Братан, а где тут метро? Окликнул Данилова кто-то.
Под землёй. Огрызнулся актёрище Данилов, которому помешали купаться в Океане Несправедливости. Кто-то, кто приехал в столицу на выходные по путёвке Челябинского Тракторного Завода, даниловский статус не оценил. И чётким ударом рабоче-крестьянского кулака благословил артиста на принудительный отдых меж двумя мусорными баками. Тяжёлый занавес нокаута бархатно опустился между Даниловым и реальностью
Эй Ты жив?
Данилин открыл глаза. В лунном свете между баками он разглядел маленькое мохнатое нечто, сидящее на его впалой груди. Данилин проморгался, разогнав серебристых посленокаутовых фей, и тут же захотел вернуть их обратно: нечто оказалось худой облезлой крысой. И что самое отвратительное вполне себе живой.
Жив. Констатировала крыса и спрыгнула на разбросанные по асфальту листы сценария. Этот текст Ты что, актёр?
Именно! Надменно ответил Данилов.
Какая-то детективная история, судя по всему Крыса в прямом смысле пробежалась по тексту, поводила по строчкам розовым носом. Господи, ну и дерьмище! И это сейчас снимают?
Да что ты в этом понимаешь? Возмутился Данилов.
Я живу под театром!
А-а-а-а-а. Ну тогда конечно, извини, беру свои слова обратно. Не хочешь открыть продюсерские курсы? Съязвил Данилов. Но крыса его уже не слушала.
Сцена вообще не дышит Никакой разницы в состояниях между интро и финалом. Бог мой, а реплики! Реплики! Будто роботы беседуют с попугаями! И на кого ты пробуешься?
На опера Живалюка.
Поняяяятно. Хочешь, помогу тебе вжиться в роль?
Это каким образом?
На вот волшебную Крыса стала рыться в своём меху. Волшебную Да где ж она, мать Ай, пофигу.
Зверёк подобрал с земли кем-то выброшенный конфетный фантик:
Волшебный фант. Держи. Бери-бери. А теперь сожми, так, нормально его пожмякай.
Данилов, закатив очи, повиновался
Короче, звонил участковый. Опер Синявин спрятал телефон в карман потертой куртки. Там хата вся в мозгах. Этот бухой гондон жену не просто завалил. Он её утюгом ****анул раз тридцать, у неё башки почти не осталось. Живалюк, слышь меня?
Данилов осмотрелся он сидел в полицейском УАЗике, несущемся по ночному городу, жёстко подпрыгивая на ухабах. «Какая-то фантасмагория» подумал он.
Эй! Уснул что ль? сидящий рядом опер Синявин явно обращался к нему.
Какой кошмар! воскликнул Данилов-Живалюк, приняв правила этой странной абсурдной игры. «Если камера снимает в лоб, надо довернуть немного голову и чуть наклонить я так выгляжу брутальней». Чёрт, вот гад!
С тобой всё норм? осторожно уточнил Синявин. Если там такое месилово, может литр возьмём? Сань, тормознёшь у «Магнолии»?
Водитель молча кивнул. В зеркале заднего вида Данилов разглядел его лицо. Это было лицо Берко. «И здесь поспел! Да как он это делает?!» подумал Данилов и вслух добавил:
Литр красного?
Чего? Не понял Синявин.
Ну, вина. Чилийского.
Синявин вцепился глазами в «Живалюка»:
Ты кто, мужик? сквозь никотиновые зубы процедил опер и потянулся к кобуре. Данилов сжал фантик
Ты что вообще заканчивал?! спросила Крыса. Данилов огляделся он снова возлежал в межбаковом пространстве.
«Щуку»
«Щу» Просто немыслимо! Тебя раскусили за полминуты!
Потому что этот твой фантиковый метод полнейшая чепуха! Пробы делаются не так! Я должен получить чёткую режиссёрскую задачу
Ты не должен ничего получать! Ты должен дать! Дать режиссёру долбаного Живалюка! Разглагольствовала крыса, ходя по Данилову взад-вперёд с закинутыми за облезлую спину лапками. А лучше двух или трёх Живалюков! Я дала тебе шанс побыть одним из них! Думать, говорить, как опер!
И о чём, по-твоему, думает опер?!
Не знаю! Может, о том, что его оторвал от дивана какой-то запойный ублюдок, не дав хотя бы несколько сраных часов побыть обычным человеком! Но точно не о Берко, чилийском вине и фотогеничности правой половины своей рожи! Тренируйся! Расти! И запомни давай, а не проси!
Крыса спрыгнула с Данилова и, по ходу пнув спящего кота, нырнула под колонну театра.
