Такими, конечно, были не все. Наиболее наглые и пакет принимали и потрошили поклажу проезжающих с не меньшим рвением. Именно такою была таможенница Регина. Она вошла в вагон с надменным видом, упиваясь сиюминутным всемогуществом, думая, вероятно, что все ее уважают и завидуют ей. Если бы она слышала, что говорят о ней за глаза, то, наверное, не вышла бы на следующий день на работу. А может быть и вообще не вышла бы на нее никогда. По вагону от одного купе к другому прошел шепотРегина.
А что это значит? спросила Света.
Самая вредная тетка на таможнепояснила Люда.
Она видела, как посуровели лица парней при этом известии. Никто по коридору не ходил, никто не разговаривал, что творится даже в соседнем купе, было неизвестно.
Нам повезло. У нас последнее купе. Может, устанет, и у нас не будет копать? предположила Света, желая разрядить обстановку.
Да ты что. Кто-нибудь другой может так и сделал бы, но не Регина. Зверь баба. У нее правилов каждом купе хоть кого-нибудь да поймать.
Ожидание угнетало. Выглядывая из проема дверей, девчонки видели, как из других купе выходили люди и продвигались к выходу.
А что с ними будет?
Отберут вещи по протоколу и отпустят.
Совсем отберут?
Ну, конечно. А ты как думала.
Господи, денег как жалко. Ведь на товар почти все занимают. А здесь просто так отдай.
Ну, главное, чтобы криминала не нашлиобъяснял Евгений.
А вот, если есть криминал, то в кутузкупродолжал Николай. И статья.
Света напряглась. Она понимала, что они имеют в виду. Одно дело, если ты везешь десять кастрюль вместо разрешенных трех. И другое дело, если это что-то запрещенное к вывозу даже в одном экземпляре. Например, эксклюзивные предметы искусства. На душе заскребли кошки. Она вдруг представила, что сейчас Евгений покинет вагон из-за этой Регины, и она его больше никогда не увидит. От этой мысли ей стало совсем плохо.
Таможенница появилась неожиданно. Она встала на пороге купе и окинула всех пронзительным взглядом. Света имела более испуганный вид, чем другие.
Покажите Ваши вещискомандовала она девушке. Та рукой указала на сумки. Ничего не говоря, женщина повернулась к остальным.
Откройте сумки.
Пассажиры распахнули свои баулы. На некоторые вещи она просто смотрела, некоторые просила вынуть. В это время в купе вошел ее помощник.
Регина Львовна, здесь обшивку будем проверять? Если да, то я полез. Время выходит.
Регина открыла, было, рот, чтобы дать согласие и даже первые слоги прозвучали в воздухе, как Света громко и резко перебила ее, обращаясь с наивным вопросом:
А мне говорили, что постельного белья можно десять комплектов брать. Это правда?
От такой наглости и тупости у таможенницы слова застряли в горле. Она махнула помощнику рукой, мол, «все, иди» и, глядя на Свету, с брезгливым превосходством произнесла:
В какой сумке у тебя постельное?
В этой.
Вот, бери ее и со мной на платформу.
Она резким движением поставила отметки остальным троим пассажирам и направилась к выходу. Света взяла сумку и, ни на кого не глядя, пошла следом. Остальные ее вещи остались в вагоне.
В здании вокзала в помещении таможни происходила конфискация «лишних» вещей у граждан. Все углы были завалены мешками, пакетами и коробками. С «Полонеза», так назывался их поезд, на котором Светлана ехала, сняли много людей. Все нервничали и спешили. Таможенники заполняли какие-то бумажки. Пассажиры подписывали все, что угодно, лишь бы не опоздать вернуться в свой вагон до отправления. Они даже не брали себе ни одного экземпляра из этих бумажек. Да им никто и не предлагал. Девушка с удивлением смотрела на все происходящее и понимала, что многое здесь просто противозаконно.
У одной женщины, которая стояла плечом к плечу со Светланой, таможенница выложила из сумки пузырек с известной маркой дорогих французских духов. В те времена это была не только дорогая, но и редкая вещь. Увидев это, пассажирка начала говорить, что это ее личные духи. Они у нее в единственном экземпляре, и она уже ими пользовалась.
