Да, выжигают тут... неугодных!Пека прохрипел.
Сильно тревожусь: вряд ли Пека в числе «угодных»! Оставшиеся окна, вплоть до верхних этажей, в грубых решетках.
Это от воров, что ли?
Нет, от комаров!
И магазин выжгли! Похоже, «молочные реки» позади. «Удачно» приехал!
...Мне кажется, Пека мне не рад,высказал я, когда Пека, напившись, рухнул.
Да, и Инна усохла. Усохнешь тут!
Почему не рад?усмехнулась она.Для любимого дружка из могилы вылез!
Как?
Так. Сели с дружками в руднике, давно отключенном, и не выходят! Будто кому-то есть дело до них. Тут теперь другие дела.
Но какие же?
А какие везде! «Шахты стоятмерседесы ездят»!
Встретили тут один...
Инна обмерла.
Таранить он его не пытался?
...Нет.
Ну, видимо, пожалел тебя... для первого раза.
Да нет. Не пожалел.
Ну и сколько он еще пробудет тут? В смысле, на поверхности?
Спроси у него. Надеюсь, пока ты тут...
Ясно. Затем и позвала! Вытащить мужа из «могилы».
А Митька что?
Аппендицит вырезали. Теперь карантин у них там... по гепатиту. И слава богу! Незачем ему выходить!вдруг вырвалось у нее.
Что ты такое говоришь?!
Здесь нечего Митьке делать!затряслась.О сыне он не думает!
Совсем уже ошалела от отчаяния... Конечно, про то, как Митя хохотал над моей книгой, придерживая шов, она уже не скажет. Теперь ни к чему. Да-а... Прилетел на праздник. Праздников не напасешься на тебя!
Так точно Пека не скроется, пока я тут?тактично тему переменил.
Она пожала плечами.
Тут мы еще избу-читальню открываем. Все книги, что он копил, отдали туда. И твои, что ты нам дарил,тоже. Раньше он увлекался книгами. Надеюсь, хоть это вытащит его!
Откуда именно это его «вытащит»она не уточняла. Но и не надо уточнять. Отовсюду!
Сколько сил он в читальню вложил! Задним числом узнала: свои ртутно-золотые бляшки растапливал, чтобы материалы купить.
То-то он зеленый такой.
Все говорил: «Вот приедет к нам Попик!»Она смутилась.Так он называет тебя. Не знал?
Нет.
Знай теперь. «Вот приедет к нам Попикбудет где выступить ему»... Библиотеку-то поселковую сожгли...
Господи! Библиотеку-то за что?
Она пожала плечами.
Зато теперь вот!подвела к окну. За окном (из щелей торчит вата... да особо аккуратной хозяйкой она не была никогда) простирался бескрайний темный дворкак я понимаю, до Северного полюса... Прямо под окнами был детский городок, качели, карусель... тоже слегка обожженные, и рядом с ними поднималась избушка в четыре окна... и ее тоже сперва воспринял как часть детского городка. А это, гляди, центр культуры!
Вот тут ты сегодня и будешь выступать.
«Да,подумал я,зал исключительный. В таком я еще не выступал». Но откликнулся, как всегда, с энтузиазмом:
Хор-рошо!
Это, понятно, она все затеяла. Идея явно ее. Мне бы такую... в смыслене идею, а жену! Проехали. Выбрал другую судьбу. Уступил, как я и все уступаю в жизни. Это я только в литературе лют!
Ты, надо понимать, это придумала?
Ну, не совсем я. Она всегда тут стояла... точнее, остов ее. Считается, что якобы декабрист один, довольно сомнительный, в сущности, для диссертаций сочиненный, отбывал тут. Ну я и уцепилась: мне много ли надо? Через свои связи в Министерстве культуры отбила ее. Кому что!горько усмехнулась.Некоторые дворцы хапают. А намэто...
Но мне изба эта дороже дворца!
Пека тоже душой вложился. Какую-то особую бак-фанеру достал. Все мечтал: «Вот приедет Попик... Такой бак-фанеры он не видал!»
И вряд ли уже увижу где-то.
Спасибо вам!
Тебе спасибо,проговорила она.
Но хотелось бы заранее побывать там. Освоиться.
Не волнуйся. Теплую атмосферу я обещаю тебе.
Я растаял. Но в некотором смыслезамерз. Особенно когда стоял у окна, любуясь местом своего будущего триумфа.
Я зябко поежился... И в комнате колотун.
Да, кстати о тепле,вскользь заметил.Я тут сдуру,повел плечами,налегке к вам прилетел. Нет ли чего накинуть... потеплей?
Сделаем,кратко сказала она, вновь уже погруженная в какие-то мысли.
А Митька неужели ж не сможет прийти?высказал я свое, но, как часто мне «везет», угодил в самую больную точку.
Нечего ему делать тут! Папа звонил: похожепоследний шанс устроить Митьку в нормальную школу!
Что, в Москве?пролепетал я.
Вот тебе и изба-читальня!
Ты с Луны? Что сейчас творится в Москве!.. В Англии!
Конечно, конечно,растерянно забормотал я.В Англиио чем речь?