Учить она ещё будет Буркнул Данилов, собрал в охапку сценарий и пошёл домой. Пешком, так как метро уже не работало
Спасибо, очень даже! Сказал Сатанюк, развалившись в кресле.
Может, ещё дубль, Алекс? Мне не сложно!
Да нет Проба хорошая, крепкая. Я тебя наберу, ок? Сатанюк пожал Даниловскую руку и занялся перекладыванием бумаг, давая понять, что пробы окончены. «Не позвонишь же, скотина» подумал Данилов, ушел домой и три дня пролежал на кровати, гипнотизируя телефон. Первым ему позвонил Берко с «обалденной» новостью: Иуда-Сатанюк утвердил Берко на Живалюка. Данилов поздравил его, разбил телефон о стену и долго смотрел на дверную ручку, прикидывая свой вес и цвет ремня. Но жизнь, как и бесконечные кастинги, продолжилась.
Спасибо, было хорошо.
Давайте дубль?
Нет-нет, этот крепкий. Мы вам позвоним.
Иногда накануне очередных проб Данилов баловался волшебным фантиком, но неизбежно терпел фиаско. Будучи в родильном отделении, он поднял на руки младенца с лицом Берко и выбросил его в окно. Будучи внебрачным сыном Хрущёва, он размечтался о гонораре в долларах и был немедленно расстрелян. А попав в сборную СССР по водному поло, прямо накануне олимпийского финала с венграми, в пылу игровой тренировки он забыл, какая его сторона наиболее фотогенична, заистерил и утонул прямо в бассейне.
Дубль?
Всё было отлично. Мы позвоним.
Очередной кастинг был в сериал про войну. Данилова желали пробовать на роль фашиста, которого убивают на шестой минуте первой серии. Творческое задание было несложным выкрикнуть «Нихт!!!» и замертво шлёпнуться оземь. Это был, конечно, главный минус роли. Плюсом же являлось то, что Данилов будет падать замертво каждый год на майские праздники перед многомиллионной аудиторией. А это пусть и грош, но в копилку фильмографии. Волшебным фантиком будущий экранный захватчик решил даже не пользоваться падать замертво на шестой минуте он неплохо умел ещё с сериала про иго.
Насвистывая саундтрек к «Касабланке», Данилов уже подходил к студии, когда ему позвонил взволнованный агент:
Данилов! У них всё поменялось! Короче, на съёмки заходит новый продакшн! С бюджетом, ресурсом и прочими прелестями! На главные роли берут весь цвет Трепыханова, Ляльскую, Близнюка-Первородного! Весь Парнас купили! Хотят продукт в Европу везти! И самый цимус режа поменяли! Знаешь, кто будет? ГРЫМУК!
Актёрское сердце Данилова выпрыгнуло из горла и уже через минуту было в Смоленске. Грымук. Гений. Мастер. Обладатель полного серванта международных премий. Унижающий. Оскорбляющий. Превращающий тебя в ничто. Ма-ма
Вы у нас на роль Пауля. Как вас Данилин? Змеиный режиссёрский взгляд заполз в душу и занял место сбежавшего сердца.
Данилов
Похуй. Тянуть кота не будем. Начинайте. Текст крестьянина я подам. Включите камеру.
Данилов забыл слово «нихт» и вспотел. Полез в карман за платком и нащупал что-то шелестящее. Фантик. Данилов не хотел его сжимать, но пальцы предательски свела судорога
За шиворот серого мундира попало что-то ледяное это капля сорвалась с потревоженной еловой лапы. Пауль поморщился и осмотрелся. Никого. Странные эти леса. Вроде идёшь цепью, чуть зазевался и рядом нет никого. Только тёмный ельник, шелестящий каплями мелкого косого дождя. В такую погоду не надо быть здесь. Лучше сидеть в кафе «Чёрный Виноград», что в его родном Кёльне, на углу Хильдебольдплац и Норбертштрассе. Где солнечные лучи меняют цвет, прорываясь сквозь витражные окна, и рассыпаются разноцветными пятнами по старой зелёной плитке. Сидя на скрипучем стуле, там можно бесконечно долго наслаждаться чашечкой кофе лучшего в городе, сваренного крепким стариком Хоффером. Но Хоффера больше нет. За его семьёй пришли и куда-то увели. Куда Пауль не знал.
Солдат отодвинул в сторону очередную тяжёлую лапу, стараясь не попасть под сорвавшиеся вниз капли. Перед ним стоял человек. Он был с бородой, в жилетке из овчины и сбитых дырявых сапогах. Человек испуганно смотрел на Пауля, прижимая к груди самодельный нож. Пауль остановился, и его лицо обдал град капель с отпущенной ветки. Но он даже этого не заметил.