будут бомбить?
Погоди, сейчас на собрании все скажут.
Итак, закрытое партсобрание организации Института предлагаю считать открытым, сказал вставший с председательского места Лебедев. Он выглядел очень усталым.
Но я же не член партии тихо сказала Ольга мужу.
Тихо! одернул ее он.
Первым вопросом предлагаю рассмотреть принятие в члены КПСС нашего сотрудника Ольгу Громову, с установлением кандидатского стажа в год. Думаю, рекомендации Ивана Громова, члена партии с тысячи девятьсот сорок третьего, будет достаточно.
Рекомендация мужа? бросил скептическую реплику Куратор.
Лебедев посмотрел на него тяжелым взглядом и сказал:
Я могу сам дать ей рекомендацию, если у вас есть возражения по кандидатуре.
Нет-нет, продолжайте, пожалуйста, он сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.
Кто за? Кто против? Кто воздержался? Куратор поднял руку на последний вопрос.
«Вот гад!» подумала Ольга. Она волновалась и немного гордилась, что в такой момент партийная ячейка нашла время на нее.
Принято единогласно при одном воздержавшемся! провозгласил директор. Поздравляю вас, Ольга Павловна, примите это с честью и достоинством. Кандидатский билет выпишем вам позже.
Спасибо, растроганно сказала Ольга. Я постараюсь оправдать доверие!
Теперь, когда на собрании только члены и кандидаты, предлагаю перейти к основной повестке. Слово предоставляется Игорю Ивановичу Матвееву, научному руководителю первой лаборатории.