Машина быстро догнала молодого быка и он, поняв, что не сможет убежать от новой опасности решил защищаться. Быстро сменив направление движения он, нагнув голову и направив в сторону опасности свои молодые шилья рогов, бросился в атаку. Водитель быстро свернул в сторону и стал кружить вокруг животного. Тот, перестав атаковать, тоже стал кружиться, все время, выставляя вперед свои рога.
Отъехай от него метров на пятнадцать и тормози, произнес егерь. И обратился к ВикторуГотов?
Да, отрывисто бросил тот в ответ.
Машина остановилась. Оба стрелка быстро покинули ее, и выйди из-под ее прикрытия, вскинули ружья.
Было мгновенное колебание куда стрелять, чтобы прекратить мучения этого красивого животного. Лучше всего стрелять в лопатку, но лось стоял мордой к ним. Значит, диапазон целей уменьшался. В голову можно было легко промахнуться. В шею. Она слишком большая и тоже можно было не попасть в жизненно важное место. Осталась только грудь. Быстро поймав место чуть ниже шеи, где как он знал, находятся важные органы, медленно нажал на спуск.
Рядом раздался выстрел егеря. Тот тоже стрелял в грудь.
Две пули двенадцатого калибра попали в быка, а он стоял. Виктор сначала подумал, что промахнулся, но почти сразу увидел, как из раны на его груди начал вырываться большой фонтан крови. Видно пули перебили аорту. Рана была смертельной, но сильное животное не хотело умирать. Оно твердо стояло на ногах и не собиралось падать на землю. Прошла минута. Для Виктора она казалась вечностью. Фонтан стал уменьшаться, длинные ноги лося подломились, и он упал. Виктору было его невыносимо жаль, и он опять вскинул ружье к плечу, надеясь попасть лосю в мозг, чтобы мгновенно прекратить его страдания. Но лось мотнул головой в момент выстрела, и пуля только оставила свой след на снегу, не попав в цель.
Егерь тронул его за плечо. Не стреляй больше. Уже все.
И действительно, вместе с кровью из большой туши ушла и жизнь. Лось перевалился на бок и вытянулся. Все было кончено.
Постояв еще несколько минут рядом с поверженным быком, чтобы убедиться окончательно в его гибели, они подошли к нему. Лось перестал страдать.
У Виктора даже слезы выступили на глазах. Это прекрасное животное погибло из-за чьей-то дурости. А ведь мог вырасти в могучего быка, который бы стал побеждать в осенних поединках и приносить здоровое потомство.
Нет, Виктор не страдал излишней жалостью к животным. Ему самому приходилось забивать и свиней, и коров, и овец. Но всех этих перечисленных животных он забивал очень быстро, не давая им мучиться. В этом деле он давно превзошел своих учителей. Но мысль о том, что этому прекрасному зверю пришлось весь день мучиться с пулей в животе, приводила его в ярость. Хотя сам он был человеком не конфликтным, но сейчас ему очень захотелось разбить морду стрелявшего, и сделать из нее котлету.
Он подошел к недвижимой туше и положил руку на еще теплый бок. Молодой лось был очень красив. Виктору часто приходилось видеть лосей и вживую и по телевизору, но все это было на расстоянии. Только сейчас, подойдя к поверженному быку и положив на него руку, он смог ощутить всю красоту и мощь этого создания природы.
Находясь на расстоянии вытянутой руки от животного, Виктор понял, что не такой уж он был и большой этот молодой бычок, трехлеток. Чтобы достигнуть зрелости, ему надо было прожить еще тричетыре года. Тогда бы на его голове уже лежала бы великолепная корона с шестью семью отростками, и молодой лось с гордостью носил бы ее.
Но этому уже никогда не бывать.
В душе Виктора боролись два чувства. Жалость к погибшему красивому зверю и врожденный инстинкт охотника. Если бы этот лось был добыт честно, с точки зрения Виктора, то никаких бы особых угрызений совести у него бы не было. Если бы он смог нажать на курок после долгого, напряженного преследования и подхода через чащу. После усиленного напряжения всех человеческих сил. После честного поединка разумов, знаний и сноровки, то была бы гордость победителя. Но ничего этого не было. Было не долгое преследование и удар мизерекордией. Так называемым кинжалом милосердия, которым рыцари добивали раненых противников, избавляя их от страданий. Да он нашел правильное сравнение. Он не хотел, чтобы лось мучился и просто избавил его от страданий.
