По прибытии Элеонора без предупреждения проскользнула в Арисейг-Хаус, только предъявив документы дежурному. Всему свое время: время быть на виду и время прятаться от людей. Сейчас лучше спрятаться, решила Элеонора. Она хотела сама увидеть, как проходит обучение ее подопечных, в обычных условиях, без специальных приготовлений.
Прохладным мартовским утром девушки только что завершили занятие по радиосвязи и переходили в класс для изучения приемов владения оружием и рукопашного боя. Элеонора наблюдала за ними из-за дерева. Молодой офицер демонстрировал серию приемов, позволяющих освободиться от удушающего захвата. Рукопашный бойодна из дисциплин, которые Элеоноре удалось отстоять с большим трудом; все остальные в Норджби-Хаусе считали, что женщинам это не нужно, что вряд ли им случится оказаться в таком положении, когда эти навыки потребуются. Но Элеонора твердо стояла на своем, обращалась напрямую к директору, доказывая, что женщины будут попадать точно в такие же ситуации, что и мужчины, и должны уметь защищаться.
Она наблюдала, как инструктор указывает на уязвимые места (горло, пах, солнечное сплетение). Затем он отдал распоряжение, которое Элеонора услышать не могла, и девушки разбились на пары для рукопашного боя. Джозипорывистая юная девушка сикхского происхождения с севера страныборолась против Мари. Она сразу же выполнила удушающий захват. Мари оборонялась несмело, словно пробуя собственные силы. Она нанесла несильный удар в солнечное сплетение. Не только Мари боролась без огонька, почти все девушки чувствовали себя неловко при выполнении упражнений, предполагавших телесный контакт с противником.
Это усилило сомнения Элеонорысомнения, побудившие ее приехать в Арисейг-Хаус, чтобы лично проверить, как идет обучение. Прошло три месяца с заброски первой из женщин-диверсантов в Европу. На данный момент их уже отправили более двух десятков; они действовали в различных районах Северной Франции и Голландии. С самого начала дела шли не очень гладко. Одну из женщин арестовали сразу после заброски. Еще одна уронила в реку радиопередатчик и несколько недель не могла передавать донесения, пока не доставили новый. Другие, даже после нескольких месяцев обучения, оказались не способны выдать себя за француженок в соответствии с присвоенными им легендами, так что их пришлось отозвать.
Элеонора отчаянно боролась за создание подразделения девушек-диверсантов. Это была ее идея, и она ее всячески отстаивала. Она потребовала, чтобы девушки проходили такую же подготовку, что и мужчины, столь же жесткую и тщательную. А теперь, наблюдая за ходом занятия, она думала, что, возможно, правы были ее оппоненты, а не она. Может, девушки просто не имели необходимых способностей?
Ее размышления прервал шорох. Она обернулась. У нее за спиной стоял полковник Макгинтиначальник Арисейг-Хауса.
Мисс Тригг, обратился он к ней. Они встречались один раз, когда полковник приезжал в Лондон на совещание по подведению итогов операции. Адъютант доложил мне о вашем прибытии.
Увы, недолго она оставалась в тени. С тех пор как Элеонору назначили руководителем женского подразделения, ее репутация и роль в УСО стали таковы, что действовать скрытно почти не получалось.
Я бы предпочла, чтобы девушки не знали о моем приезде, во всяком случае пока. И, когда закончу наблюдать за занятиями, хотела бы также ознакомиться с их личными делами.
Полковник кивнул:
Конечно. Я распоряжусь.
Как у них успехи?
Макгинти пожевал губами.
Пожалуй, неплохиедля женщин.
«Недостаточно хорошие», хотела крикнуть Элеонора, но сдержалась. Эти женщины должны быть готовы к выполнению заданий. А заданиядоставка донесений, налаживание контактов с местными жителями, которые могли предоставить надежные тайники для оружия и убежища для скрывающихся агентов, были не менее опасными, чем у мужчин. Она направляла их на территорию оккупированной Франции, а некоторых даже в район Парижав самое змеиное гнездо, находившееся под неусыпным контролем Ганса Криглера и его зловещей разведслужбы, СД, которая занималась в первую очередь выявлением и арестом иностранных агентовтаких, как ее девушки. Чтобы не попасться и выжить, они должны обладать недюжинной смекалкой, силой и необходимыми навыками.
