- Щас ведь на "дровах" заварю, - пригрозил Сирота.
Контролеру, вероятно, по смене передали, что в нашей хате варили чифир на "дровах" и передали с какой яростью влетел в нашу хату Синдяйкин. Он понял, что утром нам попадёт само собой - за то, что варили, но рикошетом отлетит к нему - за то, что допустил.
- Давай кружку, - предложила кормушка
Сирота засыпал заваркой чифирбак и через пять минут кормушка отрыгнула его залитым кипятком до середины, как просили.
- Мужики, - высунул голову из-под шконки Юрок, - мне бы тоже, а?
За съеденное сало я готов был дать этому чёрту каблуком в пятак, но никак не чифир.
- Мы тебе вторяки откинем, - пообещал ему Сирота.
"Вторяки" - спитой чай - важное сырье для приготовления чифира. Если накидать полную кружку вторяков, залить водой и вскипятить, то получится не прозрачный кипяток, а кипяток, отчасти насыщенный кофеином и танином. Если насыщенным кофеином кипятком заваривать на чифир свежую заварку, получится больше яду. Поэтому, вторяки не выкидывают, а сохраняют до следующей замутки.
Отстоявшийся яд был перелит из чифирбака в чистую кружку и тюремный чифир, как афганский чарс за четыре тысячи километров от нашей хаты, плавно поплыл между двумя арестантами.
- Я не трус и не баран, - вернулся я к тому с чего начал, к своим мыслям.
- Тебя заклинило? - посмотрел на меня Сирота, - Хорошо, ты - не трус и не баран. Доволен?
- Да.
Сирота достал из пачки "космоса" две сигареты, одну протянул мне.
- Андрюх, Андрюх, покурить оставь, не забудь! - забеспокоился под шконкой чёрт.
Дать бы ему пинка, да пачкаться об него противно. Да и не бьют чертей и пидорасов - впадлу. Впадлу пачкать об них не то что кулаки - подошвы ботинок.
"Это ж надо себя так поставить, что даже бить нельзя! Вот какое бывает моральное уродство!", - размыслил я, глядя на Юрка.
Сирота перехватил мой взгляд, тоже посмотрел на Юрка и усмехнулся мне:
- Интересуешься? В новинку? Ничего, на зоне наглядишься. Там таких хватает. В твоей армии такого, поди, не увидишь?
- А армии нет чертей. В армии - чмыри, но суть одна и та же.
- Что за чмыри?
- Чмо. Человек морально опустившийся или человек, мешающий обществу.
- Им тоже под шконкой место указывают?
- Нет. Устав не позволяет спать вне спального места, хотя, мысль хорошая. Чмыри на втором ярусе до дембеля спят.
- Видишь его? - Сирота показал на Юрка, - это он в КПЗ и на зоне чёрт, а на тюрьме его пальцем не тронь. На тюрьме он отмоется, педикулёз ему подлечат, оденется в чистое, где-нибудь очёчками обзаведется. Ляжет на чистое, возьмет газетку в руки и поверх очёчков, не понимая букв, лупалами своими водить будет. Ну чисто подполковник в отставке. Ему бы еще шляпу соломенную и тросточку - вылитый подполковник, - Сирота сделал голос погромче, обращаясь, уже не ко мне, а к чёрту, - Да, Юрок? Как подполковник в отставке себя на киче ставить будешь, чертила?
На чертячьей роже Юрка изобразилась трудная работа мысли, но остатки мозга, убитого сивушными суррогатами и употреблёнными в неполезных количествах лакокрасочными изделиями, вместо пространной тирады, соответствующей по смыслу затраченному на ее обдумывание времени, родили только протяжное:
- Не-эт.
- Чё "нет"? Чё "нет"? - прикрикнул на Юрка Сирота, - Будто я вас, чертей, не знаю. Нашего брата менты ловят, а вы сами в плен сдаётесь, чтобы хоть децл поспать на чистом, сходить в баню и поесть горячего. Вы же на тюрьму заезжаете с блохами, вшами, все в лишаях и коросте. В вас живого весу меньше, чем грязи в вашей одёжке. Если б не Дом Родной, вы б посдыхали давно где-нибудь в канаве или под забором. Вы ж в тюрьму как в санаторий, на откорм заезжаете. Одно вам слово - "черти".
Сирота стряхнул пепел на выглянувшую из под шконки рожу Юрка и повернулся ко мне:
- На тюрьме заедет вот такой чёрт к тебе в хату... Не просохший после десяти суток в КПЗ... Десять суток его, идиота, выдерживали, грамма не подносили, а от него всё самогоном да одеколоном прёт... Заедет он ошампуренный, как судак глушенный... Об все углы в хате запинается... От дальняка до шконки еле хиляет... А на киче подъестся, ряшку себе накусает, отмоется, вонять перестанет... Так он, падла, на тебя ещё и порыкивать станет со второго яруса... Свет ты ему загораживаешь... Ему, падле, читать не видно... Да, Юрок? Ты ведь так себя на тюрьме поведешь? Я говорю, как отмоешься и от сивухи проветришься, так на братву свой сраный хвост поднимать будешь? Правильно я понимаю?