Для этих слов, видимо, и был вызван.
Так заставь этого хрена... ж..у поднять! Что он расселся тут... навеки, что ли?
Вот и моя роль! А избаэто так... декорация первого акта.
Расстроился я. Ну ничего! Выступлю нормально. И после выхода из больницы я выступал... и непосредственно после посещения морга (правда, провожали пока не меня)... и ничего! Никто из слушателей ничего не заметил. Публика хохотала. Выдюжим.
Папа говорит,отчаяние перло из нее,еще что-нибудь он отмочит, и любая страна мира будет закрыта для нас!
А наша?вырвалось у меня.
А что здесь делать?
А что мы все здесь делаем? Зря?
Она смотрела на меня с жалостью... и с любовью, как показалось мне.
Сутулишься ты... у меня!
...Я у всех сутулюсь!
Инна лишь махнула рукой. Из маленькой спаленки доносился храп. Пошла будить.
Вставай, морда! Может, помнишь хоть, у друга твоего выступление сегодня.
Когда?прохрипел Пека.
В восемь.
Пека тупо молчал.
Могу и не выступать!вырвалось у меня.
Пека стал одеваться...
Рано еще,подвиг его я оценил.
У меня совещание,заносчиво Пека сказал.
Знаю я эти ваши совещания!рявкнула Инна.С прошлого принесли тебя!
Так мы это... делаем бизнес-план,пробормотал Пека.Рудник им закрыть я не дам!
Да. За Англию с ним трудно будет пропаганду вести!
Кому ты не дашь? Ты знаешь хоть, с кем борешься?
Получше тебя! А если не врубятсяснова заляжем в рудник.
Да кого это трогает! Павлунько убилимало тебе? Ты-то хоть останешься со мной?вдруг повернулась ко мне.
Нет, к сожалению.
Куда онтуда и я. Пусть и не думает никто, что я сюжет этот бросил. Самый разгар!
Пойду прогуляюсь перед выступлением,мягко пояснил я.Голова что-то побаливает...
После прогулки она несколько сильнее побаливала... но я забегаю вперед.
Ну иди,злобно сказала онамол, и этот безнадежен.
Но и тут не сломалась она, продолжала командовать:
Ну ты, друг!к Пеке обратилась.Может, дашь шубу свою драную, которую уже на помойку пора, своему другу? Внимания не обратил? Он в костюмчике появился.
Шубу не дам!мрачно Пека отвечал. Конечно, такой «прикид»! Пека и шуба неразделимы!Климкостюм могу дать.
Не хватало еще мне какого-то непонятного «климкостюма».
В климкостюме пусть полярники ходят. Тогда я ему дубленку твою дам.
Пека сопел обиженно. Видимо, и дубленку жалко. Предпочел бы, наверное, чтобы я замерз. Но все же к дубленке спокойно отнессявидимо, не так прикипел.
Вышли вместе.
Я, конечно, понимал, что «совещание» будет не в Доме правительства, но горячо надеялсяв «шайбе». Однако Пека и «шайбу» миновал.
Уйгуры ненадежны,сказал кратко, как настоящий вождь.
К гаражу подошли... Конспиративно. На ржавой боковой стенке было мелом написано: «Секс-вагон».
Как это понимать?надписью заинтересовался.
Да молодежь сбивает замок, оргии тут устраивает. Потом шприцы выгребать. Машину угоняли три раза!
Да, Мите не надо тут. Отомкнули. Посередине темноты сереет его «москвич», по стенам скамьи. Пека булькнул канистрой.
Надеюсь, тут не бензин?я предположил.
Он мрачно, но утвердительно кивнул.
А где ж участники совещания?Я потер руки.
Подойдут. Но пока... не хотел при ней... пиши!властно скомандовал.
Слушаюсь!Я выхватил блокнотик.
За два года в рудник ни копейки не вложено. Проржавело все. По фигу им!
Ну, а как же... руда?
У них тут свои деладеньги перебрасывать. «Компьютерное обеспечение рудничной логистики»это тебе как?
Неплохо.
Кому-тода. Гуня это направление в Москве возглавляет! Главное умение тутвернуть девяносто процентов тому, кто дает. Поэтому и назначают бессмысленное... на что тратиться не надо.
Так чего же ты не берешь?!вырвалось у меня.
Так мне не дают. Знаютработать начну. Для них это страшней чумы!.. Так что готовим сопротивление!
Он разлил в алюминиевые стаканчики. Бр-р!
Значит, так вот и готовятся государственные катаклизмы?Я оглядел гараж.
Коту клизму поставили уже!Пека сострил.Но не все согласны!
Несогласные стали подходить. Опилкин! Прежнего щеголя не узнать! Другие усаживались... Да, в «шайбе» пошикарней гляделись они.
А ты сдал что-то.Это Пека мне сообщил!.. Оба «красавцы»!
Ну, что делаем, шеф?Опилкин довольно нагло проговорил. Видимо, делегат от народа к вождю.Снова на заглубление?
Пека, как настоящий вождь, зову народа поспешно не внимал, больше внимания обращал на высокого гостя,хотя я в этой роли чесался и потел.