Виктор понимал, что этот дуализм, борьба противоположностей; жалость к животным и желание быть добытчиком будут вечно бороться в нем. И этого не избежать. Но борьба должна быть честной, а не с использованием достижений научно технического прогресса.
От печальных мыслей его отвлек егерь.
Ну что, давай грузить?
Виктор только согласно кивнул. Разрядил ружье и положил его на сиденье. Затем они втроем втащили тушу лося в просторный салон "буханки".
После этой операции Виктор окончательно понял, что они сейчас добыли не лося, а еще лосенка. Взрослый самец весит не меньше четырех центнеров, и они бы никогда не смогли затащить его в машину. А этот бычок почти не доставил им проблем.
Прибыв на место, они быстро выгрузили тушу и принялись за разделку. Почти вся бригада подошла посмотреть. Раздавались разные голоса. Кто-то осуждал стрелявших, но таких было мало. В основном все были довольны, что им еще достался и лось.
Виктор оторвался на мгновение от работы, чтобы взглянуть на стрелявшего.
На хрен, ты в него стрелял? спросил он.
Довольное лицо стрелка выражало только радость.
Нечего мне под руку попадаться, ответил он и довольно загоготал.
Виктору стало противно смотреть на эту довольную собой и своим поступком рожу. Он поспешил вернуться к работе, потому что в нем вдруг возникло дикое желание пойти к машине, взять ружье и со всей дури залепить прикладов в эту ухмыляющуюся рожу. Работа отвлекла его от таких пагубных мыслей.
Этого стрелка должен был наказать егерь и государство. Но государство, которое представлял в настоящий момент егерь, молчало. И тоже довольно радостно кивало головой в поддержку большинства.
Виктор в этот момент возненавидел их всех. А еще больше себя, за то, что позволил себе превратиться в подобного им.
Лося довольно быстро разделали. Разделили на куски кабанов и разложили на части, по числу участников охоты и приступили к дележке.
Один встал спиной к мясу, а второй стал показывать на кучки и спрашивать
Это кому?
Стоящий спиной, называл имена и названные молча подходили с мешками, и упаковывали доставшееся им мясо.
Виктор взял две доли. Отца и свою. Получилось довольно много. Килограммов десятьдвенадцать кабанятины. Лося в общую дележку не пустили. Его и еще одну свинью решили отправить на колбасу. Но это уже не интересовало Виктора.
Отнеся свою долю в машину, он помыл руки и пошел к костру, возле которого был накрыт импровизированный стол. На него поставили все, что у кого осталось после обеда. И там же уже была разлита по тарелкам вкуснейшая шулюмка из свежайшего мяса и почек. Запах похлебки был одуряющий. Лишь почувствовав его, Виктор понял на сколько, он проголодался. Обед был уже давно, а все волнения и погоня, этого длинного дня, вызвали у него чудовищный аппетит.
Была разлита водка по стаканам. Произнесли тост за удачную охоту. И все начали есть. Все были очень голодны. Буквально через пять минут пятнадцатилитровый котел с шулюмкой был очищен. Остались одни косточки.
День был длинный. Все устали. Поэтому не было долгих посиделок или вернее постоялок. После сытной еды все довольно быстро собрались и поехали по домам.
За окном было уже темно. Машины не торопясь ползли по заснеженным дорогам, и мерный гул моторов действовал успокаивающе на весь коллектив. К тому же выпитая водка действовала как снотворное, поэтому довольно быстро все разговоры смолки и почти все заснули. Не спали только водитель и Виктор. Первый потому что был за рулем, а второй просто не мог заснуть. Слишком сильное впечатление произвел на него прошедший день. Он открыл ему новые знания в психологии, не только окружающих его людей, но и в нем самом. Сегодня он увидел в себе то, о чем даже не подозревал, что оно в нем существует. И это новое открытие не давало ему заснуть сейчас в этом мерном гудение двигателя и храпе окружающих его людей.
Ему не было еще двадцати лет. Мир только приоткрывал ему свои особенности, еще не известные молодому человеку. Его мысли блуждали в попытке осознать произошедшее. Он, как и любой человек уже успел помириться с собой, и как бы заретушировал произошедшее сегодня. Он еще не знал, что буквально через три дня эта ретушь слетит с его разума и ему опять придется погрузиться в пучину борьбы со своей совестью. Это произойдет после того, как отец сообщит ему, что того кабана, в которого он стрелял в лесополосе нашли. Слух тогда действительно не подвел его. Он попал в летящую тушу. Он не дошел до упавшего кабана буквально пятьдесят метров.