Не долежал бы, это точно, спокойно подтвердил Кацапов. Хмурый там вертелся в это время, он бы и подобрал.
Вот-вот, и свалил бы на нас всё одно. Шатуна-то мы завалили, значит, и золото забрали тоже мы, обрадовавшись неожиданному повороту разговора, протараторил Надеждин. Никто бы не поверил, что мы не при делах.
Скажи, Гриня, если ты от природы баламут, то почему мне всегда приходится расхлёбывать твою кашу?
Сано, прости меня, так уж вышло, веки на раскосых глазах Надеждина виновато заморгали. Хочешь, я отдам тебе этот самородок? В знак нашей дружбы?
Мне чужого добра не надо, сухо обрезал Кацапов. Никогда в своей жизни я не зарился на него. Заруби себе впредь это на носу.
Оба замолчали на некоторое время. Надеждин испытывал страшный конфуз и думал, как загладить свою вину перед другом. Кацапов же размышлял о создавшейся ситуации, искал выход из неё.
Ну, и что сейчас нам делать? спросил он после затянувшейся паузы у Григория. Решай, Сусанин.
С сумерками надо уходить назад в тайгу, неуверенно проговорил Надеждин. Через хребет попытаться обойти это место.
Сказал и уставился на Кацапова, будто сдавал экзамен перед ним, ожидая оценки своего ответа.
Ну, допустим, обойдём мы их, а дальше что? кольнул глазами Александр друга и тут же рассудил: Впереди ещё длинный путь. Мы с тобой пёхом идём, а Клешня с братвой на лодке передвигается. Настигнет одним махом. Задом придётся пятиться, чтобы следить за рекой постоянно. И потом. К якутам или эвенкам теперь уже не сунуться, а из жратвы у нас один твой тетерев. Ноги протянем через несколько дней. Не годится такой вариант.
Предлагаешь возвратиться на прииск?
Нет, Гриня. Теперь у нас только один путьвперёд!
Но как? удивился Григорий. Не по воздуху же мы полетим?
Правильно, по воздуху лететьу нас с тобой нет ни крыльев, ни аэроплана, а вот лодка стоит совсем рядом. Я её смастерил, поэтому она по праву должна принадлежать мне. Ею мы и воспользуемся.
До сумерек беглецы отсиделись в кустах. По очереди они спускались к реке и наблюдали за лагерем Клешни. Однажды, когда стих ветерок, им удалось даже подслушать разговор грабителей. Речь шла о них обоих. Друзья достоверно убедились, на кого здесь была организована охота.
Когда стемнело основательно, Клешня с подельниками отправились в шалаш на ночлег. Кацапов, выждав для верности ещё с полчаса, скомандовал:
Всё, Гриня, пора. Уснули наши уголовники.
Они спустились вниз и с предельной осторожностью направились к лодке. Александр не стал в темноте распутывать крепкий узел, а перерезал верёвку ножом. Смотав её на локте, уложил в нос. Побросав свои мешки в лодку, они, чтобы избежать скрежета днища о прибрежный камень, приподняли нос и на весу тихо спустили лодку на воду. Им и здесь повезло: на дне лодки лежали два шеста и весло.
Александр пробрался на корму, взял в руки весло. Григорий забрался в нос, оттолкнулся ногой от берега. Лодка бесшумно пошла на средину течения.
Как мы поплывём, ни хрена же не видно, с волнением в голосе проговорил Григорий. Налетим в темноте на камень и перевернёмся.
Ты лучше не каркай, а смотри вперёд, ворон бурятский, выругался Александр. Теперь наша жизнь в твоих руках, ты вперёдсмотрящий.
К счастью, течение реки в этих местах было спокойным и ровным. Постепенно глаза привыкли к темноте, различали даже очертания берегов.
Так продолжалось около часа, пока чернота ночи не опутала окончательно всё вокруг. Впереди послышался шум переката.
Сано, срочно причаливай к берегу, взмолился Надеждин. Иначе капец нам, на дно пойдём! Впереди никакой видимости!
Не дергайся ты, чёрт баламутный, и не раскачивай лодку, а то и в самом деле перевернёмся! рыкнул на друга Александр.
Вскоре нос лодки уткнулся в берег.
Вылезай, приехали, промолвил Кацапов. Тащи лодку на берег.
Надеждин проворно перемахнул через борт, вцепился двумя руками за основание верёвки, потянул за неё из всех сил.
Верёвку не порвал? съехидничал Александр, ступив на берег и помогая Надеждину вытащить лодку как можно дальше на сушу.