Кладбище тут планируют,сообщил он мне главный секрет.
Так есть уже вроде оно?
Глобальное, для всей цивилизации! На тысячелетия рассчитано,культурный Опилкин сказал, потирая руки.
А где ?
Да там, где мы с тобой были,мрачно Пека произнес.«Конец света» помнишь?
...Вспомнил! Сожженную радиолокационную станцию... выселенный зверобойный поселок... Неужто все это специально сделано? Хотя пить еще крупно не начали, но уже похоже на пьяный бред. Почему безумцы эти решили, что их богом забытый угол станет вдруг центром цивилизации, пусть даже могильной? Я все же приехал сюда писать реалистический роман.
Объясните.
Не понял?Пека снисходительно произнес:Так во всем мире на кладбищах гниют, а у нас в мерзлоте все свеженькие будут лежать, как огурчики!
Кошмар.
Только волосы и зубы растут,добавил вездесущий Опилкин.
Представляю этих красавцев. Я, конечно, ждал тут каких-либо ужасов, но таких!..
И знаешь, кто за этим стоит?произнес Пека почему-то хвастливо.
Он? Но тогда почему он же с этим беспощадно борется? Инна? Но тогда, наверное, надо соглашаться?
Рада!произнес Пека и самодовольно хохотнул.
Кто?!
Ну, Рада! Помнишь, еще копали у нее?
Да, рыли для нее могилы. Но чуть не вырыли для себя. Был потрясен ее размахом и вообщемасштабами жизни. Казалось, тут страшно, а тут, оказывается, лакомый кусок!
Да как же она проникла сюда?
Пека молчал многозначительно. Мол, не без моего влияния, ясное дело! Подчиненные смотрели восторженно, снизу вверхбольшими половыми связями начальник обладает там, наверху!
Ну и что не устраивает тебя?
Забываться начинает! Распустила тут бандовню... умных людей не слушает. Глубоко слишком полезла! Рудник вовсе не обязательно закрывать.
Обязательно! По литературе знаю. Чтобы мертвечину везде насадитьнадо предварительно выморить все живое. И в литературе это идет!
Выпили.
Так что объявляем войну!Пека властно на Опилкина глянул. Тот с натугой поднял тяжеленную сумку на стол. Я думал, там патроны и гранаты... Нет, бутылки с «зажигательной смесью», слава богу. Умно. Маскировать революционные маевки под обычные пьянки, как Ленин учил!
Вдруг распахнулась железная дверь, хлынул свет. Оглушительный металлический голос:
Выходи по одному! Стволы, ножи на снег, руки в гору!
Милиция тоже играет в какой-то фильм.
Последним вышел и я, щурясь, в надеждеможет, отделят? Поймут, что я не из этой оперы? Достаточно вжился! А через час мне уже выступать.
Чего стоишь? Залезай!
Это вы ко мне?
Упаковали меня вместе с моими героями. Большая честь. Ну, а где бы ты хотел сейчас быть? Отдельно? Так не напишешь никогда.
Привезли, что характерно, не в отделение, а в какой-то спортивный ангар. Сердце мое упало. То есть эта работа у них не надоевшая, обыденная, а сверхурочная, видать, неплохо оплаченнаятак что будут работать с душой.
Характерная деталь: тут же, в этом бункере, спортивные тренировки шли. Лысые мордовороты штанги толкали, другие настойчиво, обливаясь потом, гребли на условной железной лодке, не отвлекаясь на наши крики и стоны, которые вскоре тут раздались. Но этих еще можно понять: им вскоре, возможно, точно такая же работа предстоитчего отвлекаться?
Более поразительно, что девочки-ангелочки, с обручами и лентами танцующие под музыку Чайковского, извлекаемую из белого рояля интеллигентной очкастой женщиной, тоже не обратили ни малейшего внимания на побоище, что нам учинили тут. Решили, видимо, что это какой-то турнир по боям без правил и со связанными руками у одной из сторон, по моде времени. Афиши такие висят. Характерно, что и исполнители вовсе не тушевались, даже милицейская форма не смущала ихнаоборот, как бы подчеркивали жестокость и цинизм. Да, милиция тут полностью переменила ориентацию! Тоже напоминает какой-то фильм. «Из всех искусств для нас важнейшим является кино!»
Ну что, сука? Скоро ты уберешься отсюда?волосатая лапа сжала Пекино горло.
Зоя! А давай стоя!смело Пека прохрипел.
Удар! И тут жебожественное «Лебединое озеро». Вынесло все оно! Похоже, что при такой всеобщей терпимости нам хана.
Но голос все же раздался. Сначала гулко хлопнула крышка рояля, струны отозвались.
Вы долго еще?строго произнесла аккомпаниаторша.Вы мешаете нам! У нас мероприятие. Найдите другое время.
Сейчас, Софья Павловна,главный глянул на часы.Уже заканчиваем.
Видимо, работа тоже почасовая. И корячиться хоть минуту лишнюю, да еще на сверхурочной, никто не собирался. Это и спасло...
Для бодрости зашли в гараж, допили. Главноебодрости не терять.