Они уже открыты и пользованыробко бормотала пассажирка.
Таможенница, не поднимая головы от листка бумаги, казалось, ее не слышит. Когда же женщина опять открыла рот, чтобы что-то сказать, та, резко вскинув голову, почти прокричала ей в лицо:
Вы свободны!
Пассажирка отошла от стола и, бросив последний взгляд на любимые духи, вышла из помещения. Очередь дошла до Светы. Оказалось, что в сумке только три разрешенных комплекта и ничего другого, за что можно было бы зацепиться. Настроение девушки к этому времени уже сменилось. Она, глядя на все происходящее, уже считала, что это просто грабеж. Узаконенный грабеж на большой дороге. Она была возмущена и озлоблена. Теперь она уже смело смотрела Регине в глаза. От страха и робости не осталось и следа.
А где еще семь комплектов? черные глаза проверяющей забегали. Она подозрительно взглянула на Свету.
У меня их три.
Ты же сказалаона не договорила, так как Света резко перебила ее.
Я спросила. Всего лишь спросила, можно ли десять? А везу три. А Вы мне, между прочим, не ответили. Вы при исполнении, а ведете себя вызывающе.
Что? таможенница уставилась на пассажирку так, будто у той две головы или четыре ноги. С усилием сдержав гнев, она продолжила. Ты что мне тут комедию разыгрываешь. Ты специально это сказала. Так? У вас в купе что-то есть. Так? С кем ты едешь?
Я еду с подругой из другого купе. А в этом купе у меня знакомых нет. И что они везут, я не знаю. Это же Вы их проверяли и поставили об этом отметки. А меня без проверки высадили.
Ты говорила
Света снова перебила ее.
Я спросила. Я ничего не говорила. Если Вы со слов все делаете, то зачем же тогда в сумках копаетесь?
Так. Все, свободна! Можешь идти на посадкуРегина шлепнула в паспорте штамп и, отдавая его, окинула девушку убийственным взглядом, надеясь произвести тот же эффект, что и на женщину с духами.
В это время из громкоговорителя прозвучали слова диктора об отправке поезда «Москва-Варшава». Онемев от неожиданности, Светлана схватила сумку и бегом направилась к выходу. Выйдя на перрон, она увидела, что до поезда оставалось приличное расстояние. Успеть добежать до отправления было невозможно. «Полонез» тронулся. Вагоны, набирая скорость, весело бежали, покидая станцию один за другим.
Анжела меня убьетпервое, что пролетело в голове. Проводив взглядом последний вагон, она вернулась в таможню. Как всегда, в критических ситуациях она становилась смелее и резче.
Поезд ушел. Преступник вам осталсяпрямо с порога громко заявила она, войдя в помещение.
Какой преступник? спросил мужчина, один из работников.
Как это какой? Я и есть преступник. За три пододеяльника с поезда сняли. Теперь в тюрьму сажайте. Поезд все равно ушел.
Регина, стоявшая в центре, слегка побелела. Мужчина, видимо, главный из присутствующих, сердито спросил:
Кто досматривал?
Яотвечала таможенница.
Ну, и что у нее? голос мужчины заметно посуровел.
Ничего. Я думала, у нее много постельного, но у нее только три комплектатеперь уже Регина говорила тихим оправдывающимся голосом.
Ну, и зачем ты ее сняла? Да еще так задержала. Ты что, время отправки не знаешь? Не надоело грозу кастрюль и полотенец из себя изображать? мужчина был сильно недоволен. Глядя на Регину, его глаза сверкали гневом. Он предложил Свете подождать, а сам ушел в один из кабинетов. Положение ее было не завидным.
Хорошо хоть деньги и паспорт при мнедумала она.
Мужчина вышел из кабинета и сразу же подошел к Свете.
Через час подойдет следующий поезд на Варшаву. Поедете в нем. Пограничников по селектору я предупредил. А уж с поляками постарайтесь сами договориться.
Через час она была уже в другом поезде. Одно из боковых сидений в середине вагона было свободно. Его она и заняла. Напротив сидело семейство поляков с двумя уже взрослыми детьми. Они суетились, припасая свои документы к проверке. Белорусские пограничники прошли, не обратив на нее внимания и ни о чем не спросив. После пересечения границы пошли поляки.