Однако Сингха в аэропорту ждали не только мы, но и его московские работодатели из издательства «Прогресс», где он будет переводить с английского на хинди и обратно. Они сразу отвезли его в квартиру, которую для него сняли. Я сказал маме: «Какой смысл ему селиться непонятно где, если он скоро все равно переберется к нам? Так пусть сразу к нам и едет!» Мама посмотрела на меня так, словно подобного от меня не ожидала, и обняла. Мы перевезли Сингха к нам. Он начал распаковывать чемодан и сразу надел маме на руку маленькие часы с бриллиантами. Я в таких вещах не разбираюсь, но эти часики (скорее украшение, браслет) действительно очень симпатичные. Сингх сказал маме: «Когда меня уже не будет, часы останутся и продолжат тикать». Мне он привез белую шелковую рубашку с индийским воротом, называется курта, а Катешелковое платье с ручной вышивкой. И для тебя тут тоже кое-что есть, Сингх и о тебе не забыл.
Потом я слышал, как он разговаривал с мамой. Я не подслушивал, просто дверь была открыта. Он сказал: «Швета (так он ее зовет, это, кажется, санскрит), ты видишь, мне нехорошо. Болезнь моя в Индии усилилась, а нерешенность нашей ситуации меня просто убивает. Мне нужно на две-три недели в больницу, и я не знаю, сколько еще протяну. Договор с издательством я пока не подписывал, так что хорошенько подумай, не слишком ли тебе будет тяжело, если я останусь. У меня есть друзья в Югославии, я бы мог жить и работать там и время от времени приезжать к тебе или ты ко мне. Как думаешь?»
И тут мама взорвалась. Бедный Сингх! Он, я сразу понял, прежде никогда не видел этих ее вспышек гнева. Но мама не виновата, у нее с детства расшатанные нервы. С отцом ее приходилось нелегко, и это отразилось на всей нашей семье. Мама кричала, что она ждала Сингха больше года, а он теперь хочет уехать от нее в Югославию и значит, все это время он просто ломал комедию! К счастью, она говорила по-русски и Сингх ничего не понимал, а то бы он обиделся, собрал чемодан и ушел. Сингх, наверное, святой. Он только обнял маму, чтобы ее успокоить, а когда она наконец перестала дрожать, тихо сказал: «Хорошо, дорогая, никуда я не поеду, раз ты хочешь, чтобы я остался. Ты замечательная. Я просто хотел сказать, что плохо себя чувствую и не хочу быть тебе обузой».
Потом все успокоилось. Вечером мама накрыла на кухне стол, разложила и расставила всевозможные пирожки и салаты, черную и красную икру, блины со сметаной, разную копченую рыбу в укропном соусе, крабы, огурцы и оливки. Не знаю, где она все это достала. Даже на Новый год у нас не бывает такого изобилия. А на сладкое Катя испекла мраморный кекс. Сингх с мамой все время смотрели друг на друга и под столом держались за руки. Думаю, маме нужен такой мужчина, как Сингх, старше ее, но молодой духом. Кажется, она себе подсознательно выбрала этакого мужа-отца, потому что как раз отца-то ей всю жизнь и недоставало, и она чувствует, что Сингх может ее поддержать, дать чувство безопасности. Он такой веселый и такой умный! Увидишь, как тебе с ним будет хорошо. Он член компартии Индии, но не по расчету, как это бывает с нашими коммунистами, а из убеждения, что в мире нужно еще многое исправить. Он хороший коммунист и хороший человек. Мы сидели за столом как семья. Только тебя не хватало, Елена. Никогда прежде у меня не бывало чувства, что ячасть семьи, что у меня есть настоящая семья. Когда ты к нам переедешь, это чувство станет полным.
Мама хочет выйти замуж за Сингха. И Сингх на ней, конечно, хочет жениться. Они говорили об этом за ужином. Вот я и думаю, Елена: может, устроить две свадьбы одновременноих и нашу, как тебе такая идея?
Целую, твой Иосиф.
3 мая 1965
Дорогая Елена!