Юрок, за последние пятнадцать лет не слышавший фразы длиннее "давай выпьем" и сам не произносивший речей пространнее "дай десять копеек", ошалел от обилия обрушившейся на него информации. Он снизу вверх испуганно смотрел на Сироту, не понимая в чем он успел провиниться, не вылезая из-под шконки? Менты на КПЗ тоже много не базарят:
- Стоять.
- Прямо.
- Направо
- Налево.
- Руки за спину.
- Лицом к стене.
- Заходим.
- Выходим.
- Проходим.
Вот, пожалуй, и весь лексикон контролёра. Двух классов образования вполне достаточно, чтобы до пенсии греметь ключами на продоле, открывая-закрывая камеры и выводя-заводя заключенных.
От ментов набраться ума Юрок мог не богаче, чем от своих собутыльников. И вот, в его тухлой и никому ненужной жизни такое счастливое событие - целый сержант Сухопутных войск и Смотрящий Четверки в качестве сокамерников и собеседников.
Два Нобелевских лауреата и первоклассник с синдромом Дауна прихотью судьбы и волею Системы встретились в номере люкс фешенебельного отеля, здрасьте.
Даунёнок неудачно пошутил с нашим салом и был отправлен в чертятник под шконку - на перевоспитание и исправление.
- Тем сроком, - исповедовался мне Сирота, - вот точно такой же чёрт в хату зарулил. Ну, чёрт чёртом, воротник в каше! Ходит, об свой конец спотыкается. У него хрен как у бобра хвост - весь оттоптанный. Так он через месяц зубы скалить начал, падла. Я ему - замечание, а он мне: "ты кто такой?". Прикинь? Я ему начинаю растолковывать как себя вести в хате, а он мне: "хрен ты мне укажешь, ты такой же как я!".
- А ты не такой же?
Думал, мой вопрос, уравнивающий пацана Сироту с чёртом Юрком, взорвёт Сироту. Я ошибся - не знал Систему и её людей.
- Да, - признался Сирота и погрустнел, - по тюрьме все равны. Это на зоне - жизнь не равна, а по тюрьме нет деления по мастям, если ты не пидор, конечно. Черти сидят с мужиками и пацанами. Хрен его тронешь и хрен что ему скажешь. Всем сидеть надо. Поэтому, приходится уживаться и терпеть в хате такого идиота.
Тут Сирота повеселел и посмотрел на Юрка злорадно:
- Ну, ничего, он своё на зоне хапнет. На зоне ему люди место укажут. Да, Юрок? Молчи, падла, а то на рожу наступлю.
24. Шерстяной
Утром нам подкинули ещё одного соседа. Базар-вокзал Системы продолжал работать в штатном режиме - пока существует преступность и работает милиция, на КПЗ каждый день будут заезжать пассажиры.
Этот новенький, сразу видно, парень бывалый, строгач, и заехал в хату правильно, без косяков. Слишком правильно.
Зашел в камеру, поздоровался:
- Мир вашей хате и Ходом всему путному люду.
Увидел, что свободен первый ярус на шконке между мной и Сиротой, расстелил на ней матрас.
Выпрямился, заметил на втором ярусе остатки нашего общака - пачки сигарет "космос" - достал из кармана и приобщил одну початую и одну целую пачку "примы". Представился:
- Меня Вадимом зовут.
Заметил зыркающего из-под шконки Сироты Юрка, поинтересовался:
- Пидор?
- Чёрт, - ответил за Юрка Сирота.
- Ну, пусть тогда место знает, - разрешил новенький и улегся на матрас, как и мы.
- Ты откуда? - повернулся к нему Сирота, признав в Вадиме строгача.
- С Семёрки.
- Кто у вас там Смотрящий, - пробросил мой наставник Арестантских Понятий.
- Синий.
- Это который с Цыганского?
- Нет, с Низов. Который Мангута за фуфло по игре пришил.
- Я знал Мангута. Фуфла за ним замечено не было.
- Меня не было при игре. Подробностей не знаю. Синий, когда поднялся на Семёрку, пояснил Людям свои действия: "пришил за фуфло при игре", а что у них там на самом деле получилось, я не в курсах.
- По жизни кто?
- Мужиком жил.
- Погоняло есть?
- Дикон.
- Я слышал за тебя. Ты - маклер.
- Да ладно, какой я маклер? Голодная зона. Так, маклевал себе помаленьку. А тя как зовут?