Полковник, наконец произнесла Элеонора. Немцы не станут относиться к женщинам более гуманно, чем к мужчинам. Она говорила медленно, пытаясь скрыть свое расстройство. Они должны быть к этому готовы.
Эту группу агентов необходимо было отправить в тыл противника в самое ближайшее время. Но забросить их до того, как они овладеют необходимыми навыками, значит, вынести им смертный приговор.
Согласен, мисс Тригг.
Если нужно, удвойте интенсивность занятий.
Они и так занимаются каждую свободную минуту. Но, как и среди мужчин, есть непригодные для этой работы.
Таких отчисляйте, резко ответила она.
Тогда никого не останется. Его слова, прозвучавшие как насмешка, отражали мнение военных Норджби-Хауса о том, что оперативная работа женщинам не по плечу. Полковник слегка поклонился и зашагал прочь.
«Неужели он прав?» думала Элеонора, переходя вслед за курсантками от площадки рукопашного боя к стрельбищу. Не может быть, чтобы ни одна из них не подходила для разведопераций.
Следующее занятие проводил другой инструктор. Он показывал, как перезаряжать пистолет-пулемет «Стэн» огнестрельное оружие малых размеров, которое легко спрятать. Не исключено, что кому-то из ее подопечных действительно придется применять его в боевой обстановке. Женщинам, которые действовали в качестве связных или радисток, оружие, как правило, не выдавали. Но Элеонора настояла, чтобы их научили обращаться с теми видами оружия, которые, возможно, попадут им в руки в тылу противника. Издалека она продолжала следить за ходом занятия. Вот Джози уверенно и быстро зарядила пистолет, затем показала Мари, как это делается. Джози была моложе, но, по-видимому, взяла Мари «под крыло». Мари держала пистолет неловко, два раза уронила обойму, прежде чем вставила ее в пистолет. У наблюдавшей за ней Элеоноры возникли сомнения.
Несколько минут спустя, в половине двенадцатого, прозвенел звонок. Девушки нестройной группой двинулись со стрельбища к сараю на краю участка. «Ни одной свободной минуты» такова была установка на курсах подготовки женского спецподразделения. Чтобы не оставалось времени на беспокойство, на размышления о том, что их ждет впереди, на свидания с нежелательными последствиями.
Элеонора шла за девушками на некотором удалении, чтобы ее не заметили. Сарай, в котором до сих пор валялись клоки сена и стоял едва ощутимый запах навоза, представлял собой филиал «Магазина игрушек» Черчилляпредприятия в Лондоне, где разрабатывались различные устройства для секретных агентов. Здесь девушки изучали разные хитрые изобретениякосметический набор со встроенным компасом, фотоаппарат в виде губной помады, которые им должны были выдать непосредственно перед заброской в тыл противника.
Не трогать! Окрик начальника «магазина игрушек» профессора Дигглсби предназначался одной из курсанток, которая слишком близко подошла к столу со взрывными устройствами. В отличие от остальных инструкторов, он был не военным, а ученым. Седовласый джентльмен в очках с толстыми линзами. До выхода на пенсию Дигглсби работал в колледже Магдалины Оксфордского университета. Сегодня мы будем изучать бомбы-ловушки.
А-а-а! вдруг завопила на весь сарай девушка по имени Аннетт, кидаясь к выходу. Элеонора отступила назад, чтобы ее не увидели, и прильнула к окну, пытаясь понять, что стряслось. Девушки разбежались по сараю, подальше от одного из столов, на углу которого стояла на задних лапах крыса, почему-то не выражавшая ни малейшего беспокойства.
Но Мари не убежала. С метлой в руках, которую она взяла в углу, Мари осторожно подкралась к столу, чтобы не вспугнуть крысу, и размахнулась, собираясь прихлопнуть тварь.
Стоп! вскрикнул профессор Дигглсби, бросаясь вперед. Он взял крысу в руки, та не шевелилась.
Дохлая. Мари протянула руку.
Нет, не дохлая, поправил ее инструктор, поднимая крысу повыше, чтобы видели все. Девушки с опаской пододвинулись ближе. Этобомба-ловушка. Он передал крысу курсанткам, чтобы те хорошенько ее рассмотрели.