Да пошёл ты
Конечно пойду, Гриня. И ты пойдёшь следом за мной. Не у воды же нам ночевать.
Кацапов принялся наощупь что-то шарить на земле. Вскоре в руках у него появилась небольшая палка. Он извлёк из вещмешка кольца бересты, обмотал ими конец палки, затем поджёг и поднял над головой. Посмотрев по сторонам, выбрал направление.
За мной, трусливый бурят! раздался его бодрый голос.
Не огрызаясь и повинуясь, Надеждин пошагал за другом на расстоянии вытянутой руки. Минут через пять они облюбовали место для ночлега. Наломав большой ворох пихтовых веток, устроили походную постель, улеглись спать. Надеждин засопел спустя минуту, Александр намного позже.
Стояла ещё ночь, когда Кацапов проснулся. Небо на востоке пока не алело, но едва заметные серые блики уже проявлялись на горизонте. Да и звезды выделялись на небосклоне не так отчетливо и ярко, как несколько часов назад.
«Совсем скоро посветлеет, подумал Александр и поднялся с хвойной перины. Уходить надо немедля. Подстраховка сейчас не повредит».
Он походил вокруг, насобирал дров, разжёг костёр. Затем растолкал Надеждина.
Вставай, Гриня. Некогда разлёживаться, повелительно проговорил Александр. В Улан-Удэ отсыпаться будешь.
К большому удивлению, Надеждин на сей раз не обронил ни слова и безропотно покинул мягкое ложе. Увидев, что котелок стоит у костра пустой, он взял его и в полном молчании поплёлся к реке.
Воду вскипятили прямо на углях, заварили малиновым листом. Александр вытащил из мешка берестяной туес с птицей, открыл крышку, поставил на землю.
По маленькому кусочку, чтоб только кишки не простаивали без работы, сказал он бесстрастным голосом. Остальное доедим потом.
Потомэто когда? впервые подал голос Надеждин.
Ближе к полудню, когда уплывём на значительное расстояние.
Григорий опять замолчал. Нанизав на нож оставшуюся половинку тетерева, он отщипнул от него небольшой кусочек, принялся жевать, тупо уставившись в огонь.
Ты что хмурый? не выдержал молчания Кацапов. Жизни не рад?
Почему же? Жизни я завсегда рад. Только на душе как-то тоскливо. Будто кто когтем скребёт изнутри.
Что это вдруг?
Помявшись в нерешительности, Григорий признался:
Сон дурной видел. Будто золото утопили мы с тобой, и без лодки остались.
Суеверным стал?
Не то, чтобы, но уж слишком ясно всё увидел, до сих пор этот кошмар перед глазами стоит. Рано ты меня пробудил, Сано. Я, может быть, смог бы поднять золотишко-то со дна Алдана, коли поспал бы ещё чуток. Смотришь, сейчас и на душе было бы спокойно.
Чудак ты, Гришка, усмехнулся Александр. Убиваешься по пустякам. Забудь этот дурацкий сон.
А вдруг он вещий? Вдруг всё, что я увидел во сне, сбудется? Ты же вот веришь своим предчувствиям? Григорий посмотрел на друга задумчивым взглядом. И у тебя они сбываются, сам говорил.
Предчувствие, братуха, это совсем другое дело. Это тревога от неизвестности, ожидание какой-то гадости.
Но, если такое явление существует, то совсем необязательно, чтобы оно проявлялось у всех людей одинаково, возразил Надеждин. Ждать неизвестной гадости даже проще, чем испытывать мандраж от ужасного сна, зная, что он сбудется.
Кончай ныть, Гришка. Всё, баста! Туши костер, иди к лодке. Пора отчаливать. Клешня пока близко от нас, и это меня настораживает. Чёрт его знает, что у него на уме.
А что он может сейчас сделать? принялся рассуждать Надеждин. Ровным счётом ничего. Пёхом он нас не догонит, а другого варианта у него нет.
Почему ты решил, что нет? А, вдруг часть его братии сплавляется на другой лодке? И были они совсем неподалёку?
Где им быть? Мы бы их узрели, всяко.
На другой берег уплыли, к примеру. Лодку в кустах спрятали, а сами в Чагду за продуктами отправились, там задержались. Да мало ли что?
М-м, об этом я как-то не подумал, растерянно пробубнил Григорий.
Вот поэтому и надо рвать когти спозаранку. Пошли.
Беглецы стащили с берега лодку, загрузились в неё и тихонько отчалили.