Маме очень понравилась идея сыграть сразу две свадьбы. Мы обсудили это за ужином. Сингх (которого я зову Браджеш) сам мне это предложил, но сказал, что для начала ему надо оформить развод с прежней женой. А мама попробовала его отговорить. Сингх не понимал, как можно снова жениться без развода, если он до сих пор официально женат. «Это же незаконно, меня посадят в тюрьму, и это будет правильно!»возражал он. Чтобы его переубедить, мама рассказала известную историю про композитора Прокофьева и его жену. Прокофьевы поженились по католическому обряду за границей, где композитор жил в эмиграции. Его жена Лина была испанкой. Когда они вернулись в СССР, режим маминого отца отправил Лину Прокофьеву на десять лет в лагерь. Прокофьев в это время по указанию КГБ женился на другой и вскоре умер, причем умер в тот же день, что и мамин отец: 5 марта 1953 года. Для новой свадьбы развод Прокофьеву не понадобился. А когда Лину Прокофьеву выпустили из лагеря, она не смогла считаться законной вдовой композитора, потому что закон признавал только второй, гражданский, брак, хотя в нем детей не было, а в первом их родилось двое. Поэтому единственной законной наследницей Прокофьева стала его вторая жена.
Но Сингха мама не убедила: «Советская власть была, очевидно, заинтересована во втором браке Прокофьева, возразил он, и это явно не наш случай, я-то для советской властикак кость в горле».
На следующий день мама ходила в МВД навести справки в отделе браков с иностранцами, принесла оттуда гору анкет и формуляров, и теперь мы пытаемся в них разобраться.
Это было вчера. А сегодня маме позвонили от премьера Косыгина и сказали, чтобы завтра она пришла к нему на прием. Посмотрим, что из этого получится.
Целую, твой Иосиф.
14
С утра Светлана была сама не своя. На встречу с Косыгиным она надела серый костюм, сверху накинула плащ-болонью. Туфли выбрала без каблуков, чтобы ничем не выделяться, чтобы не в чем было ее упрекнуть. Машину оставила у метро «Проспект Маркса». Было четвертое мая, хмурый ветреный день. Светлана зашла в Кремль через Спасские ворота, и ее сразу охватило неприятное чувство. Тучи становились все гуще, казалось, вот-вот пойдет снег. Кремль, где она провела детство, наводил на нее ужас.
Развернуться и уйти! сказала она себе и остановилась. Не входить сюда больше, никогда сюда не возвращаться! Но что тогда будет с Браджешем?.. Она прошла мимо здания Сената, на первом этаже которого жила много лет назад. И прожила целых двадцать лет, вспомнила Светлана с неприятным чувством. На втором этаже находились кабинеты. Туда ее дважды вызывал Хрущев. Косыгин забрал себе кабинет Сталина. Светлана дрожала, чувствовала, как потеет, боялась, что у нее прямо при Косыгине случится приступ паники. О Косыгине она ничего не знала и потому спрашивала себя, каким тоном с ним разговаривать. С Брежневым можно было бы начать с хоккея, Ося частенько видел его на стадионе в правительственной ложе. Ей хотелось немедленно уйти. Она смотрела на часы на стене, уродливые и примитивные каждую минуту стрелка подпрыгивала, издавая глухой звук такие часы были у них дома в каждой комнате. Она уже забыла эти унылые кремлевские стены и коридоры и не чувствовала никакой ностальгии, только отвращение. Надо уйти, не стану же я их уговаривать! сказала она себе и встала. Но тут открылась дверь, и чиновник пригласил ее в кабинет Косыгина. Председатель правительства поднялся навстречу и протянул ей руку, влажную и безжизненную. Вместо улыбки на лице у него появилась гримаса. Он явно не знал, с чего начать, но Светлана не собиралась помогать ему.
Ну что, как ваши дела? произнес он, наконец, словно бы через силу. Как ваше материальное положение?
Спасибо, у меня есть все что нужно.
Работа?
Перевожу, но дома.
Почему дома? Что вы имеете против коллектива?
У меня есть семья, и она во мне нуждается.
Так вы ушли с работы?
Да, я болела, а по дому помочь некому. Я занимаюсь своими детьми, работаю дома, перевожу книги.
Это вы могли позволять себе при Хрущеве, он терпимо относился к таким вещам, сказал Косыгин с явным пренебрежением, а мы этого терпеть не собираемся. Давайте-ка, включайтесь опять в жизнь коллектива, как все трудящиеся. Или на работе у вас были сложности?
Она поняла: этому аппаратчику объяснять что-либо бессмысленно. Чтобы преодолеть отвращение, Светлана попыталась пробудить в себе жалость к собеседнику: коллеги из политбюро не позволили Косыгину провести широкомасштабные реформы по либерализации сельского хозяйства, а ведь именно на этом он намеревался строить свою политическую карьеру. Неудивительно, что он так озлоблен. А еще и у него, и у остальных двоих в этой тройке женыглупые и толстые деревенские тетки!.. И Светлана ответила спокойно: